Шесть с половиной ударов в минуту

У Граспера не было детей, однако он имел представление о том, как складываются отношения между старшими и младшими поколениями. Пару раз за свою долгую жизнь (а стукнуло ему уже сто двадцать семь лет) он нянчил племянников, хотя восторга от игр с детьми не испытывал. Наверное, семья – не для Граспера. Его вид страдал от кривых кистей, которые госпожа эволюция отчего-то не торопилась выпрямлять. Из-за дефектов конечностей, которые превращали подобных Спустившихся в опасных охотников, но делали их абсолютно немощными в повседневных делах, им было тяжело держать на руках новорождённых. Да и свою гористую рожу Граспер не хотел передавать потомкам, а потому не заводил отношений.

И вот однажды Спустившемуся выпал шанс услужить Королю Сайтроми. К благоговению подданных, он взобрался на этаж людей и засел в женском монастыре в городе… Велларни или Веллурнии. Граспер совсем не разбирался в этих человеческих названиях. Конечно же, преданный Спустившийся поднялся следом, пока дверка между этажами оставалась приоткрытой. Теперь он мог каждый день видеть блистательного владыку в теле белокурой девицы. Облик не смущал слугу, ведь взгляд служительницы был отнюдь не человеческим. Если бы Грасперу так и описали противоречия тела и души, он бы посмеялся, но не когда сам столкнулся с контрастом. Монашка вроде была обыкновенной, даже не совсем во вкусе Спустившегося. А вот глаза… в них будто отражалось целое звёздное небо, и перечислить всё, что повидало существо внутри, отсохнет язык.

Граспер что-то да смыслил в отношениях родителей и детей. Мать и отец любили поучать его, натаскивать, считая, что пусть уж лучше они проявят строгость сейчас, чем жизнь потом будет пинать выросшего отпрыска. Но опыт в стенах монастыря заставил эту уверенность пошатнуться. Когда Сайтроми безапелляционным тоном приказал ему проделать один странный трюк с его, Короля, дочерью, у Спустившегося поначалу отвисла челюсть. Разве так можно? Он никогда не слышал, чтобы отцы преподавали дочерям урок… в такой манере.

– Ты меня слышал?
– прищурилась светловолосая монашка, когда Граспер ничего не ответил, и мужчина осознал, что испытывает терпение Сайтроми.

– Да, Король… Я просто… не знал, что так можно. Изобразить насилие, которое не насилие…

Служительница кивнула и стремительно зашагала прочь. С чего же всё началось? Один раз Граспер был невольным свидетелем почти ссоры между черноволосой девушкой и её бессмертным отцом, однако он и не предполагал, что всё выльется… в это. О чём они тогда разговаривали? Грасперу даже вспоминать было стыдно, ведь он не желал подслушивать и вообще вникать в отношения Короля с дочерью. Да ведь как-то так само получилось.

Спустившийся напряг память. Ну да, всё верно: девушка упрекнула Сайтроми, что была плодом насилия. И упрекала, наверное, несколько раз, учитывая, что Король в итоге взорвался. Граспер посмотрел на свои длинные крючковатые пальцы с завидными когтями. Такими удобно резать мякоть и плоть. Мужчина никогда не калечил людей или Спустившихся, но знал, что руки – отличное орудие убийства среди представителей его рода. Неудивительно, что из всех населявших в тот момент монастырь гостей Сайтроми выбрал именно его. Для описанного не то урока, не то наказания Граспер подходил лучше всех. А ещё, похоже, это была маленькая кара для самого Спустившегося за то, что оказался не в то время и не в том месте. Был свидетелем конфликта – расплачивайся за полученные сведения.

Граспер не знал, как пересилить себя. Ему даже представлять было страшно, что от него требовалось. Будь он отцом, никогда бы до такого не додумался! Но Король мыслил собственными стандартами и облекал желания не в просьбы, а требования. Граспер не мог заскулить и попросить Сайтроми выбрать другого исполнителя, ведь это попросту унизительно. Да и в каком-то смысле ему всё же было любопытно, к чему приведёт воспитательный процесс. Может, Спустившемуся стоит взять на вооружение метод сурового Короля?

Нужно всё сделать, как описывал Сайтроми, а на детали он не скупился. Граспер был деревянных дел мастер, а потому без хвастовства мог продемонстрировать чёткое следование инструкциям. Руки сделают работу, да вот мозг желательно отключить. Иначе смелости ему и не достанет в подходящий момент.

Подкараулив девушку в коридоре, Граспер набросился на неё сзади, повалил на пол, развернул лицом и со звериным упорством принялся рвать на ней одежду. Калечить нельзя, это он хорошо помнил. Внезапность появления Спустившегося обеспечило ему несколько секунд спокойной работы, но вот Граспера подкинуло в воздух, и он рухнул сбоку. А девушка оказалась из драчливых! Впрочем, об этом мужчину тоже предупреждали. Он обхватил её горло и ударил макушкой о пол, а второй рукой замашисто прошёлся когтями по подолу платья, оторвав значимый кусок. Молочное бедро оголилось, и Граспер неожиданно получил коленкой в живот. Из-за этого он едва не прочертил девушке полосы на лице, но вовремя направил руку в другом направлении и оторвал воротник.

А потом в голове у Спустившегося помутнело, и через секунду он обнаружил, что рукав накидки горит. Да ещё и белым огнём! Мужчина заверещал и задёргал рукой. Огонь не сбивался, а ведь он был диким и прожорливым, отчего остатки ткани быстро прилипли к коже Граспера. Боль шокирующей волной прошлась по телу, и вдруг огонь погас. Мужчина сорвал накидку и заскулил, прижимая ладонь к ожогам на предплечье. Он думал, что сгорит. Спустившийся удивился, что девушка остановила пламя, но потом увидел стоявшую возле подоконника светловолосую монашку. Ах, вот кто его спас.

Сайтроми двумя широкими шагами приблизился к дочери и сел так близко, что нос служительницы почти касался лица девушки. Та, не пришедшая в себя, с ужасом посмотрела на женщину. Граспер боялся пошевелиться, чтобы о нём не вспомнили, и беззвучно наблюдал за сценой. Хотя руку жгло болью, мужчина стиснул зубы, решив заняться ею позже.

– Вот это то, как выглядит сексуальное насилие, вернее, его начало, - ровным тоном проговорил Король. Сама невозмутимость.
– А то, что я сделал с твоей матерью, было больше похоже на неотвратимый пикник: принудительный, но приятный.

Девушка очнулась от ступора и засуетилась. Спустившийся поработал на славу: местами одежда превратилась в лохмотья, и некоторые участки кожи оголились. Дочь Короля спешно закрыла руками те места, которые казались ей наиболее стесняющими, и вновь перевела взгляд на монахиню.

– Ты… ты в своём уме?!
– выпалила она. Девушка отодвинулась от служительницы, как от прокажённой, но пока не поднималась, опасаясь, видно, что тогда остатки платья вовсе свалятся с неё.

– Я показываю тебе разницу, чтобы ты перестала строить обиженную неженку, - терпеливо изрёк Сайтроми. Он не торопился помочь ей встать и не притрагивался, чтобы не провоцировать ещё больше. Мудрое решение, подумал Граспер.
– В моём галантном подходе никогда не было дикости и необузданности, что присущи почти всем насильникам…

– Замолчи, пожалуйста! Как… как тебе такое в голову пришло?
– девушка оторопело завертела головой, ища поддержки, однако в коридоре никого не было, не считая Граспера.
– Никто не подсылает к детям мнимых насильников, чтобы доказать свою непогрешимость!

– Значит, я исключение. Но давай будем честны друг с другом: тебе нет никакого дела до обиды твоей матери и моего несправедливого отношения к ней, и ты всего лишь ищешь повод винить меня в чём-нибудь. Разве нет?

Девушка пилила служительницу взглядом, а затем опустила его. Сайтроми сложил руки на груди и демонстративно вздохнул.