Танцующая с волками

Сорвавшись с места, она побежала в противоположную сторону, туда, где хранился её рюкзак и где её точно не станут искать в ближайшее время.

Хижина Руны была больше всех в селении и стояла чуть в стороне, ближе к ритуальной поляне. Приблизившись к ней, Оливия осторожно открыла дверь и, оглядевшись, зашла внутрь. Убранство землянки поразило её ещё в прошлый раз. В стенах были выдолблены многочисленные полки, на которых лежали украшения, ритуальные предметы, склянки с разноцветными порошками и черепа мелких животных. С потолка свисали пучки сушёных трав, а на небольшом столике чадила лампада. Видимо, Руна в спешке покинула хижину, когда ей сообщили о появлении дикого.

Рюкзак лежал там же, где Оливия видела его, когда говорила с хранительницей. Подхватив его на руки, девушка торопливо заглянула внутрь и чуть не закричала от радости: все вещи были на месте, хотя и воняли тиной. Вытащив пистолет Джилроя, она сунула его за пояс штанов, а сверху натянула свитер. Оглядев хижину, Оливия схватила с одной из полок несколько пузырьков с порошками, похожими на те, что смешивала в миске шаманка. Запихнув их в карман, девушка собралась было уходить, но вдруг затормозила. На меховом тюке рядом с постелью поблескивала заколка.

Оливия подошла ближе и подняла её.

– Значит, ты выбрала смерть.

Рука Руны опустилась на плечо, и Оливия поняла, что не заметила, как та вошла и теперь стояла за спиной.

Страх на мгновение сжал горло невидимой удавкой, но в душе вдруг поднялось негодование. Она обязана отсюда выбраться во что бы то ни стало.

– Я выбрала вернуться к своей семье, а не потакать правилам чужой мне стаи.

Дёрнув плечом, Оливия сбросила руку хранительницы и смело повернулась к ней, глядя в глаза.

– Ох, листэ, – Руна устало покачала головой. – Ты ещё слишком молода, чтобы принять верный выбор.

– И какой же выбор приняла ты двадцать шесть лет назад? – бросила ей Оливия. – Оставить сына, чтобы не потерять власть?

Спокойствие на лице хранительницы сменилось удивлением, а затем таким знакомым Оливии негодованием. Она даже усмехнулась про себя от того, насколько Ульрих в гневе был похож на мать.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – отрезала Руна.

– Мне достаточно и этой информации, – пожала плечами Оливия и вдруг сделала шаг вперёд. – Вот наше главное отличие: я сделаю всё, чтобы вновь увидеть дочь, какие бы блага мне ни обещали взамен.

– Я спасала его! – вскричала волчица.

– А в итоге спасла лишь себя, – отмахнулась Оливия, запоздало понимая, что глаза Руны, налитые злостью, уже сияют золотом.

Она замерла, с ужасом осознавая, что перегнула палку.

– Убирайся, – прошептала волчица, обжигая слух девушки звенящим льдом. – Беги и не останавливайся. Через час я пущу по твоему следу своих анги.

Она стремительно подошла к стене и приподняла тёмную ткань, которую Оливия изначально приняла за часть постели. За матерчатой завесой скрывалась потайная дверь. Распахнув её, она вгляделась в темноту подземного лаза. Всё ещё не веря в происходящее, она машинально стянула рюкзак с плеча и, порывшись в его недрах, вытащила фонарик. Дрожащий луч мигнул пару раз, а затем скользнул по неровным земляным стенам.

Оливия невольно обернулась на хранительницу, но та стояла к ней спиной, словно не хотела признавать собственную слабость перед человеком. Судорожно сглотнув, она пригнулась и прошла вперёд, но вдруг услышала за спиной:

– И ещё, Оливия, не говори Рунольву, что видела меня…

Руна следила за тем, как в темноте исчезает силуэт бывшей пленницы. Борясь со смятением, поднявшимся в душе, хранительница взялась за дверь, собираясь закрыть её, и прошептала в темноту:

– Иначе мне придётся тебя навестить.

* * *

В самой гуще леса ветви сплетались над головой низким шатром, но солнце проникало даже сквозь них, оставляя на щеках свои тёплые поцелуи. Запрокинув голову, молодой ликант глубоко вздохнул и встряхнулся. Ночка в Риверханте выдалась бурной, сил едва хватило, чтобы высидеть на совете старейшин под монотонный бубнеж Данте. Не спасали даже колкие замечания Ивана, которые тот периодически отпускал вполголоса.

От мелкой лесной речушки веяло прохладой. Могучие ивы опускали свои кудрявые ветки до самой воды, играя течением. Присев возле одной из них на корточки, ликант зачерпнул полные ладони и умылся. Если вздремнуть здесь под деревом часок-другой, авось его не хватятся, а Иван, если что, прикроет.

Слух уловил чье-то присутствие еще раньше, чем он успел заметить движение боковым зрением. Где-то в глубине лесной чащи мелькнул подол длинной цветастой юбки. Ликант встрепенулся, вглядываясь вдаль. Нет, ему не показалось.

Он крался незаметно. Наблюдал, как силуэт незнакомки уверенно снует между деревьев. От этой невинной слежки замирало дыхание.

Светлые длинные волосы, перехваченные парой перекрёстных кос рассыпались по её плечам при движении. Тонкий пряный аромат щекотал обоняние, таких волчиц отродясь не было в его стае, уж он-то знал.

Он подкрался к ней, бесшумно ступая. Незнакомка беспечно шагнула за ствол многолетней секвойи, и ликант одним рывком метнулся следом, надеясь застать ее врасплох. Но за деревом никого не оказалось.

– Р-рауч! – От падения на коряги, весь воздух выбило из лёгких.

Волчица зависла над ним, крепко прижимая к земле.

– Кто такой?

– Забавные вопросы задаешь, чужеземка, – усмехнулся ликант. – Ты на моей территории.

– Это земля пуста, все могут ходить! – возразила она.

– Да неужели?

Воспользовавшись мимолётной растерянностью волчицы, ликант ловко скинул хрупкое тело с себя, поменявшись с ней местами. Наслаждаясь её возмущенным шипением, он сжал девичьи запястья чуть сильнее.

– Леса Хиллханта свободны для волков, – бросила она, не оставляя попыток скинуть с себя наглеца.

– Хиллханта? – развеселился он. – Ты на севере, чужачка, тут все принадлежит мне.

– Асте кэ [18] , – фырнула она, и ликант недоуменно вскинул бровь, услышав странный говор. – Карта говорит.

– Ты ей хоть раз пользовалась?

Он отпустил волчицу и подал ей руку, чтобы помочь подняться, но та, горделиво тряхнув головой, встала сама. Отряхивая юбку от сухих веток и древесной трухи, она не замечала, с каким интересом ликант оглядывает ее, не переставая лукаво улыбаться.

18

Не может быть.