Шесть с половиной ударов в минуту

– Нет, так не пойдёт. Армию мы не потянем, а звать свою… - мужчина вздохнул.
– Нужно выцепить Короля. Убедить его поторопиться, не тратить время на сборы множеств.

– И ещё вам придётся меня немного покалечить. Для убедительности, - и для обмана в видении.

– Нет. Если ты будешь страдать от боли во время сражения, твоя эффективность снизится. Я могу подержать тебя взаперти, если ты доверяешь мне настолько, что позволишь накинуть золотые цепи на дверь.

А потом он и не захочет их снимать. Я могу взаправду попасть в плен. Да есть ли выбор? Если в видениях я буду мило толковать со служителями, это не будет похоже на страдания. Придётся пойти и на это.

– Ладно. Это лучше сломанной ноги и штыря в спине.

– Ты чересчур стараешься выдать это за правду. Твой отец всё равно не увидит, мучаешься ты тут или нет. Или ты думаешь… - Вортес не закончил. Похоже, он догадался, что гложет меня.
– Я обращусь к нему при тебе.

– Я слышала, как кто-то предлагал отправить Королю мой отрубленный палец, - я запомнила лицо служителя с экстравагантными идеями. Такие ненормальные не должны быть проводниками духовного для людей.

– Не обижайся на них, - глава Апрогси махнул рукой.
– Лучшие специи – те, что обжигают язык. Зная твоего отца… из записей, могу сказать, что догадываюсь о его реакции на те или иные слова. Он не любит пустые угрозы и браваду. И остро воспринимает обвинения. Минимум слов – максимум смысла. Попробуем.

Вортес сел напротив меня за стол. Мы покинули других служителей и уединились в отведённой для особых гостей комнате в ратуше. Первые морщины вокруг губ и глаз мужчины при неровном освещении казались глубже и выделялись отчётливее. Пряди выбивались из хвостика и свисали по бокам лица. В остальном глава Апрогси выглядел весьма презентабельно: одет с иголочки, опрятный и аккуратный.

Десяток минут Вортес безмолвно разглядывал поверхность стола, прикусив среднюю фалангу указательного пальца. Не очень понимала, зачем он собирался обратиться к Сайтроми при мне. Надеялся ли, что я поправлю его или перебью в случае оплошности? Или считал, что обязан посвящать меня во все шаги нашего плана? Я вообще мало что соображала в толчках, которые побуждали его совершить то или это. Уверена, даже желание прогнать бессмертных с Верхнего этажа объяснялось не так банально, как у других церковников. Я бы не расстроилась, услышав, что Вортесом двигал научный интерес, а не забота о благополучие народа. Или что он с детства мечтал поглядеть, как укрощают смертоносную стихию.

– Договоримся: ты молчишь. При любом повороте, - настоял служитель.
– Есть какая-то тема, в которой я точно допущу ошибку? Подумай, как бы ты обратилась к нему на моём месте и что бы сказала. И запрети мне затрагивать неизученную область. Можешь обозначить её одним словом, без подробностей. Я пойму, куда лучше не соваться со своим красноречием.

– Пожалуй… - я напрягла воображение.
– Не пытайтесь угрожать моей жизни.

– Это… странный запрет, учитывая, что именно твоя жизнь должна волновать его больше всего.

– Просто не делайте этого. Найдите другие рычаги давления, - я почему-то не хотела раскрывать тайну своего бессмертия. Может, потому что после гибели двух вечных существ это уже не актуально?

Вортес постучал ладонями по поверхности. Ему явно было не по себе, но он продолжал считать, что лишь он подберёт нужные слова для привлечения Короля. Я скучающе оглядела комнатку. Она больше напоминала коморку и не содержала никаких симпатичных и интригующих черт. Сюда редко могли принести кофе, хотя чаще важное лицо запиралось с кем-нибудь для дискуссий, и их не беспокоили.

– Я обращаюсь к тебе, Сайтроми, - с нашего знакомства это имя прозвучало впервые, и я вздрогнула. Вортес выглядел собравшимся, и его глаза горели решимостью.

– Моё имя не будет тебе интересно, как и должность. Единственное, что важно, Сайтроми, так это то, что я из Lux Veritatis. И что я тот, кто бросает вызов твоим способностям. Я знаю, как поступить с тобой за твои злодеяния на наших землях, Сайтроми. Чтобы доказать тебе, что я не хвастливый болван, скажу: у меня в заточении твоя дочь, Сайтроми. Девушка очень перенервничала из-за вашего последнего скандала и неудачно решила спустить злость на служителях.

У меня волосы на затылке встали дыбом. Служитель бил наугад, но он, определённо, попал в цель. Вспомнит Сайтроми о нашей ссоре из-за Рандарелла, или ему придёт на ум моя реплика о том, что не хочется жить, пока каждый новый уход бессмертного вбивает гвоздь в крышку моего гроба… В любом случае, Король обязан ощутить беспокойство. Вортес пытался создать впечатление, что в курсе наших личных проблем, наших семейных распрей. А это затрагивало более глубокие аспекты, которые нельзя игнорировать.

– Думаю, старые-добрые пытки как раз охладят её пыл, Сайтроми. А с тобой я бы хотел встретиться с глазу на глаз. Ты не дурак и один не придёшь, но я всё же рассчитываю на твоё благородство. Так что не тащи весь выводок бесят. Чем больше их будет, Сайтроми, тем сильнее пострадает твоя дочь. Встретимся на границе через три дня. Гумбар – последнее разрушенное вами поселение людей.

За ухом уже какое-то время чесалось, и это говорило, что кое-кому всё же интересно, где я.

– Вряд ли это сработает. Вы только что объявили ему, что встречаетесь на его территории. Это всё равно, что сдаться до начала боя.

– Именно поэтому мы сделаем всё не так, как я сказал, - выждав паузу даже большую, чем необходимо для разрыва связи с именем, сказал Вортес.
– Будем непредсказуемыми. Неизвестность распалит его воображение и растревожит. У него есть методы, чтобы связаться с тобой на расстоянии против твоей воли?

– Вроде того. Именно поэтому я и хочу посидеть немного взаперти, - я немного поразмыслила над ситуацией.
– Почему вы не думаете о том, что я всего-навсего заманиваю служителей в ловушку?

– Думаю. И думал. Также как о многих других возможных исходах. Именно поэтому мы круто изменим план. Если за твоими действиями есть злой умысел, ты не согласишься. А если попробуешь изменить ход событий в пользу Короля, мы заранее об этом узнаем и не полезем в драку, - на одном дыхании выдал мужчина и застопорился, поскольку воздуха в лёгких не осталось.
– В любом случае, я здесь именно для того, чтобы всё вышло правильно. И сейчас мы должны добиться того, чтобы Са… твой отец пришёл один.

– Вряд ли это возможно.

– Возможно. Моих угроз или угроз любых служителей недостаточно. Нужны правильные действия и твои слова. Я сейчас расскажу, что придумал, а ты выскажешь готовность или неготовность это сделать.

И он рассказал. Будучи тем, кто стремится изгнать Сайтроми ради его же спасения, я одобрила озвученные пункты. Казалось, они и впрямь могли привести к должным результатам. Вортес играл на так называемом чувстве отцовства Короля, в которое верил, в отличие от других служителей, но именно такой подход гарантировал успех. Ведь Сайтроми был отцом со всеми вытекающими плюсами и минусами этой роли. У него была привязанность ко мне, а значит, заинтересованность в моей судьбе, а значит, отправная точка для манипулирования. Я ощущала себя мерзко, прибегая к столь подлому приёму, и утешала тем, что это предательство во благо.