Терпение дьявола

Еще двое жандармов рефлекторно открыли огонь, чтобы прикрыть отступление, как только увидели вспышки выстрелов. Но их пули вошли в стену гостиной, никого не задев.

Очень жаль, с досадой подумала Людивина. Психологический профиль Михала Баленски сильно отличался от профиля Кевина Бланше. Менее фанатичный, более склонен к извращенным фантазиям, жестокий эгоцентрик, убийца нарциссического склада. Ей казалось, что у преступника такого типа легче выудить сведения о том, кто свел его с Кевином Бланше, чтобы наладить торговлю человеческой кожей…

Где Баленски и Бланше могли познакомиться? В тюрьме? Нет, эту гипотезу она отмела сразу, так же как и версию с психиатрической больницей. Оба лечились в стационарах, но всегда в разных. Иногда менялся персонал, – например, охранник мог несколько лет прослужить в одной клинике, а потом перевестись в другую. Но Гильем прогнал списки через базу Analyst Notebook, и если человек еще может ошибиться, то машина никогда. Совпадений не нашлось. Никто из персонала клиник, где лечились Кевин Бланше и Михал Баленски, не работал с ними обоими. Они познакомились не там.

А где тогда? В преступной среде? Маловероятно: если исключить крупные группировки, организованной криминальной сети не существует, разве что тюремные сообщества. Но эту тему Гильем тоже проанализировал. Он внес в базу сроки заключения Бланше и Баленски, составил списки тех, кто находился в тех же тюрьмах в то же время, и не обнаружил никаких пересечений. Ничего.

Что касается крупных группировок, Бланше и Баленски не вписывались туда ни по психологическому профилю, ни по биографии.

Над рапортами о гоу-фасте Людивина призадумалась. Все происходило слишком быстро. Баленски с утра пулей примчался в Ла-Курнёв… Неужели он так паниковал? Настолько, что был готов перерезать горло своему «союзнику»? ГФЛ не позвонил, чтобы сообщить о доставке товара, и Баленски сразу рванул его убивать? Да. Без малейших сомнений. Ему было что скрывать, мягко говоря. Других объяснений его быстрой реакции на провал гоу-фаста нет.

Если только не случилось утечки из отдела расследований…

Нет, исключено. О перехвате знали только жандармы, все свои, никто из них не мог продавать информацию преступникам. Кроме того, «крот» Баленски должен был участвовать в расследовании гоу-фаста, а значит, это кто-то из людей Ива, но отсюда следует, что Баленски, а стало быть, и тот, кто выдает себя за дьявола, заранее шпионили в отделе расследований, будто предвидели, что расследованием займется именно парижская жандармерия! Исключено.

Однако наличие «крота» объясняет, каким образом дьявол узнал, кто возглавляет это расследование, выяснил адрес Людивины и то, что она живет одна…

Нет, тоже невозможно. В любом случае невелик секрет – ее показывали по телевизору, лицо узнаваемо, найти ее адрес при наличии смекалки несложно. Например, позвонить в «Электрисите де Франс», там можно запросто добыть чьи угодно координаты. Менеджеры по работе с клиентами крупнейших поставщиков услуг обучены не подозревать, а помогать. И злонамеренные граждане умеют этим пользоваться.

И потом, Баленски был параноиком. В протоколе Эрто ясно сказано: психопат держал оружие под рукой. Одержимый безжалостный убийца. Теперь, когда Людивина хорошо все обдумала, его реакция показалась вполне логичной. Каждая сделка была для Баленски испытанием. Приходилось не только расставаться с трофеями, но и открываться внешнему миру, доверяться чужакам, терпеливо ждать результата… Слишком все это неестественно для такого человека, как он. Всякий раз он мучился. С тревогой ждал звонка ГФЛ, что все прошло нормально. Наверняка не спал в ночь гоу-фаста. Утром он не получил вестей, в голове запустился продуманный план действий, и он кинулся улаживать проблему. Для него это, видимо, стало большим облегчением, подумала Людивина. Если бы не деньги, Баленски, скорее всего, прекратил бы все гораздо раньше. Но, как и любого преступника, его соблазнило «легкое бабло»…

Гильем постучал шариковой ручкой по монитору, привлекая внимание Людивины.

– Я закончил анализ списка посетителей, который вы с Сеньоном привезли из клиники Святого Мартина Тертрского.

Людивина ни на что не надеялась.

– И?..

– С виду ничего необычного. Я пробил фамилии по базе, она выдала только Линду Журден и ее сыночка, как ты и предупреждала.

– Они навещали Пьера Галинэ, второго убийцу из поезда. Может, что-то подозрительное по датам визитов?

– Нет, приезжали каждую неделю в течение пяти месяцев.

– И больше ничего?

– Ничегошеньки. Увы.

Людивина обреченно вздохнула.

Упоминание о клинике навело ее на мысли о докторе Бонто. Было в нем что-то необычное, помимо харизмы, некая двойственность, которая и привлекла ее внимание. Ей редко доводилось встречать таких нестандартных персонажей. Она знала, что не ошибается, но не могла это объяснить, просто чуяла. Бонто принадлежал к тем редким людям, которые могли ей помочь. Человек между двумя мирами. Он живет среди своих, но осознает окружающую тьму, способен время от времени заглядывать в нее и даже погружаться. Бонто – отличный психиатр, Людивина не сомневалась в этом ни на секунду. Потому что он понимает природу безумия, знает о самых извращенных фантазиях, владеет языком патологии, даже если сам ей не подвержен. Он побывал в этих «зонах дискомфорта», увидел в себе самом все, что есть дурного в человеке, но, в отличие от других, вернулся с этими знаниями. Он хотел не только изучить свою темную сторону, но и помочь пациентам. Бонто не смотрел издалека на руины чужой психики, он заходил туда, чтобы сопровождать больных, понимать, успокаивать, пытаться исцелить, показать, как восстановить эти руины. В отличие от коллег, Бонто сам исследовал тьму.

Вдруг Людивина поняла, что зашла слишком далеко в своих предположениях. Она проецировала на незнакомого человека то, что сумела заметить и понять в тех редких людях, от кого исходила та же энергия, что от Бонто.

Он такой же, как Ришар Микелис. И как тот частный детектив по имени Джошуа Бролин, донельзя странный тип, с которым она мимолетно пересеклась в Квебеке.

Ну и конечно, Бонто такой же, как она сама. Подобных людей Людивина называла Ночными Стражами. Они наблюдают за тьмой, чтобы защитить других.

И даже если она все это придумала про Бонто, он будет полезен для расследования, потому что у него свежий взгляд. Людивина бросила в море две бутылки с запиской, одну для токсиколога Кольсона, вторую для психиатра.

За три часа она составила полное досье со всеми материалами – убийство за убийством, бойня за бойней, – добавила свои записи и сложила все это в коробку из-под бумаги для принтера. Взяла телефон и позвонила в клинику. Ее несколько раз перекинули с одного дежурного на другого, и наконец в трубке зазвучал голос директора:

– Лейтенант Ванкер, как поживаете?

Людивина пропустила вопрос мимо ушей.

– У меня для вас есть увлекательное чтиво. Можно его переслать с курьером?

– Вы все же решили воспользоваться моими услугами?

– Да.

– Но вы понимаете, что это не моя экспертная область? Боюсь оказаться бесполезным, а то и вовсе направить на ложный след.

– Я уже говорила, что готова рискнуть.

– Отлично. Тогда обещаю помочь, чем смогу. Посмотрю все сегодня вечером.

– Учитывая объем досье, вам понадобится еще и весь уик-энд.