Терпение дьявола

Командовал операцией майор Отэн из лилльского отдела расследований – низенький седой жандарм с живыми серыми глазами и довольно высоким голосом, которому хрипотца придавала мужественности, подобающей чину. Его помощником был представитель бригады по борьбе с наркотиками Жан-Луи Эрто, всклокоченный человек с вытянутым черепом, набухшими веками, мясистым ртом и заячьей губой, при этом доброта его была обратно пропорциональна физической непривлекательности. Эрто лично посвятил Людивину в детали операции, убедился, что у нее с коллегами есть вся необходимая экипировка, и в свою очередь засыпал ее вопросами о расследовании, чтобы лучше во всем разобраться и помочь. От Парижа до Лилля Людивина, Сеньон и Гильем доехали в компании Ива и троих его людей.

Всего из пяти машин вышли человек пятнадцать жандармов в штатском, большинство надели бронежилеты поверх простых футболок.

– Подозреваемого зовут Михал Баленски, – сообщил Эрто. – Живет на ферме с той стороны леса. Судя по всему, один.

– Сколько ему лет? – спросила Людивина.

– Тридцать. Работает в супермаркете в Орши, недалеко отсюда. У него несколько судимостей, в том числе за издевательство над животными, и психиатрический диагноз – шизофрения.

– Он прошел курс лечения?

– Да, и не раз. Последний курс, как нам сказали, был очень успешным.

Людивина неодобрительно вскинула бровь. Если Баленски – тот самый свежеватель, у его психиатров возникнут большие проблемы…

– С его стороны можно ожидать вооруженного сопротивления, – заметил Ив.

– Поэтому мы все здесь, – отозвался Эрто.

– А фургон – единственная связь с исчезновением девушки? – спросила его Людивина.

– Да. Свидетель подробно описал машину, но модель довольно популярная, это может быть простым совпадением. Пока выводы делать рано.

К Людивине подошел майор Отэн.

– Я связался с вашим полковником Жианом, мы решили все вопросы. Прокуратура дала ордер на арест, так что у нас зеленый свет. Сейчас мы занимаем позиции, а действовать будем только вечером, чтобы подозреваемый нас не заметил.

Людивина не сумела скрыть удивления:

– А если это он похитил девушку? Вдруг она еще жива?

– У нас нет доказательств, что это он, только свидетельство о похожем фургоне. На первом месте безопасность моих людей. При свете дня он за километр нас увидит и успеет найти местечко, чтобы перестрелять нас, как кроликов. Я рисковать не намерен. Так что занимаем позиции и наблюдаем. Разумеется, если кто-то увидит хоть намек на присутствие девушки, план меняется. Если нет, ждем, пока не стемнеет.

Спорить Людивина не имела права, так что пришлось вздохнуть и подчиниться.

Они обошли лес по южной опушке и пристроились на откосе, откуда ферма хорошо просматривалась в бинокль.

Людивина начала медленно изучать территорию. Приземистый длинный дом и двор, заваленный хламом, разрушенный амбар… Маленький сарай, крытый листовым железом, ветхий вагончик на каменных блоках вместо колес, стойло, открытое всем ветрам, а вокруг всего этого – кособокие деревца и голые поля, словно сама природа заразилась царящим здесь злом.

– Вон его машина, – указал Эрто. – Белый фургон «пежо», тот же, что на видео с камеры наблюдения.

Вокруг жандармов хором раскаркались вороны – эти циничные зрители нетерпеливо ждали начала спектакля.

– Ну как тебе? – спросил Гильем у Людивины, пыхнув электронной сигаретой.

– Идеальное местечко для твоей брачной ночи.

– Он выходит! – сообщил кто-то из людей Эрто.

– Нам нужны доказательства, что девушка у него! – не сдержалась Людивина, хотя это и без нее все понимали.

Она привстала на коленях и снова поднесла к глазам бинокль. Михал Баленски шагал по двору с ведром в руке. Даже отсюда было видно, что это человек огромной физической силы, с мощными плечами, бычьей шеей, широкой грудью. Длинные светло-русые волосы по краям лысины, бакенбарды до подбородка. Одет в серо-белую или же грязно-белую футболку, спецовку, джинсовый комбинезон и тяжелые ботинки. Людивина проследила, как он дошел до пруда, набрал ведро воды и вернулся в дом. Настоящий карикатурный образ. Прямо здоровенный грязный мужик из фильма «Техасская резня бензопилой». Стереотипный портрет серийного убийцы. Отнюдь не утонченный гений вроде Ганнибала Лектера. Людивина прекрасно знала, что на одного изощренного убийцу с высочайшим уровнем интеллекта приходится десяток примитивных недоумков с ай-кью ниже плинтуса. К нашему счастью, подумала она.

Легкий ветерок освежил Людивину, которая еще раз окинула взглядом ферму. Место было запущенное и угрюмое, там валялись обломки сельхозинструментов, старые ржавые трактора, сломанный плуг, перевернутая сеялка. Да и сам дом держался только благодаря толстому слою грязи, плющу и зарослям ежевики, настолько он был старый. Трава выше колена, слякоть, мутная вода… Людивина подумала о кусках человеческой кожи, изъятых у наркоторговцев. «Товар» производится здесь? Какими были последние часы жертв? Она представила, как ее саму, потрясенную внезапным похищением, выталкивают из фургона посреди ночи, оглушенную кулаками, полумертвую от страха перед могучим монстром.

Но ты-то не беззащитна перед такими тварями, как он, верно? Ради этого ты столько времени занимаешься боевыми искусствами, ради этого стреляешь в тире до мозолей на пальцах, так ведь? Чтобы тоже стать машиной для убийства. Не облажаться. Не поддаться снова тому страху, который одолел тебя в загородном домике Сирила Капюсена и в Валь-Сегонде…

Сирил Капюсен умер от ее пули, а в Валь-Сегонде она выжила.

Ты ведь отлично понимаешь, что часы тренировок – это защитный панцирь. Это твой боевой щит, с ним тебе кажется, что ты сильная и ничего не боишься, но, по сути, он доказывает, что ты перепугана до смерти. Однако боишься ты вовсе не этих хищников.

– Лейтенант Ванкер, – позвал майор Отэн, отвлекая Людивину от размышлений. – Я собираюсь изложить свой план задержания.

Она встала и поправила бронежилет. Остальные жандармы уже столпились вокруг майора.

– Группа Жана-Луи идет через главный вход. Ив, вы со своими людьми обходите дом сзади. Лейтенант Ванкер и двое ее коллег на всякий случай держат под контролем сарай, вагончик и стойло. Как только подозреваемый будет нейтрализован, начинайте обыскивать территорию. Берегитесь собак – учитывая, кто тут хозяин, могут быть неприятные сюрпризы. Я буду следить отсюда за ходом операции. Когда арестуете его, встречаемся у машин. Пока продолжаем наблюдение, а как только стемнеет, начинаем операцию. Вы подходите к дому, разумеется, пешком, с погашенными фонарями, так чтобы вас нельзя было заметить. Все ясно? Вопросы? Нет? Отлично. Жан-Луи, дайте мне рацию, держим связь.

– А если он попробует уехать в фургоне? – спросил Эрто.

– Поставим заслон на дороге, не хочу, чтобы он ушел у нас из-под носа.

Ждать пришлось очень долго. Они сидели на опушке леса, болтали, слушали радио, что-то жевали, пили энергетики, а парижские жандармы по очереди лежали на откосе с биноклями в руках, изучали территорию фермы метр за метром, пока не выучили наизусть всю обстановку. Михал Баленски еще раз вышел из дома, скрылся в вагончике на каменных блоках и пробыл там довольно долго, после чего вернулся к себе. Когда он заходил в вагончик, многие, в том числе Эрто, предложили начать операцию немедленно, предположив, что этот тип и есть похититель, а девушка еще жива и ее держат внутри. Но майор отказал. Он считал Баленски торговцем человеческой кожей, улики указывали именно на это, а не на похищение. Прежде всего он хотел обеспечить безопасность своих людей, дать им время освоиться на местности, определить возможные препятствия и понаблюдать за подозреваемым. Людивина заметила, что, когда майор излагал свой план, у него подергивалось лицо, так что это решение далось ему нелегко.