Собрание Стихотворений

1910. Август, Трубицыно

VI. А. А. БЕНКЕНДОРФУ [169]

С каким я обращусь приветом К тебе, счастливому, когда Едва горит неверным светом Моя печальная звезда? С рожденья милый Афродите, Ты весь — восторг и торжество, Прекрасно ставшее в зените Светило счастья твоего. Мы вместе знали — еще дети — Любовных мук блаженный пыл: И я горел к твоей Лилете, Но своевременно остыл. Печально пенье струн унылых, Когда твой угол нем и пуст. Что встречи рифм золотокрылых Пред встречами румяных уст? Бесплодной страстью пламенея, Шепчу, исполненный тоски: Завидней розы Гименея, Чем все лавровые венки.

169

А. А. Бенкендорфу (с. 396). Бенкендорф Александр Александрович (1884 —?) — товарищ Соловьева по гимназии Л. И. Поливанова. …к твоей Лилете… — имеется в виду Татьяна Александровна Шуцкая, кузина детей Венкстернов, впоследствии жена Бенкендорфа. Соловьев вспоминал о лете 1902: «Каждый день я обедал у Гиацинтовых или Венкстернов, где появилась Таня Шуцкая, отношения с которой превратились для меня в сплошной холодный флирт, с непрерывными остротами и взаимными колкостями. Приехал из Тамбовской губернии и Саша Бенкендорф, также проводивший всё свободное время у Венксгернов и уже заметно ухаживающий за своей будущей женой Таней Шуцкой» (Воспоминания. С. 325).

VII. А. К. ВИНОГРАДОВУ (Посвящение романа «Хлоя») [170]

О друг моей античной музы! С родимых берегов Оки Попутешествуй в Сиракузы, Где ароматные венки Из алых роз сплетает Хлоя. Страданья моего героя Душою чуткой раздели. Когда примчались издали Твои гексаметры святые В затишье дедовских лесов, Мне сладок был твой чистый зов, И роем тени золотые Слетались, ластились ко мне, Работавшему в тишине. Хотел бы я твой слух забавить, Но, как ни изощряй перо, Наш синтаксис не переплавить В аттическое серебро. Прости же мне ошибки в стиле, Смешенье вымысла и были И современные черты Под маской древней красоты. Ты сам — осколок древней Руси: Тебя, о книжник-богатырь, Родных полей вспоила ширь В твоей эпической Тарусе, Где луч Эллады золотит Холмы, колодезь, тихий скит. Я рад, страстями утомленный, Начать осенние труды. Уж нежно-золотые клены Сияют в зеркале воды. Везде — покой, простор и воля, Безмолвен лес, пустынно поле, Как будто в ризах золотых, Весь мир молитвенно затих. Синеет твердь над садом блеклым, И рдеет дикий виноград. И я вдвоем остаться рад С моим божественным Софоклом, И в злой метрический разбор Бросаю Дионисов хор.

170

А. К. Виноградову (с. 397). Посвящение романа «Хлоя» — имеется в виду оставшаяся в рукописи повесть Соловьева «Жертва идола» (1911, исправлена 1923; РГАЛИ. Ф. 2049. Оп. 1. Ед. хр. 404).

1911. Сентябрь, Дедово

VIII. A PIERRE D’ALHEIM [171]

Ты бросил вновь перун Зевеса В мою печальную юдоль, Могучий тигр с брегов Гангеса И гордый северный король. О, понял я, как долго не пил Познанья чистого фиал, Когда мои и кровь, и пепел Твой разум властно осиял. Уж соблазнявшаяся лира Впадала в сладостный недуг, И быстро слуги князя мира Вокруг меня смыкали круг. Но, движим духом Божьей воли И торжествуя над судьбой, Ты мне принес — рабу юдоли — Индийский лотос голубой.

171

A Pierre D’Alheim (с. 399). Пьер (Петр Иванович) Д'Альгейм, барон (1862–1922) — французский писатель и журналист, основатель Дома песни (1908–1916), муж певицы Марии Алексеевны Олениной Д’Альгейм, тетки жены Соловьева Т. А. Тургеневой.

IX. ПАМЯТИ ЛЬВА ТОЛСТОГО

I

Ты, как певец Ионии прекрасной, Воспел полки в железе и крови, Грозу войны и мира праздник ясный, Мечтанья дев и радости любви. Россия всё поставила на карту: Молчит Москва, таинственно горя, И отдан Кремль в добычу Бонапарту, Поруганы ступени алтаря. Но гордый Галл поник главой победной, Неверная звезда его вела: О нашу степь родимую бесследно Разбилась корсиканская скала. Вот графский дом: он полон весь, как чаша, Весельем юным. То-то жили встарь! Готовы к балу Соня и Наташа, Им мил мороз и голубой январь. Пускай растут могила за могилой: Опять весна, и зелен старый дуб, Влюбленный князь спешит к невесте милой, Но грянул гром, и он — кровавый труп.

II

Шумит метель. Воспоминанья бала Прошли, как сон. Теперь уже никто Не страшен ей. Блеснул огонь вокзала, И перед ней военное пальто. И хаос встал бессмысленным виденьем, И сына он от матери отторг, Мучительным и лживым упоеньем Ее пьянит вакхический восторг, Кто вызвал бездну, будет схвачен бездной Грохочет поезд… судорога… кровь… И челюстью раздроблена железной Кто вся была — желанье и любовь.

III

Прошли года, и Ясная Поляна — Приют его раздумий и трудов, Как Иоанн в купели Иордана, Он мир зовет омыться от грехов. И возглашает он слова Нагорной Христовой проповеди. Чист и строг, С молитвою бросает в землю зерна, Идет за плугом пахарь и пророк. Но час настал, и Бог призвал пророка, Уставшего под бременем годин, И он бежал в пустыню. Одиноко Он прожил жизнь, и умирал один.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ПРОШЛОГО [172]

Теперь пойдем, поклонимся гробам Почиющих властителей России.

Пушкин

I. СВЯТОЙ БОРИС [173]

Я не нарушу преданность сыновью, И за молитвой встречу грозный час. Покойный князь учил не даром нас: Прощай врагов, за зло плати любовью. Я буду петь, склонившись к изголовью, Пока огонь в лампаде не угас. Георгий, пробудись! в последний раз Ты моему внимаешь славословью. Чу! стук копыт донесся и умолк. Блеснули копья, близок Святополк… О смертный миг, ты мною предугадан! Над Альтою — туман. Заря сквозь тьму Чуть брезжит. Я готов: горит мой ладан. Безумный брат… Господь, прости ему.

172

Эпиграф — из драмы А. С. Пушкина «Борис Годунов».

173

Святой Борис (с. 402). Святой Борис — сын Св. Владимира, князь ростовский; 24 июля 1015, по приказанию брата Святополка (Окаянного), коварно убит на берегу реки Альты. Вместе с младшим братом Борисом, загубленным 24 июля, причислен к лику святых.

1911

.МАРФА — МИХАИЛУ РОМАНОВУ [174]

Посв. Нине К. Виноградовой

Пора, мой сын, покинув тихий скит, Златой венец наследовать по праву. Довольно крови, мрака и обид Обрушилось на русскую державу. Стяжав на небе ангельскую славу, Искупленный, Димитрий мирно спит; За эту кровь коварный иезуит Уготовлял дорогу Владиславу. Расправь крыло, мой голубь и орел! Тебя зовут невеста и престол. Встречать царя толпами вышли девы; Шумит весна; из каждого села Доносятся пасхальные напевы. Над Костромой звонят колокола.

174

Марфа — Михаилу Романову (с. 403). Посвящение — Нина Корнилиевна Виноградова, сестра А. К. Виноградова; преподавала в частной школе на Моховой. Михаил Романов — Михаил Федорович Романов (1596–1645), русский царь (с 1613), первый царь из рода Романовых. Избран Земским собором. До 1633 года находил поддержку у патриарха Филарета.

1911. Июнь. Дедово

III. МОИ ПРЕДКИ [175]

Посв. Анатолию К. Виноградову

Наследую могущим Иоаннам, Наследую и Ангелу-Царю.

Пушкин

1

175

Мои предки (с. 404). Эпиграф — из драмы А. С. Пушкина «Борис Годунов». 1. Служителя Господня Соловьева… — Михаил Васильевич Соловьев (1791–1861), прадед поэта. 2. Как богатырь трудился дед… — Сергей Михайлович Соловьев (1820–1879), великий русский историк, автор «Истории России» (в 29 тт.), академик Петербургской академии наук (1872), ректор Московского университета (1871–1877). Петр — Петр I Великий (1672–1725), русский царь (с 1682), первый российский император (с 1721). Государственный, военный и культурный деятель, преобразователь России. Фукидид (ок. 460–400 до н. э.) — древнегреческий историк. Автор «Истории» (в 8 кн.) — труда, посвященного Пелопонесской войне (до 411 до н. э.); это сочинение считается вершиной античной историографии. 3. Черная Слобода — рязанское имение прапрадеда Соловьева, Михаила Ивановича Коваленского (1745–1807), писателя, гос. деятеля, друга и биографа Г. С. Сковороды. Поп (Поуп) Александр (1688–1744) — английский поэт, представитель просветительского классицизма. …князь полуденных Тавр… — Григорий Алексеевич Потемкин (1739–1791), русский государственный и военный деятель, ближайший помощник и фаворит Екатерины II. После присоединения Крыма получил титул светлейшего князя Таврического. …безбожник Фернея… — Вольтер (наст, имя Мари Франсуа Аруэ; 1694–1778) — французский писатель и философ-просветитель. Почетный член Петербургской Академии Наук (с 1746). В имении Ферне (с 1758) провел последние годы. Сковорода Григорий Саввич (1722–1794) — украинский философ-мистик. 4. Наследник твой единственный… — Илья Михайлович Коваленский (1790–1855), прадед поэта, который был женат на рязанской крестьянке Марфе Григорьевне.

Давно хочу воспеть святые были Моей семьи: веселые пиры В наследственном именье Коваленских И тихие молитвы и труды Служителя Господня Соловьева. Его надгробный памятник стоит В монастыре Девичьем. Незаметно В глуши он притаился, вкруг него Роскошные толпятся мавзолеи, И он совсем затерян между ними. На памятнике скромные слова: «Здесь Михаил Васильич Соловьев Покоится — Господний иерей. О Господи, священици твои Во правду облекутся». Для меня Небесным утешеньем и надеждой Полны святые эти словеса. Тебя я вижу, о служитель Бога! Я с первых дней люблю твои черты, Которые, как слышно, были схожи С чертами моего отца: мой прадед Был кроткий старец, полный духом света, И лучезарная сияла тайна В его очах, как небо, голубых. Я от него наследовал печать, Где аналой, всевидящее око Обвиты ветвию сионской пальмы. О прадед мой, ты, облеченный в правду, Явись ко мне, как был ты погребен, С евангелием и крестом в деснице, И укрепи на тяжкую борьбу Мой слабый дух, даруй залог победы Над, силой тьмы потомку твоему, О предок мой, возлюбленный Христом.

2

Почий, как почиют святые, До ангельских последних труб. Восстал могучий, как Россия, И зашумел твой гордый дуб. Науки насаждая зерна, Как богатырь трудился дед В борьбе жестокой и упорной С надменной знатью прежних лет. В лицо царям смотря без страха, Презревши лесть и блеск двора, Он взял примером Мономаха И непреклонного Петра. Он молот взял, он поднял руку Над горном строгого труда, И новую ковал науку, Не отдыхая никогда. И труд огромный, небывалый Стяжал заслуженный венец, И злоба зависти усталой Пред ним умолкла наконец. Мой дед! прекраснее весенней Твоя осенняя заря! Почий от злобы и гонений, Наставник юного царя. Твой труд возрос, как пирамида: Он учит вере и добру, Жестокой правде Фукидида, Любви к России и Петру. В тени твоей бессмертной славы Как сладко внуком быть твоим, Старик суровый, величавый, Со взором ясно-голубым.