Терпение дьявола

Диана прошла мимо стадиона, на котором местные парни разного возраста играли в футбол. Она присмотрелась, нет ли симпатичных, но увидела одну деревенщину. Чего только стоили эти пестрые футболки, на которых рисунок и цвет вообще не сочетались, а эти грязные шорты… Короче, ни разу не гламурно.

Диана зашагала дальше и вскоре вышла на улицу Мулен. До Прис еще минут десять. Она снова придирчиво изучила ногти. Срочно разманикюрить этот кошмар, нельзя завтра ехать в Лилль в таком виде.

Тут Диана подняла голову – и вовремя, потому что едва не врезалась в мужчину, который преградил путь.

– Извиняюсь, – сказал он. – Я тут заблудился чуток. Можете показать дорогу в Солем?

У обочины, почти в канаве, был припаркован раздолбанный белый фургон какой-то старой модели с очень высокой крышей. Передняя и задняя дверцы нараспашку, мотор выключен. Мужчина был высокий и мускулистый, светлый шатен, почти блондин. Небритый. Глаза скрывал козырек кепки, натянутой до бровей. Но Диана сразу отметила, что от него несет потом. Отличное обоняние было ее фишкой. Вообще стремно как-то, откуда-то взялся этот тип, деревня деревней, вонючий и уродский. У Дианы возникло искушение вместо Солема отправить его к раздевалкам стадиона, чтобы принял душ, но она сразу передумала. На такие провокации она решалась только при друзьях, с которыми не страшно и можно поржать. Диана давно заметила, что храбрость, если она вообще есть на свете, просыпается только в компании.

– Ага, в Солем… Это просто. В конце улицы, на первом перекрестке, поверните направо, а когда выедете на шоссе…

Диана отвернулась, показывая направление, и этого было достаточно, чтобы она отвлеклась. Стремительным, грубым, уверенным движением мужчина зажал ей ладонью рот, а другой рукой обхватил за талию, шагнув к ней за спину. Все произошло так быстро, жестко и неожиданно, что Диана успела лишь приглушенно вскрикнуть, скорее от страха, чувствуя, как ее ноги отрываются от земли. А когда она осознала, что происходит, сердце бешено заколотилось, в ушах загудело, желудок скрутило спазмом. Она начала отбиваться, но мужчина держал крепко и уже тащил ее к фургону.

Нет-нет-нет! Только не это! Нет!

Нормально соображать девушка уже не могла. Ее охватили паника и смятение. Похититель был в десятки раз сильнее, он знал, что делает, действовал ловко и решительно, а она превратилась в жалкий комок, ослепленный ужасом. Все же Диана пыталась сопротивляться – она извивалась и дергалась, но его это не остановило. Он так крепко зажал ей рот огромной ладонью, что хрустнула челюсть, стало жутко больно, но из горла вырывалось лишь придушенное мычание, которое никто бы и не услышал на расстоянии десятка метров. Запах пота стал сильнее и отвратнее, добавилась чесночная вонь – он дышал ей в щеку, обжигая кожу.

Хуже всего было то, что он молчал. Ничего не объяснил, не пытался даже убедить, что все будет хорошо и он не причинит ей вреда, если она все сделает как надо. Не потрудился ее успокоить, да ему и не надо было, ведь победа в этой битве уже принадлежала ему. Он просто схватил ее и потащил к фургону, как паук тащит добычу к центру паутины, чтобы с леденящим спокойствием сделать свое ужасающее дело.

На них упала тень от задней дверцы фургона, и Диана поняла: нельзя оказаться внутри ни в коем случае. Надо сражаться изо всех сил. Как львица. Ни за что на свете она не должна попасть в фургон. Потому что фургон – это смерть.

Но сил для борьбы не оказалось. Ее охватила паника, сердце суматошно колотилось, воля словно онемела, а мышцы превратились в комки ваты.

Паук запыхтел, карабкаясь в свое логово, и потянул за собой жертву. В приступе просветления Диана ухватилась за край дверцы с таким отчаянием, будто от этого зависела ее жизнь.

Мужчина раздраженно замычал, но так и не произнес ни слова. Дернул сильнее, но Диана держалась крепко. И тогда на ее пальцы обрушились два страшных удара каблуком. Строительные ботинки были тяжеленные. Руки Дианы пронзил электрический разряд, но она странным образом не почувствовала боли, только смутный сигнал организма, что боль должна быть. Страх притупил страдания. Каблук врезался в ее кисти снова и снова, пока Диана не увидела перед собой кровавое месиво, в котором застряли обломки искореженных фаланг и ногтей, будто клавиши взорвавшегося рояля.

Когда мужчина отшвырнул ее в глубину кузова, в кромешную темноту, последняя мысль Дианы была о том, что теперь она и правда «разманикюрена».

А потом двери ее сознания захлопнулись с долгим безмолвным криком.

21

Мясо извергало алый сок, нож поднимался и опускался с глухим хрустом под жадными взглядами собравшихся. Аромат уже распространился по всей комнате.

– Сразу извинюсь, ничего оригинального и не высокая кухня, – предупредила Летиция. – Но скажу без лишней скромности: мои спагетти с фрикадельками восхитительны! Людивина, давай тарелку.

Пузырьки «Москато д’Асти» щекотали нёбо и лопались на языке, оставляя бархатистый привкус персика и муската. Постепенно, глоток за глотком, алкоголь снимал напряжение, непрошеная злость превратилась в чувство вины, а затем в тихую эйфорию. Сеньон обманом затащил ее в гости, чтобы избежать глупых отговорок и надуманных предлогов. И сейчас, когда Людивина сидела вместе со всеми за столом, ей было хорошо. Гораздо лучше, чем валяться на диване перед телевизором или в кровати с книжкой.

– Если бы я знала, куда иду, не явилась бы с пустыми руками, – виновато сказала она.

– Расслабься. Насколько я понимаю, Сеньон наизнанку вывернулся, чтобы заманить тебя, так что теперь, когда ты здесь, для нас это уже подарок.

– Я отказывалась не из-за вас, ты же знаешь…

Летиция, высокая красивая блондинка, кивнула на мужа:

– Но этот здоровенный балбес прав, нельзя все время сидеть в одиночестве. А мы всегда рядом.

– Эй, балбес уже заждался вкусняшек от родной жены! – возмутился Сеньон.

Летиция одарила его лукавым взглядом и улыбкой, дав понять, что намек понят во всех его значениях.

Посыпая еду пармезаном, здоровяк указал на Гильема:

– Вот он никогда не упирается. Как только его жена уезжает, сразу бежит к нам.

– Невеста, – поправил тот. – У нас свадьба в сентябре.

– Ой, точно! – воскликнула Летиция. – Кстати, можете потренироваться одевать близнецов.

– Напомни, чем занимается твоя невеста, – попросила Людивина.

– Работает в продюсерской компании, которая снимает корпоративные фильмы, – отозвался Гильем. – Поэтому ее часто не бывает дома, ездит на съемки.

– Да уж, к нам она редко заглядывает, – пожаловалась Летиция. – Очень жаль, Гильем, твоя Мод – забавная девчонка. А как у тебя на личном фронте, Людивина?

Сеньон пихнул жену локтем, стараясь, чтобы этого никто не заметил, но Летиция возмущенно повернулась к нему:

– А что такого? Могу я узнать, есть у нее парень или нет? Правда, Лулу? Успокой меня, скажи, что иногда у тебя бывает секс!

– Лети!

Людивина улыбнулась, пряча неловкость:

– Не беспокойся, жизнь идет своим чередом.