Столичный доктор. Том VIII

Глава 16

Японская самонад?янность

Японскій посланникъ въ С?веро-Американскихъ Соединенныхъ Штатахъ, спрошенный американскими журналистами на дняхъ на выставк? въ Сенъ-Луи о томъ, на какихъ условіяхъ Японія согласилась бы выступить въ переговоры съ Россіей, чтобы покончить войну, отв?тилъ: «Японія можетъ допустить переговоры только при условіи, что Россія согласится очистить всю Манчжурію и изъявитъ готовность принять условія, которые Японія заявляла до началъ войны».

ЛОНДОНЪ Виконтъ Гаяши опубликовалъ нижесл?дующія телеграммы изъ Токіо:

Утромъ 2 іюня владивостокская эскадра, состоявшая изъ крейсеровъ «Россія», «Громобой» и «Рюрикъ» появилась въ Японскомъ море и напала на н?сколько японскихъ транспортовъ. «Хиташимару» затонулъ, при чёмъ спаслось лишь немного людей; «Садомару» получилъ ударъ миной, но не затонулъ, и полагаютъ, что большинство экипажа спаслось. Участь «Изумимару» пока неизв?стна. Русская эскадра 3 іюня видна была въ сторон? острова Оки.

Горбунов пробыл у нас два дня — как и полагается нормальному человеку в отпуске: с восторгом ходил по палатам, хвалил всё подряд, но к концу пребывания заметно потух. Оно и понятно. У нас всё-таки монастырь, пусть и переделанный, а у них — палатки, грязь, и канонада в придачу. Против такого фона даже казенная занавеска в приемном покое смотрится предметом роскоши.

Уезжал он почти в унынии. Я пообещал помочь. Давать посулы — простое дело. Особенно если потом о них забыть. Только вот я не забыл.

Несколько дней я был в полной запарке, крутился с утра до ночи. Рентгеновский аппарат, подарок Склифосовского, работал почти круглосуточно, позволяя врачам творить чудеса диагностики, пришла новая партия панацеума. Но как только выдалась передышка, я решил всё-таки выполнить обещания, данные Горбунову. Доктора там скоро исключительно молитвой и добрым словом лечить смогут. Не хватает элементарного: перевязки, дезинфекции, одежды персонала. Да что там, даже стрептоцида и зеленки, которой у нас просто завались, нет. Катаемся, словно сыр в масле.

— Завтра еду к Михаилу Александровичу, — сказал я вечером Агнесс, когда мы сидели в моей келье-кабинете, наслаждаясь элитным китайским чаем. — Думаю, пробуду там пару дней. Посмотреть, помочь, отвезти им самое необходимое. А то обещал, а выполнять вроде и не собираюсь.

— Я с тобой, — ответила она. — Что нужно собрать?

— Уже ничего. Всё готово. Может, останешься? Со мной Бурденко хочет ехать. Поможем там, и назад. Передовая рядом, как бы чего не вышло.

— Знаю я вас, только дай волю, сразу вечеринки с дамами устраивать начнете. Я слышала, там сестрой милосердия тоже какая-то княжна служит, — Агнесс внимательно и со значением на меня посмотрела. Я поперхнулся чаем, закашлялся. — А мне здесь сиди и думай, где там муж развлекается.

Супруга постучала мне по спине, кашель прошел.

— Княжна?! На передовой? Да быть не может. Тебя ввели в заблуждение!

— Но тем не менее… Я настаиваю.

Если женщина чего решила, то лучше не сопротивляться. Пусть едет, будет кому помочь, если что.

В штабе я узнал, что медсанбат Горбунова никуда не делся, стоит там же, где и был. Выпросил провожатого. И с утра, первого июля, погрузив все на двуколку, мы отправились на передовую.

Дорога, конечно… Наше традиционное секретное оружие, верный союзник всех защитников отечества. Ямы, колея, из которой не выехать, разбитые обочины, и прочие радости, делающие даже короткое путешествие полным незабываемых впечатлений. И все эти «первая колонна марширует», встречающиеся то тут, то там. Звуковая дорожка: рёв команд вперемешку с матерком, ржание лошадей, и канонада, по которой можно сверять расстояние до фронта.

Медсанбат Горбунова располагался в нескольких довольно ветхих больших брезентовых палатках, растянутых прямо на земле, укрытых за небольшим холмом. Ни о каких шести километрах от передовой, похоже, речи не было. Даже мы на прошлом месте и то дальше от линии соприкосновения находились. Пора эвакуироваться отсюда, от греха подальше. Об этом я и сказал Горбунову, сразу же после как мы встретились.

— Знаю всё, — вздохнул он. — Сколько уже пытался… Нет подвод, не нашли еще место, подождите, не до вас. А тут…

Да уж, трудно не заметить. Сортировочная площадка забита, очередь возле нее напоминает толпу у винного магазина во времена борьбы с пьянством: санитаров не хватает, фельдшеры мечутся, как тараканы при включенном свете.

Война войной, а подарки — по расписанию. Мы сгрузили гостинцы прямо у аптечной палатки, чтобы далеко не носить. И пошли инспектировать жилище начальника. А как же, ведь от того, какой чай пьет командир и чем его закусывает, многое зависит. Результат был признан удовлетворительным.

— Евгений Александрович, а не согласитесь ли провести показательную операцию? — закинул удочку Горбунов, когда я окончательно расслабился после демонстрации гостеприимства. — Многим нашим коллегам было бы полезно, так сказать…

— Не знаю, что новое я смогу показать, но с удовольствием поучаствую.

А что, накормили — пора отрабатывать. Мне выдали почти новый хирургический костюм из личных запасов главного врача, и мы пошли к палатке-операционной. Здесь работа кипела. Ампутации фигачили как в донаркозные времена, когда скорость являлась главным критерием.

Мне же доверили осколочное ранение живота, да еще и дали двух ассистентов, чтобы опыта набирались. Звали коллег Андреем Викторовичем и Олегом Ивановичем. Впрочем, я быстро забыл, кто из них кто. Всё равно акция разовая, вряд ли мы еще встретимся. Признаваться в этом не стал, но быстро перешел на обезличенное «доктор», чтобы не путаться.

А канонада знатно мешает. Отвык я от такого звукового сопровождения. Зато ассистенты вообще внимания не обращали. Тем более, что в нашу сторону и не стреляли.

Уж не знаю, что там коллеги хотели нового увидеть. Кишечный шов один на всех, лигатуры на сосуды накладывают во всех странах примерно одинаково. Так что отстоял операцию, поговорил по ходу действия с докторами. Пригласил к нам на стажировку. На самом деле это ни фига не награда, практически любой может подать заявку и приехать в Базель. Просто уже все заинтересованные лица знают, что многие как приезжают, так и уезжают. Жопоруки вылетают мгновенно. А так, есть знания и желание учиться — милости просим. Поэтому я с барского плеча и зову всех встречных. Думаю, после здешнего ада «Русская больница» им курортом покажется.