Терпение дьявола

Девочка была точной копией отца – Людивина сразу это заметила. При мысли, что Катрин Декенк каждый день, глядя на дочь, видит Кевина Бланше, у нее засосало под ложечкой.

– Мама, это кто?

– А поздороваться?

Лилит поздоровалась с жандармами, поднявшимися ей навстречу. Мать притянула девочку к себе.

– Это врачи, – солгала она. – Пришли осмотреть тебя перед операцией.

– А, понятно, – наивно кивнула Лилит, словно это было обычным делом.

В следующую секунду Катрин сорвала с нее бандану, открыв лоб.

Кожа была изрезана глубокими шрамами, они складывались в перевернутые распятия всех размеров. Некоторые побелели с годами, другие остались красноватыми и искривились в процессе роста.

– Ну как? Думаете, это можно совсем убрать? – спросила Лилит.

Людивина смотрела на ее мать, не в силах открыть рот, оцепенев от неожиданности и потрясения. Сеньон, наклонившись, ласково положил руку на лоб девочки.

– Все шрамы исчезают со временем, – заверил он. – Правда, Людивина?

19

Движение на бульваре внешнего кольца полностью застопорилось. Артерия была забита тысячами крошечных тромбов – они угрожали Парижу инфарктом каждый день в одни и те же часы, расползались по венам, заполняли легкие, лишали мозг кислорода, и от этого сходили с ума водители, становясь тупыми и бешеными.

Визит к Катрин Декенк помог подтвердить не только тот факт, что Кевин Бланше чокнутый извращенец, но и что встреча с «хозяином» состоялась после его выписки из психиатрической больницы в 2012 году. Значит, надо было хорошенько изучить последние два года его жизни.

Людивину потрясли шрамы на лбу Лилит. Девочка, которая очень надеялась на операцию, но при этом смирилась, привыкла прятать увечья, тем более страдала.

Они с Сеньоном проговорили около часа, затем Людивина погрузилась в чтение писем на своем айфоне. Одно вызвало особый интерес – это было автоматическое извещение о том, что по интранету ей отправлен ответ на запрос информации из САС. Поскольку ответили ей слишком уж быстро, Людивина подумала, что результат отрицательный или у нее запрашивают подробности, предоставить которые не получится. Со смартфона доступа в интранет не было, так что она нашла прямой номер одного из сотрудников САС в Нантере и через него вышла на аналитика, который занимался ее запросом.

– Да-да, – сказал он, – я уже отослал вам отчет.

– У меня сейчас нет доступа. Не могли бы вы вкратце рассказать, что в письме? В запросе мало конкретики?

– Мне именно так показалось, когда я его прочитал. Однако в архивах нашлись два дела, которые могут вас заинтересовать. Два подозрительно похожих случая, мужчина и женщина. На лицах гримаса страха, у обоих сердечный приступ. В домах нет следов взлома, двери заперты, ничего не пропало, признаки насилия или борьбы тоже отсутствуют, но лица искажены ужасом. В обоих делах фигурируют слова «смерть от страха». И еще все три случая, включая ваш, произошли один за другим. Эти двое умерли в марте и апреле.

Людивина не верила своим ушам. Она вцепилась в руку Сеньона на руле и крепко ее сжала.

– Есть какие-то версии?

– Понятия не имею. Я вам отправил все, что есть по отделам, которые занимаются этими делами. Обращаться в судебные архивы не нужно, это текущие расследования, коллеги дадут вам информацию напрямую.

– Замечательно, спасибо!

– Рад помочь.

– Последняя просьба, и я от вас отстану: не могли бы вы продиктовать имена и телефоны людей, которые ведут эти дела?

Через минуту Людивина уже звонила первому из них – следователю из версальского отдела судебной полиции, с которым не была знакома лично. Попала на автоответчик и набрала второй номер, принадлежавший криминальной бригаде с набережной Орфевр. На этот раз повезло, ответил лейтенант Корсо, Людивина представилась и объяснила ситуацию.

– Я понял, о каком деле вы говорите, – отозвался он.

– Расследование продвигается?

– Нет.

– В смысле?

– Ни вскрытие, ни токсикологический анализ, ни экспертиза ничего не выявили. Мы склоняемся к выводу, что это естественная смерть.

– И судмедэксперт тоже?

Корсо выдохнул в трубку, попросил Людивину подождать и через две минуты отыскал нужное досье.

– Так, посмотрим… – пробормотал он. – Да, точно. Судмедэксперт пришел к заключению о внезапной остановке сердца.

– Сколько лет было жертве?

– Минутку… Пятьдесят один год. Бедолага.

– У него были проблемы с сердцем? Какие-то заболевания?

– Да вроде нет. Просто не повезло. Это его первый инфаркт. Бывает, бывает…

– Можно спросить, почему на место приехала уголовная полиция? Вас же не вызывают при каждом инфаркте…

– Из-за криков. Соседи слышали, как этот человек кричал среди ночи, прямо орал от ужаса. Им всем потом снились кошмары. Я говорил с некоторыми из них. Прямо скажем, они были не на шутку напуганы. Не знаю, как уж он там надрывался, но, вероятно, это было ужасно, потому что жильцы получили психологические травмы.

– От криков?

– Получается, так. Говорю же, все признались, что им после той ночи снились ужасы.

– А они никого не видели?

– Нет. Сосед по лестничной клетке взялся было звонить в полицию, но крики сразу прекратились. Утром он все равно попросил консьержку открыть квартиру, и они нашли тело. Бедняга сидел в кресле с жутким видом, лицо было перекошено от страха. Мы поэтому и приехали – случай показался странным. Здоровый мужик верещит, как напуганный мальчишка, и вдруг умирает. Но мы ничего не нашли.

– Ни отпечатков, ни свидетелей, ни врагов, ни угроз?

– Ничегошеньки. А почему вы заинтересовались этим делом? Может, и меня чем-то порадуете?

– У меня такой же труп.

– Слушайте, если жандармский отдел теперь занимается сердечными приступами, я с удовольствием передам вам досье. Наслаждайтесь!

– Очень любезно с вашей стороны.

– Погодите, а это не ваши парни накрыли целое поселение убийц года два назад?

– Полтора. Это было полтора года назад. Да, наши.

– Передайте им мои поздравления. Мы это бурно обсуждали тогда. Волшебная история!

– Не думаю, что слово «волшебная» тут подходит, но передам, – без тени улыбки сказала Людивина, у которой вдруг быстрее забилось сердце.

– Хорошо. А я передам нашего инфарктника. Развлекайтесь и держите нас в курсе, если мы что-то упустили.

Не успела Людивина отключиться, как Сеньон спросил:

– Ну что?

– Все три дела связаны, я уверена. От страха не умирают, в норме такое невозможно, но три похожие смерти за два месяца? Очень подозрительно.