Тень смерти

— Я уверена, госпожа Церцея никогда бы не позволила… - возразила Ар’ак’ша.

— Нет, Ар’ак’ша, ты неправильно понимаешь, кто главный в этой семейке. Церцея очень опасна на поле боя, да и ее язык не менее остр, чем ее меч, но по натуре она — благородный человек. Так что ее коварный братец вертит сестрой, как пожелает.

— Простите мою глупость господин, но почему же тогда госпожу Церцею называют змеей?
– поинтересовалась девушка.
– Я думала, змея — символ коварства и мстительности.

— Символизм тут не причем. На самом деле змеи, как и все остальные животные, действуют соответственно своим инстинктам, не задумываясь о наших людских условностях. Но прозвище Церцеи дано ей не за это качество, а за ее манеру убивать с помощью отравляющих заклинаний. Говорят даже, что она умеет превращаться в огромную змею, но никогда не делает этого при людях.

— Раньше ведьмы тоже так умели, - грустно сказала Вакилла.
– Мама умела превращаться в летучую мышь, например.

— А теперь?

— А теперь уже нет таких талантов. Я, например, — самая бесполезная ведьма во всем своем роду, владею лишь самым примитивным магическим искусством. Даже порчи навести не умею…

— Ну и что тут такого? Я вот тоже порчи наводить не умею. Меня в Академии вообще отчаялись чему-то научить.

— Вы учились в Академии, повелитель?

— Было дело.

— Тогда понятно, почему они вас искали…

— Меня искали?
– переспросил Хасан.

— Да, когда меня схватили, там с паладинами была девушка, у нее была пачка картинок с вашим лицом и она спрашивала, не знаю ли я вас.

— Почему ты сразу не сказала?
– воскликнул Хасан.

— Простите, повелитель… - испугано прошептала Вакилла.

— Прости, я не хотел тебя напугать, - уже спокойнее произнес некромант.
– Я злюсь не на тебя. Просто я не думал, что она так быстро сможет нас отыскать. Разумеется, серебряному магу ничего не стоило обогнать нас, зная направление движения… Она ничего больше не спрашивала?

— Нет, но мне показалось, что она пробормотала что-то вроде «хорошо, хоть с ведьмами не спутался», - на этот раз ведьма заранее вжала голову в плечи, ожидая реакции некроманта. К ее удивлению, Хасан рассмеялся.

— Теперь уже спутался. Ар’ак’ша, еще чашечку, пожалуйста, - и он протянул чашку за кофе.

— Амелия, господин, - сообщила Ар’ак’ша, одновременно наливая кофе.

Хасан обернулся. Девочка стояла неподалеку и, видимо, опасалась подойти ближе.

— Ты чего-то хотела?
– спросил он ее.

— Я хотела поговорить с вами, повелитель, - ответила она несмело.

— Вакилла, ты с нами всего семь часов, а уже научила всех в лагере этому дурацкому обращению, - покачал головой Хасан.

— Я уверена, когда-нибудь вас будут так называть во всем Весноте, - ответила ведьма.

— Я тоже так думаю, - поддержала ее Ар’ак’ша.

Хасан махнул рукой.

— Ладно, называйте, как хотите. Амелия, тебе будет удобнее говорить, если ты подойдешь поближе. А вы двое — оставьте нас.

— Судя по хитрым улыбкам Вакиллы и Ар’ак’ши, - обратился он к девочке, когда они остались одни.
– Я — единственный в лагере, кому неизвестно, о чем ты собралась мне рассказать.

— Не рассказать, а просить, - ответила девочка дрожащим голосом.

– Пожалуйста, возьмите меня с собой.

— Взять тебя с собой куда?

— Куда угодно.

— Так, будем считать что с программой-минимумом — удивить меня — ты справилась. Не желаешь пояснить?

— Ну, я говорила с госпожой Вакиллой, - глаза девочки заполнились слезами.

— И поняла, что, после недели, проведенной с нами, домой тебе дорога заказана?

Девочка затрясла головой.

— Вероятно, я должен извиниться перед тобой, - произнес некромант.
– Когда я брал тебя в заложники, я еще не знал о том, какое у вас в Заливе отношение к ведьмам и всем, кого можно за них принять. Однако это твое решение… Думаю, тебе стоит еще подумать.

— Не поймите меня неправильно, повелитель, - сказала Амелия, проглотив слезы, почти твердым голосом.
– Мне не нравится то, чем вы занимаетесь и я считаю это мерзким. Но я не хочу умирать на костре.

— Вот это уже совсем другое дело, - с одобрением произнес Хасан.
– Такой подход все намного упрощает. Ты можешь остаться с условием, что от тебя будет польза. И, разумеется, не будет никаких шпионских глупостей.

— Не будет, - пообещала девочка.
– И еще… я не знаю, что сказать отцу…

— Да, это проблема, - согласился некромант.
– Но, думаю, я смогу как-нибудь это уладить.

— Спасибо, повелитель. Я обещаю служить вам верой и правдой до самой моей смерти и после нее. Я обещаю, что с этого момента забуду все свои прошлые клятвы и присяги. Я обещаю, что не умру без вашего позволения. Если же я нарушу эту присягу, да не обрушится на меня гнев богов, но только ваше собственное отмщение.

Хасан недоуменно поднял брови, услышав слова древней некромантской присяги.

— Тише, - сказал он, озираясь.
– Тише, если кто-то узнает, что я принимаю такую присягу, у меня будут проблемы. Это Вакилла тебя надоумила?

— Она сказала, что так вам придется заботиться обо мне.

— Да уж, домой я тебя отправить теперь уж точно не смогу…

***

Всю неделю Хасан по шесть часов в день занимался воскрешением упырей. Когда его армия отходила от Перекрестка, она была издали похожа на груду песка, теперь же она не только стала почти вдвое больше, но и приобрела преимущественно серый оттенок, причем некромант заметил, что каждый следующий упырь получается светлее, чем его предшественник.

— В конце концов они должны стать белыми?
– спросил он как-то у Сар’ара.

— Я никогда не поверил бы в это, если бы сам не увидел, но похоже, что к этому идет, - отвечал призрак.

— Это такая редкость?

— Как я уже говорил, серые упыри встречаются, и я лично был знаком со многими достойными личами, которые могли их создавать. В вашем случае удивителен лишь тот факт, что их создает живой некромант. Но белые… я все-таки не думаю, что до этого дойдет. В конце концов, упырь-огр получился у вас самым обыкновенным.