Стихотворения и поэмы

136. «В миражах пустыни вечерней порой…» Перевод Вс. Рождественского

В миражах пустыни вечерней порой Прекрасную деву узрел бедуин. С тех пор только к ней он стремился душой В тоске ненасытной средь жарких равнин. И, жаждой томимый в пустыне своей Под солнцем палящим, в колючках сухих Искал он ее столько дней и ночей И умер с мечтой об очах голубых. В забвении вечном, сквозь легкую тьму Всё видит манящий он свет в вышине — Сияние девы, столь милой ему, — И всё ее ищет в безрадостном сне. 17 октября 1904

137. «Убитый грозою, из тучи…»** Перевод С. Шервинского

Убитый грозою, из тучи Буревестник с разорванным сердцем упал На уступы прибрежных скал. Камни его завалили, песок сыпучий, Мхами густыми могила его заросла, Годы над ним пронеслись чередою летучей. Но всякий раз, когда из туч Гром громыхает, сердит и могуч, И молнии пронзают их огнем, Он вспоминает о прошлом вновь — И в нем гремел, бывало, гнева гром, И в нем сверкала молния-любовь. Октябрь 1904 Москва

138. «Лучезарное небо полно чудес…»* Перевод Вс. Рождественского

Лучезарное небо полно чудес, Душу будит песнею тишины. Из темницы жизни в простор небес Унесло мою душу в мечты и сны. В глубине вселенной душа летит, И в бескрайных просторах парит она, Для той речи безмолвной слух открыт, Что глубочайшего смысла полна. Неоглядно пределы раздвинул свет, Бесконечности ужас душе раскрыл С караванами звезд, кольцом планет В круговерти грозящих и мощных сил. И душа приобщилась, еще страшась, К думам вечности, в этот вступая круг, И, растаяв, с бессмертием там слилась, Как одна из пылинок, как малый звук. 1904 Тифлис

139. «Я, как бездомный ветер, в дверь твою…»** Перевод В. Рогова

Я, как бездомный ветер, в дверь твою Стучался — ты не отворила мне. Блуждал в горах я, одичал от мук, О скалы бился, плакал в тишине. Но горы подтвердят, что я вовек Злых слов не говорил, не клял тебя, Рыдал в горах я и в долинах рек, Но не роптал, не укорял тебя. 1904

140. «Не грусти без конца и не радуйся, друг..»* Перевод Вс. Рождественского

Не грусти без конца и не радуйся, друг, В этом мире ничто не имеет основ. Всё, что есть, чего нет, изменяет нам, друг. Все мечты и все звезды — там, в бездне миров. Щедрым сердцем ты все принимай как сон. В этом мире нет смысла и жизнь темна. Слезы, радость и муки любви — закон. Жизнью ль нам дорожить, для чего она? Не печалься, не стоит, ведь горе пройдет, В этом мире ничто не имеет цены, И не радуйся слишком — любовь пройдет, Как пройдет и жизнь, как проходят сны. 1904

141. «Ах, цвет любви моей увял, отцвел…» Перевод М. Зенкевича

Ах, цвет любви моей увял, отцвел В бутонах золотых невскрытых роз. На сердце юном, как плита тяжел, Холодный гнет окаменевших слез. Умри, уйди!.. Жизнь будет без тебя. Вновь розы засияют по кустам. Твою возлюбленную полюбя, Другой, как ты, прильнет к ее устам! 1904 Н. Нахичевань

142. «Никто не понял скорбных слез моих…» Перевод М. Звягинцевой

Никто не понял скорбных слез моих, Рукою нежной ран не исцелил. Никто не холил грустных роз моих, Благоуханья песням не дарил. Я за участье жизнь готов отдать, — Ах, если б я был понят и любим, На свете выше блага не сыскать, Чем счастие служения другим. Так много и любил и плакал я, — Никто не понял скорбных слез моих. Так жаждала любви душа моя, Никто не холил грустных роз моих. 1904 Н. Нахичевань

143. «Сорванную розу ветке не вернуть…» Перевод В. Брюсова

Сорванную розу ветке не вернуть, Мигом миновавшим снова не вздохнуть. Что пережила ты — всё во сне, в тумане, И любовь и горе — тень воспоминаний. Сохраняй же чистым сердце, доброй будь, Чтоб на память жизни не осела муть. Не спеши… Смерть глянет поздно или рано… Всё пройдет бесследно: сны и мгла тумана! 1904 Москва

144. «Будто волчьих стай страшный вой кругом…» Перевод Б. Садовского

Будто волчьих стай страшный вой кругом: В полночь зимнюю ветер шлет свой стон, И в саду моем сумрачно-пустом Ветки бедных ив рвет, ломая, он. Ах, любовь в груди плачет с детских лет, Но кому понять красоту мечты? Дружеских сердец не ищи: их нет, Навсегда, душа, одинока ты. Вырви же любовь, брось из сердца прочь,— Ведь ее весь мир чуждой признает, Брось в холодный мрак, в эту злую ночь, Прямо ветру в пасть… пусть она умрет… Пусть моя любовь плачет сиротой, Ветер плач ее пусть умчит туда, Где приливы волн в берег бьют пустой, Но не к людям, нет… К людям — никогда… Ветер всё ревет, бешено ревет, Буря зимняя в эту ночь страшна, И любовь моя молча смерти ждет Под ветвями ив… пусть умрет одна. 1904 Александрополь