Страхолюдие

Наконец, подойдя ближе к белым чужакам, он с невозмутимой физиономией принялся рассматривать, по его разумению, дикарей. Плененные мужчины держались гордо. Их каменные лица почти не выдавали внутреннего волнения и переживаний. Того же нельзя было сказать о дамах, чья бескрайняя истерика, замешанная на слезах и горьких стенаниях, казалось, могла привести к жалостливым чувствам даже холодный гранит. Правда, что-либо спросить не представлялось возможным в виду естественного незнания языка островитян; к тому же рты были туго замотаны каким-то драным тряпьем. Но вот Барбус, категорически игнорируя драматизм женского выться, оказался крепче гранита: его ни сколь не тронули горемычные страдания до полусмерти перепуганных дам.

– Эохта у-у манза!
– С повелительной темперацией выкрикнул вождь, указывая посохом на деревянное строение без окон.

Не особо церемонясь вояки потащили пленников к временной тюрьме, а сборище аборигенов, с одобрительными возгласами пали ниц и приступили к привычной молебне.

Малюсенькая дверца распахнулась и размалеванный дикарь, срывая с лиц повязки, начал, словно котят, запихивать чужаков внутрь темного помещения. Торжествующий мрак в сарае кое-где пронзался узкими полосками серого света, которые сочились сквозь щели рассохшихся досок. Лишь только за спинами узников затворилась дверка, а мощный брус ее заклинил, Тилобиа с Кармайном тут же бросились успокаивать перепуганных спутниц: к тому времени Засецкая с дочерью разрыдались до судорожной икоты.

В дальнем, самом темном углу сарая послышалось тихое шуршание. Все напряженно замерли - дамы даже прекратили выть.

– Кто здесь?
– Доктор воинственно ссутулился, выставил вперед обе руки, тем самым, приняв традиционную боксерскую стойку.

В лучике света что-то блеснуло, а спустя считанные секунды, уже знакомые черты стали доступны всеобщему обозрению.

– Ну, что господа, не ожидали меня тут встретить!

Засецкая облегченно выдохнула и перекрестилась.

– Какая удача, сэр, вы живы!
– Тилобиа кинулся в объятия Уоллеса.
– Я уж не чаял встретить вас на этом свете.

– И не вы один.
– Добавил Кармайн.

– Что вы говорите, Генри, так это меня так отчаянно оплакивали наши досточтимые дамы?

Продолжая всхлипывать и растирать по щекам слезы, Засецкая с дочерью присели на деревянный топчан: тот стоял у ближней стены. Мягко захрустел соломенный матрац.

Уоллес, наконец, освободился из цепких объятий доктора, подошел к дамам, и с видом бравого гусара поцеловал обеим ручки.

– Кошмар, лейтенант, у вас на лице кровь! Вас что били?
– Баронесса изучала на его скуле приличную ссадину.

– Пустяки сударыня.
– Теперь Уоллес протянул Кармайну для рукопожатия пятерню.
– Не то, чтобы меня именно били... Скажем так: При моей поимке, я оказал достойное сопротивление.

– Расскажите же нам скорее, как вам удалось избежать гибели в том чудовищном...
– Засецкая запнулась.
– Право, даже не знаю, как именовать то страшное явление.

– Увы, баронесса, я решительно ничего не помню. Впрочем, припоминаю лишь одно: мой разум помутился, когда я увидел огромную стену воды вокруг судна. Будто циклический смерч взметнулся над шхуной и... И все, дальше кромешная тьма. Наступил миг забвения.

– ... "Забвения"...
– Повторил Кармайн это слово с трагизадумчивым видом.

Засецкая недовольно фыркнула: - Однако, все это в высшей степени странно. Почему никто не помнит конкретно, что же произошло? Как нас выбросило на остров?

– Возможно, впоследствии память вернется. Мне кажется, всему виной запредельный испуг. Хотя, как знать?
– Тилобиа водрузил пенсне на переносицу.
– Сэр, а дикари вам не объяснили, чего они хотят? И вообще, как считаете мы, что действительно на Острове Забвения?

– Не знаю.
– Пожал плечами офицер.
– По всей вероятности да - если верить последним показаниям судового компаса.
– Он вдруг резко обернулся к Кармайну.
– Позвольте Генри, но где же ваша супруга?

Ничего не ответив, драматург уныло повесил голову.

Засецкая поправила прическу.
– Мы ее не нашли. Вернее, не успели найти. Эти гнусные варвары схватили нас сразу, как только Сарра обнаружила мистера Генри.

– Истинная, правда. Я едва опомнился от обморока, и даже толком не успел сообразить, где я и что со мной, как вдруг вижу, ко мне приближается леди Сарра.

Девушка шмыгнула носиком.
– Я только и того, что успела позвать маман и доктора, как эти размалеванные уроды с копьями выросли точно из-под земли. Я и пикнуть не успела, а негодяи уж бросились вязать мне руки.
– Бедняжка снова захныкала.
– Господи, сие чрезвычайно унизительно.

Баронесса прижала дочь к себе.
– Успокойся моя девочка, иначе, я тоже разревусь.

– Сударыня я вас умоляю, не следует уподобляться ядовитой напыщенности зрелых матрон средневековой Испании, сейчас не подходящий момент распускать нюни.
– Офицер извлек из кармана платок, протянул его Сарре.
– Признаться, после нашей чудовищной переделки он выглядит неказисто, но чистый.
– Леди попыталась улыбнуться сквозь слезы.
– А вам Генри я рекомендую не отчаиваться. Если мы остались живы, значит, существует реальная вероятность того, что леди Алиса тоже жива.

– И если миссис нет среди нас, выходит она еще, слава Богу, не попала в лапы дикарей.
– Добавил Тилобиа.

Кармайн одним рывком оказался возле стены.
– Нужно срочно отсюда выбираться!
– Он на ощупь шарил руками по доскам.
– Интересно, как они крепятся?

– О, Генри!
– Остановил его Уоллес возгласом робкого порицания.
– Я провел здесь добрую половину дня. Можете положиться на мои заверения: Как человек тренированный к самым решительным действиям, даже в самых метаморфозных ситуациях, самым первым делом я тщательнейшим образом обследовал эту, мягко выражаясь, темницу. Так вот, по моему авторитетному разумению, единственное, что возможно предпринять - подкоп.
– Он с видом самого страшного заговорщика, из фильмов Эдгара Пима, осязал каждого слушавшего.
– Да господа, вы не ослышались. Но!
– Офицер приложил к губам указательный палец, и дальше его голос понизился до шепота степной травы.
– Док взгляните через ту щель, что возле входа. Там сидит часовой. Он находится у дверей с того момента, как меня сюда водворили. Поэтому, если начать рыть немедленно, он может запросто услышать.

– Но, отдаваясь намерениям вырваться из лап дикарей, мы просто обязаны рисковать!
– Кармайн пребывал в крайнем возбуждении.

– Дорогой Генри, я всецело с вами согласен. Однако будет гораздо благоразумнее дождаться темноты, ибо сейчас светло и мы можем стать весьма заметной добычей.

– А где мы возьмем лопату?

Мужчины, как истинные джентльмены, сделали вид, что не расслышали фразу юной Сарры. Зато баронесса моментально смутилась.
– Дитя мое, ты меня поражаешь. Всему Лондону известна твоя страсть к приключенческим романам. Неужели там ничего подобного не было описано?

Теперь маска смущения пылала и на девичьем личике.
– Право же, я сейчас так взволнована, что не в состоянии что-либо припомнить. Впрочем: В одном романе, самого опасного флибустьера заточили в башню, и... он рыл подкоп именно лопатой. - Она очаровательно пожала худенькими плечиками.
– Я точно помню. Его друзья пираты подкупили стражника, и тот принес узнику лопату.

– Невинное создание.
– Невольно сорвалось с уст офицера. Он расстегнул кожаный ремень, вытащил его из форменных брюк.
– Вот!
– Уоллес продемонстрировал бляшку.
– Вот он путь к свободе.