Свет на теневую сторону

– Если ты сильная фигура, отвадь его от Филиппа. Будет стоящий парень, и нам на пользу! – Разлила остатки из бутылки.

– Но главное, – предупредил Юра жену, – чтобы деньги шли в фонд художникам, а не на иные какие несуразные отделочные работы. Гриша, надо ей растолковать, что такое план.

– Ничего в следующий раз заработают.

– У тебя в кармане выгодный заказ, а зачем им ждать следующего раза? Всем хочется кушать из японских сервизов, – ёрничал Юра, поглядев на свет в пустую чашечку.

– Из японских сервизов свиньи кушать не должны! – заявил Гриша. – На то мы и живём на свете, чтобы размежевываться. Другой причины для жизни нет.

– Если ты собираешься разже…, размежуеваться, как же нам тогда общее решение сварганить? – спросил с подвохом Юра.

– Кумекай, друг, вот тебе помощница, – и кивнул на Ветлову.

– Зоя, провожая их, спросила Веру в передней:

– Видела Юрино панно, которое повесили на днях в торце дома рядом с управлением архитектуры?

– Нет, ещё не видела. С Филиппом делал?

– Филипп за такие дела теперь не берется. И Юре ни к чему растрачивать себя на подобную чепуху. Пускай хороших заказов ждет. А это всё халтура.

– Не халтура, а производственная работа! Кто тогда наглядку будет делать?!

– Сегодня повисело – завтра выцвело. Более умный заказчик предпочитает иметь дело с архитекторами. А впрочем, видели бы, как они в Прибалтике эту самую наглядку делают – позавидуешь!

Жилкины собрались уходить.

– Ну, будь здоров, Юра, заходите чаще, будем друг с другом советоваться. Из хороших сервизов начнём есть. А гнильцо пусть своего заслуживает.

На дворе было темно и грязно. В следках от Юриных туфель окна теперь не загорались, как от ботинок Гриши, – дома спали. Чуть подморозило, но всё равно свежо запахло весенней грязью и дождевыми червяками.

– Ты им не соперник, человек необходимый создавать антураж для росписей, – настаивал Юра. – А я конкурент, могу работать не хуже их!? Плюшевый не так прост, как тебе кажется. А вот Филипп – весь, как на ладони, знаю что говорю. Будешь делать нам общее решение – хорошее, грамотное! А мы расписывать. Тебе тут надо сделать выбор – с кем ты и против кого.

13. «Космос».

У Ветловой праздник – первый творческий заказ в таком объёме. Хочет им предложить для вестибюля рельеф из облаков во всю стену, – с первого этажа на второй, под-ни-ма-а-ется, едва меняя формы. Облака из гипсовых блоков слегка подкрашены. Затрут пальцами у поручня? …И отложила карандаш.

Вспыхнула новая идея разместить на втором этаже цветные витражи. Заскрипела колёсиками рейки, прикреплённой к чертёжной доске.

Зашел Гриша. Надо ехать с Юрой принимать у Чуркина стенку сграффито*.

– А разве Юра не в фонде?

С утра, говорят, был. Потом с Пашкой Чуркиным пошли куда-то. Тоже мне, нашёл с кем по стекляшкам ходить. Завтра зайду в девять утра. Чтобы был как стеклышко. Гриша ушёл.

Устав чертить, Вера села на диван. Перед ней висело большое овальное зеркало в резной оправе, – досталось оно Юре от его бабушки. В зеркале отражалось берёзовое деревце в банке с водой.

Эту выдернутую кем-то из земли живую душу они подобрали с Мишей, когда гуляли за Окой по весенней грязи. В Москве сажали с Юрой ветки тополя. Он прижился. Потом кто-то во дворе сгубил его. Жизнь с Юрой в Москве не принялась.

Теперь они посадят берёзовое деревце в его городе.

Мебели в квартире пока что не было. Зато много света, воздуха, и чуть пахли в сумерках распухшие розовые почки.

Пришёл Юра.

– Гриша тебя искал.

– Знаю. Приняли мы работу Чуркина. А куда денешься? Сграффито ведь не

– – */Сграффито/итал./ Способ тонких разноцветных слоев штукатурок, наложенных одна на другую. Стена обрабатывается путем соскабливания, где поверхностного слоя, где более глубоких слоев, в зависимости от цветового и графического решения.

переделаешь, – оно монументально! Если же делать здесь культурную революцию… надо нам всем это… иметь хорошее образование, как у нас с тобой и клыки Гришки Плюшевого, …впредь принципиальней быть!

Вера глянула отчуждённо-вопросительным взглядом.

– В общем-то, ничего смотрится. …Цветисто! – Юра был не в форме, но сказал с подъёмом. – Чуркин старался, как умел, я ему помог! А у Плюшевого все дураки и бездари получаются, – и высморкался как достойный член худсовета:

– …Покажи, что там делаешь в своём проекте.

– Лучше завтра…

Недели через две Ветлова, проработав идею «Космоса», пошла к главному архитектору города Вадиму Тимофеевичу Еремееву.

– Почему «Космос»? У нас кинотеатр «Марс».

– «Марс» всего четыре буквы – слово потому не живописно.

– Мы этого делать не станем. У вас ведь «общее решение»? Захаживайте, – и собрался куда-то идти.

Ветлова вернулась домой не в духе.

– Что сказал Еремеев? – Юра шумно размешивал сахар в крепком чае.
– …Ладно, твой гремучий дракон Еремея на деле хек замороженный. Но мы тебя в обиду здесь не дадим! Белые облака, цветные витражи, – идея красивая. Приказываю, исполняй набело! Для рельефа «Космос» – чеканщик по металлу у нас хороший! Я уже говорил с Севкой. Ты не думай, без умысла по компаниям не болтаюсь. Готовлю общественное мнение! Знаешь, что Севка посоветовал?

– Какой такой Севка?

– Тот самый, Пересев, когда приехала сюда, вещи на пятый этаж тебе снёс. Говорит, чтобы ты со своим проектом сходила к Гордеевой, секретарю горкома.

– И что?

– Эскизы твои должны быть исполнены в натуре! А Еремеев её побаивается, за ним разные грешки имеются по партийной линии. К тому же дамский волокита. Давай, Вера, действуй, пока ты человек здесь новый! – похлопал жену по плечу и с подъёмом продолжил:

– У нас побратимы в Германии – округ Зюль. Культурный обмен между странами происходит. Надо подтягиваться, – пополнение идет в фонд художников с высшим образованием из Москвы, из Питера, из Прибалтики.

На следующий день Вера пошла в горком, тревожась, как перед экзаменом.

Гордеева пригласила её войти. Хозяйка кабинета заботилась о приезжих кукольниках, о сроках сдачи роддома. Ветлова смотрела на множество цветных телефонов, на хорошо облегающий её костюм, прислушивалась к своеобразной манере говорить. Недавно Ветлова слышала голос её по местному радио.

Опять звонок – принимать гостей из округа Зюль! Тут же вылетела из души у Ветловой маленькая птичка и незаметно села Гордеевой на плечо. А собственные крылья давно натирали за спиной мозоли.