Синие звезды

Но Никос лишь отвернулся, сокрушенно покачав головой, сделав вид, что не замечает ее заплаканного взгляда, словно ему было стыдно.

Главный ляонджа исчез так же мгновенно, как и появился, а на его месте возник краснощекий Серж.

— Ты всего лишь глупая странная дурочка, которая никому не нужна! — с издевкой взглянув на нее, расхохотался мальчик.

Ей хотелось закричать, но крик застрял в горле, так и не вырвавшись наружу, слезы градом текли по щекам, а сдавившая грудь обида мешала дышать.

Люди сменялись один за другим, продолжая насмехаться над ней.

Сквозь этот поток не прекращающегося, закладывающего уши смеха, до нее донеслись укоризненные слова деда:

— Какой позор! И это моя внучка.

«Меня действительно никто не любит и не понимает», — чувствуя, как задыхается от обиды, подумала Летеция, услышав слегка приглушенный голос черноты:

— А ведь именно про это и я говорила! — злорадно произнесла та.

Раздался еще один неприятный смешок, резко оборвавшийся вместе с ее сном.

— Ваша светлость! Ваша светлость, вам плохо? — испуганно произнесла служанка, глядя на заплаканное лицо принцессы.

— Нет, всего лишь кошмар, — вытирая с глаз слезы, попыталась улыбнуться, принцесса. — Можешь идти спать.

Служанка облегченно вздохнула и, кивнув головой, как можно скорее удалилась из ее покоев.

«Это всего лишь глупый сон», — вновь ложась на кровать, пытаясь отогнать неприятные мысли, подумала Летеция. — «Сейчас мне приснится что-нибудь другое и всё. Зачем переживать из-за какого-то кошмара?».

Но где-то в глубине сознания легкий, еле слышимый голос прошептал: «Ты же знаешь: это не просто кошмар, ты всегда будешь никем не понятой трусливой девочкой, пойманной в ловушку своими страхами». — И Летеция, тяжело вздохнув, затрясла головой, ответить на это ей было нечего.

Наставник де Ляпен в очередной раз взглянул на надетые на запястье небольшие коричневые часики, стрелки которых показывали начало одиннадцатого.

«Дворец — не академия, здесь не знают, что такое пунктуальность» — вздохнув, подумал профессор.

В полумраке коридора, бесшумно словно призраки, внимательно осматривая каждый сантиметр пространства, готовые обнажить оружие на любую, показавшуюся опасной тень, проходили туда-сюда стражники, защищая покой своего господина от выдуманных в его сознание врагов.

Де Ляпен поправил съехавшие на бок очки и, собираясь протереть запотевшие стекла, полез за платком во внутренний карман пиджака, почувствовав, как кто-то схватил его за руку.

Профессор встретился взглядом с держащим его за руку молодым стражником. Тот самодовольно улыбался:

— Давай, показывай, что там у тебя, — с по-детски звонкими нотками в голосе закричал стражник, бесцеремонно выворачивая карман, из которого на пол выпали белый носовой платок, и серебристое предназначенное для письма перо.

— Повезло тебе дед, был бы у тебя за пазухой нож, ты бы отправился на виселицу, — глядя на упавшие на пол вещи, похлопав де Ляпена по плечу, произнес юнец.

Профессор поднял с пола перо и, покрутив в руках, словно указку, устремил вверх, бросив из-под очков на юнца поучительный взгляд:

— Наше оружие — перо, а не нож, и уж поверьте, оно намного опасней.

— Поговоришь в другом месте. Давай, иди к входу и стой там, где положено, — огрызнулся юнец, грубо схватив де Ляпена за воротник и пихнув в сторону ведущей на первый этаж лестницы.

— Извольте, -выругался профессор, выдергивая свой воротник.

– Ты что такое творишь? — тяжело дыша, пропыхтел из другого конца коридора пухлый средних лет стражник, подбегая к ним. — Это же сам наставник ее светлости, профессор де Ляпен!

Юнец замер, удивленно уставившись на одетого в серый невзрачный костюм, ничем не отличающейся от той одежды, что носят швейцары, профессора.

– Извините господин, — испуганно промямлил он. — Я по ошибке подумал, что вы швейцар.

Де Ляпен поправил очки.

— Я, знаете, уже привык к подобным ошибкам.

– Простите его еще раз, господин профессор. Он совсем недавно работает, еще никого не знает, вот и решил что вы всего лишь слуга. Знай, кто вы на самом-то деле, такого бы не произошло, — затараторил пухлый стражник.

Профессор усмехнулся:

— А слуги не люди, они к себе любое отношение стерпят.

Стражник пропустил реплику профессора мимо ушей.

— Вы сами понимаете, господин профессор, в опасное время живем…

– Опаснее и не придумаешь, одни бездари и лицемеры кругом, — едва слышно проворчал себе под нос де Ляпен.

.безопасность превыше всего, лучше проверить каждого, чем допустить нападение на его величество. Разгильдяев не держим, каждый стражник, попадающий сюда, профессионал своего дела.

Заметив брошенный профессором взгляд на покрытое пушком лицо юнца, пухлый стражник воскликнул:

— Не смотрите, что Ион так молод, в том, что касается безопасности его величества…

Не дослушав, профессор утвердительно кивнул головой:

— Безопасность его величества превыше всего, — проворчал он, отходя в сторону.

— Иди вниз, и чтобы я больше такого не видел, — услышал профессор недовольные крики пухлого стражника у себя за спиной. — А то вылетишь из дворца как пробка!

— Ну, пап, — удивленно воскликнул Ион.

– Тише ты, — выругался пухлый стражник, а затем полушепотом добавил: — Сколько я могу тебя покрывать? Будь внимательнее, говорю, иди вниз и смотри не усни в карауле, как в прошлый раз. Если и вправду не хочешь сменить форму королевского стражника на тряпье акваморового рабочего.

— Я все понял, пап, — вздохнул Ион.

— \И хватит папкать, мы на работе как-никак, — проворчал вдогонку, пухлый стражник.

«Каждая собака хочет пристроить своего щенка», -усмехнулся про себя де Ляпен.