Стихотворения и поэмы

Я угнетенного народа сын! Идет стезей кровавой мой народ За веком век во тьме глухих годин, Насилья цепи ржавые грызет. И я в плену старинных этих пут, Поверженный, припал к земле, стеня. Прохожие, поправ меня, идут… Нет, нет, не плачь, не утешай меня! Святое слово матери грязнят. Всё: родину и сердце — жизнь мою Они терзают, повергая в ад. Ты не поймешь, что в сердце я таю! О горстка пепла — сирый мой народ, Я кровью сердца о тебе пишу, Мне боль твоя, как пламя, душу жжет. Я в сердце раны родины ношу. Летать хотел бы с птицей наравне, Любить, мечтать… но цепи нелегки; Гнетет ярмо народа плечи мне. Нет, не понять тебе моей тоски. Великим гневом болен навсегда, Я сам себя сгублю тем ядом… Что ж, Пусть я умру, исчезну без следа,— Моей смертельной скорби не поймешь. 1908 Тифлис

174. «Приснилось мне как-то, что мать моя бедная…»** Перевод А. Сендыка

Приснилось мне как-то, что мать моя бедная На улице шумной, у пышного здания, Стоит истомленная, жалкая, бледная, Прося у прохожих людей подаяния. Приснилось мне как-то, что мать моя старая — Убогая нищенка, рванью прикрытая. Толкает старуху толпа тротуарная И мимо валит равнодушная, сытая. Я слезы во сне проливал покаянные, Я плакал, проснувшись, я мучусь в бессоннице, Ведь матери чьи-то, голодные, рваные, Живут между нами, и все их сторонятся. 1908 Тифлис

175. «Дорогая, лей реки слез…»* Перевод Т. Спендиаровой

Дорогая, лей реки слез — Скорби мира не излечить. Средь бушующих бурь и гроз Наша жизнь — огонек свечи. Песни, слава, любовь даны, Только чтобы конца не ждать. Но затем мы и рождены, Чтоб добычею смерти стать. В беспредельном мраке вкруг нас Жизнь как луч, что сверкнет, горяч, Миг — и вот уж навек погас… Дорогая, рыдай и плачь. Рана сердца кровоточит, Скорбь вселенной томит меня. Дорогая, рыдай навзрыд, Голову мне на грудь склоня. Тем слезам, что льешь надо мной, Уж не высохнуть, не успеть — Дорогая, из тьмы ночной В дверь твою постучалась смерть. 1908 Тифлис

176. «В золотых, горячих лучах…» Перевод С. Мар

В золотых, горячих лучах Отдыхает тихое море, Горный кряж в алмазных венцах, Тучки нежатся на просторе. Закурлыкали журавли, И весну принесли их крики, Пар идет от сонной земли, Из расщелин смотрят гвоздики. Лес росой пронизан насквозь, Где-то иволга засвистела, Сердце песнями занялось И стремглав к весне полетело. Вот лечу я с ветром лесным, Вот расту я с дубом могучим, Увидал оленя — и с ним Я ношусь по чащам и кручам. Плещет море в сердце моем, Во вселенной я растворяюсь, Низвергаюсь горным ручьем И с землей и с небом сливаюсь. И хочу я весь мир обнять, Славлю землю, небо и воды. Всколыхнул мне душу опять Праздник вечно юной природы. 1908

177. «Что слава, власть и взгляд желанной…» Перевод В. Державина

Что, слава, власть и взгляд желанной, Вы для души моей больной! Лишь звон протяжный, караванный, Вдаль уплывая стороной, Скитаний жаждой неустанной Дух околдовывает мой. 1908

178. Смерть Перевод С. Шервинского

Незрим, незван Тот караван. Он день и ночь Бредет, бредет… Он топчет мир На всех тропах. Он взроет прах И вихрь взметнет. Вне лет, вне стран Бредет, бредет… 1908 Казарапат

179. «Я увидел во сне: колыхаясь, виясь…» Перевод А. Блока

Я увидел во сне: колыхаясь, виясь, Проходил караван, сладко пели звонки. По уступам горы, громоздясь и змеясь, Проползал караван, сладко пели звонки. Посреди каравана — бесценная джан, Радость блещет в очах, подвенечный наряд… Я — за нею, палимый тоской… Караван Раздавил мое сердце, поверг меня в прах. И, с раздавленным сердцем, в дорожной пыли Я лежал одинокий, отчаянья полн… Караван уходил, и в далекой дали Уходящие сладостно пели звонки. 1908

180. «Безвестна, безымянна, позабыта…» Перевод В. Брюсова

Безвестна, безымянна, позабыта, Могила есть в безжизненной степи. Чей пепел тлеет под плитой разбитой, Кто, плача, здесь молился: «Мирно спи»?