Синие звезды

– Эка птичка, — пропищал худой парнишка, -я очистил карманы ни одного десятка лордов и не удосужился такой чести.

Альберт, почувствовав, как у него забилось сердце, попятился назад.

— Получил бы за твою наглую башку вознаграждение, да пока ждешь награды, самого повесят, — и лысый смачно сплюнул.

Альберт ждал, когда большая часть стражников Городской расправы разойдется по домам. А там будет, что будет. Ему придется действовать.

Темницы располагались в подвале, и шанс добраться до них невредимым был призрачным даже в его плане. Альберт крепче сжал спрятанный под плащом миниатюрный арбалет.

«Алекс совершал и не такое», — подумал он, пытаясь унять хаотично мечущиеся в голове мысли.

Дверь в Городскую расправу распахнулась, и оттуда вышли его родители в сопровождении какого-то толстого чиновника. Они даже не были в кандалах, и Альберт вздохнул, почувствовав нахлынувшее на него облегчение, и лишь потом заметил красующейся в пол лица отца фингал.

– Вы молодец, что проявили сознательность, передав свою мастерскую под нужды аквоморового завода, -донесся до Альберта обрывок фразы. — Вы уж простите, де Колан сначала бьет, а уж потом спрашивает, — с нотками вины в голосе произнес де Ласк. — Работа у нас такая, думаю, вы и сами все понимаете.

– Куда ж мне деваться — проворчал отец.

– Вот недавно совсем неловкий случай вышел, -продолжал де Ласк.
– Торговец пришел жаловаться на ограбление, а де Колан перепутал его с одним разбойником, ну и, вы сами понимаете, раскрошил тому торговцу пальцы на левой руке. А тот торговец не принял наших извинений и давай кричать, что он дойдет до самого его величества. И вы знаете, пришлось сослать того торговца в Аквоморий. С вами же такого не произойдет?

Отец отрицательно покачал головой.

– Вот и славно, вот и славно, -пожав отцу руку, проворковал де Ласк.

«Сволочь» -подумал Альберт, почувствовав вскипающей внутри гнев. — «Мерзкая собака тирана». Он прицелился, собираясь поразить толстое брюхо де Ласка.

Рука задрожала, и болт, вылетев, с чавканьем вонзился в стену соседнего дома.

Де Ласк удивленно крутанул головой и, не поняв, что произошло, сел в ожидающую его рядом с Городской расправой бричку.

В камере царил полумрак. Ферон бросил взгляд на сидящего за столом молодого мужчину в заляпанной аквомором одежде.

– Я ни в чем не виноват, правда, — промямлил тот, заерзав на стуле.

Стражник, размахнувшись, с силой стукнул узника в нос. Хлынула бордова-красная кровь, оросив обшарпанные стенки темницы.

Ферона вырвало. Его взгляд почему-то задержался на руках стражника. «Какие у него мозолистые руки, точно ни от того, что таскал мешки» — сама собой пришла в его голову мысль.

– Сжальтесь, я ни тот, кто вам нужен, — пробулькал мужчина.

Стражник нанес новый удар, еще более сильный, чем предыдущий. Мужчина охнул. Еще один удар. Стражник потянулся к лежащим на столе тискам.

– Может, он и вправду не совершал того, в чем вы его подозреваете? — не выдержав, крикнул Ферон, обращаясь к Человеку, снова почувствовав, как начинает спазмировать желудок. — Я против неоправданной жестокости!

Мужчина, что есть мощи, закивал головой, хватаясь за спасительную соломинку. И получил новый удар, от которого, словно мяч, затряслась его голова.

В доме у арестованного нашли полный драхм мешок, да заплаканную супругу, прижимающую к себе задыхающуюся от кашля девочку.

«Этот рабочий совсем не похож на того, кто одержим идеей свергнуть тирана. Обычный работяга не то, что мы… то есть они» — мысленно поправил себя Ферон.

– Предатели, лорд де Флеманс, куда более изобретательны, чем вам кажется, — отрезал Человек. Он бесшумно, словно кот, подошел к узнику и склонился над самым его ухом.

– А мы мучаетесь вы зря, любезный, — заворковал Человек. — Вас мы все равно повесим, а ваша супруга отправится в Аквоморий, и будет ваша дочка, это чудесное создание, скитаться по улицам, пока ее окончательно не съест Синяя чахотка.

Мужчина что-то неразборчиво промычал в ответ.

– Вы можете спасти супругу, сдайте своих друзей, его светлость граф ценит искреннее раскаяние…

– Они мне не друзья, — простонал мужчина и взвыл от боли, стражник сдавил его большой палец в тисках. — Люра каждый день мучается от Синей чахотки, а в Синем госпитале цены задрали, ух, ни каких драхм не хватит. Вот я по вечерам и просил милостыню рядом с храмом Акилина. А тут ко мне подходит этот. Ну, парнишка такой, возраста примерно, как этот господин, — бросил он взгляд на Ферона. — А глаза такие, что убьет и рук не помоет. И лицо знакомое. Я только потом понял, что это разбойник, которого вся Городская расправа ищет. Ну и предложил он мне эти мерзкие бумажки расклеить. Я видел, что на них такое написано, что и произнести стыдно. А драхмы то нужны. А потом подходит он ко мне и говорит: дело есть, заплачу столько драхм, сколько ты в своей жизни не видел. Ну я и согласился и забил того господина камнем. С одного удара управился, — перевел дыхание мужчина.

– Алекс последняя тварь, — выплюнул Ферон.

– А вы говорили, лорд де Флеманс, неоправданная жестокость — Человек усмехнулся.

На лице Ферона пробежала дрожь.

– Может быть, оставим часть драхм на лечение Люры?
– неумеренно промямлил он.

– Разумеется, разумеется, его светлость граф ни настолько жесток, чтобы лишить последней надежды умирающего ребенка. Ляонджи лишь заботятся о безопасности государства, — и в глазах Человека, промелькнула усмешка.

«Падение Тренсфера вызывает у людей панику. Многим не понимающим в военном деле людям кажется, что падение последнего крупного города на пути к Лиции, говорит о катастрофе вистфальской армии» — редактор де Филомель.

«Что за вздор? Да, мы столкнулись с невиданным доселе напором врага и потому были вынуждены незначительно отступить вглубь страны. Это изматывает врага и сохраняет как можно больше жизней вистфальских солдат. Что значат какие-то клочки земли по сравнению с человеческой жизнью?» — генерал де Ванс.

«Безусловно, вы правы. Тем не менее, находятся глупцы, считающие, что, упаси Акилин, вистфальская армия оставит и Лицию, и потому, пока есть время, нужно бежать из столицы на все четыре стороны» -редактор де Филомель.

«Каждый сам выбирает: сохранять здравый смысл или вдаваться в помогающую врагам панику. Но все же я успокою этих глупцов. Тренсфер станет для аутсменских безбожников могилой. Посудите сами, Аутсмения никогда не обрабатывала аквомор, и потому, столкнувшись со стоящим в центре нашей страны смрадом, эти безбожники банально задохнутся. Аквомором в Вистфалии отравлено буквально все» — генерал де Ванс.

«В коем-то веке Синяя чахотка поработает нам на благо…» — редактор де Филомель.

Бледно-голубые снежинки сыпались с неба. Кто-то из сопровождающих Луизиана солдат тяжело закашлялся. Синяя чахотка. Теперь аутсменцы знали, что это такое.