Тьма внутри

Помимо ухудшения зрения (периоды, когда Виталий ничего не видел, случались уже несколько раз в день), он мучился от головной боли, рези в глазах, а в моменты, когда зрение возвращалось, путал цвета. Сказать, что это мешало работе, значит, ничего не сказать.

Все кругом сочувствовали – друзья, соседи, коллеги. Про Виталия и Карину всегда говорили, что они идеальная пара. Пять лет вместе, душа в душу. Муж, жена, собака – молодая семья с рекламной картинки. Милые любящие супруги, дом – полная чаша: квартира (пусть ипотека еще не выплачена), две машины, ежегодный отпуск на море, спортивный клуб, рестораны. Скоро, наверное, и детишки появятся, Карина говорила, к этому делу надо подойти ответственно, проверить здоровье, отказаться от алкоголя и все такое.

И вдруг – гром среди ясного неба: болезнь Виталия.

В Быстрорецке не было известного офтальмолога, которого он не посетил бы. Его осматривали один за другим профессора, руководители и ведущие специалисты разных клиник. Затем были и заочные консультации с московскими светилами.

Но, собственно, тратить деньги и бегать на приемы не стоило, хоть в Израиль обратись, хоть в Америку, вердикт будет один – тот, которого самый первый осмотр не выявил (может, процесс был в самом начале, а может, врач недоглядел). Все остальные доктора были единодушны.

– Но как же так! – восклицала Карина. – Это ошибка! Неужели ничего нельзя сделать?

На медицинском языке диагноз звучал устрашающе и непонятно. А если говорить проще, для непрофессионалов, то еще хуже: отмирание зрительного нерва, прогрессирующая слепота. Процесс шел семимильными шагами, врачи были уверены, что он необратим. Отличались только оценки сроков: одни доктора давали Виталию полгода, другие утверждали, что у него нет в запасе и трех месяцев.

Мысль, что счастливая, налаженная жизнь рухнула в один момент, а сделать ничего нельзя, приводила в отчаяние. На работе пытались поддерживать Виталия, начальник был хороший мужик, сочувствовал его беде, но что поделаешь, дело есть дело. В итоге все проекты передали коллегам, и зарплата у Виталия осталась чисто номинальная, без премиальных выплат, которые составляли львиную долю дохода.

А походы по врачам требовали денег, а ипотеку все еще нужно было выплачивать каждый месяц! Накоплений практически не было, приближался день, когда оплата счетов станет невозможной.

Неделю назад Виталий и Карина разругались в пух и прах. Она пыталась проявлять сочувствие, но за ласковыми словами утешения Виталию чудилось недовольство, и в тот день оно прорвалось наружу.

– Я не виноват, что заболел!

– Никто не говорит, что виноват, но и ты меня пойми, разве мне легко?

Виталий язвительно засмеялся.

– Бедняжка, пожалейте ее! Шла замуж за здорового, перспективного, с престижной работой и высокой зарплатой, а оказалась связанной со слепым инвалидом.

– Но не понимаешь! – крикнула она. – Я переживаю!

– Переживаешь – это уж точно. Вопрос – по какому поводу, – ответил он. – Абонемент в фитнес-клуб нам больше не по карману, хорошо еще вошли в положение, хоть часть выплаченных денег вернули, на том спасибо. Машину, скорее всего, придется продать. Хватит и твоей, а может, и ее продадим тоже, если приспичит. Никаких ресторанов и отпусков в ближайшей перспективе. А еще ипотека!

– Как мы ее выплатим? – заламывала руки Карина. – Там же такие суммы!

Эти слова вывели его из себя окончательно.

– А я говорил: можно было взять «двушку» на имеющиеся деньги, нам бы почти хватило, чуть-чуть взяли бы в банке и уже давно вернули. Но нет, тебе подавай трехкомнатную, еще и в дорогом жилом комплексе, вдобавок и машину захотела.

– Откуда мне было знать! Ты говорил, все хорошо, мы ни в чем не будем нуждаться!

Она расплакалась. Этого Виталий не мог вынести: подошел, обнял.

– Мы справимся, – прошептал он. – Не буду же я на одну пенсию жить, придумаю что-то. А пока, может, тебе снова на работу выйти?

Договорить не успел, почувствовал, как напряглось ее тело. Карина высвободилась из объятий и унеслась лить слезы в ванную.

Потом, уже на следующий день, супруги помирились, к разговору больше не возвращалась, но проблемы не были решены, вопросы повисли в воздухе. Карине явно придется снова работать, машину Виталия надо будет продать, как ни крути, и это только начало.

А если подумать, что близок час, когда Виталий окончательно ослепнет, не сможет читать, писать, смотреть фильмы, ходить и делать кучу простых бытовых вещей без посторонней помощи, так совсем тошно.

– Вам следует привыкнуть к мысли, что вы станете… особым человеком, – сказал на днях очередной профессор. – Пока есть возможность, нужно учиться жить в таком состоянии. Существуют методики, причем у вас есть дополнительные преимущества перед тем, кто лишился зрения внезапно.

Виталий понимал справедливость его слов, но слушать это было невыносимо, и он вылетел из кабинета. К кошмарной перспективе лишиться зрения, остаться без работы и привычного уровня жизни, к призраку бедности и невозможности платить за квартиру, прибавлялось гадкое ощущение, что Карина скоро предаст его.

Она вела себя не так, как он ожидал от любящей жены, близкого человека. Могла выразить поддержку, попытаться утешить, но Виталий понимал: Карина не готова взвалить на себя груз свалившихся на них проблем. Она не предложила выйти на работу – эту мысль высказал он, и жену она привела в ужас. Карина ни разу не сказала, мол, мы все преодолеем, не стала искать выход из положения, даже про пресловутые методики не заикнулась, а могла бы попытаться убедить мужа, что ему стоит начать учиться жить в темноте.

Карина жалела не его, а себя, и Виталий понимал, что недалек тот час, когда она уйдет от него, подаст на развод. От этой мысли все внутри сжималось. К тому же на ум приходила мама – вот уж пример человека, который умел не пасовать перед трудностями.

Люди порой считали, что у матери тяжелый характер, еще и профессия накладывала отпечаток: всю жизнь проработала учительницей математики, а потом и завучем. Когда умер муж, отец Виталия, она осталась одна с сыном, в недостроенном доме. Помочь было некому, денег на жизнь и на строительство не хватало, но она не сдалась. Если и рыдала, то ночами, в подушку, когда никто не видел, а на людях всегда держалась. Давала уроки, работала с утра до ночи, в итоге и дом достроила, и карьеру сделала, и сыну образование дала. Сильная женщина, что и говорить.

Карина не из таких.

Правда, позавчера, когда Виталий вернулся с работы – продолжал туда ходить, выполнял обязанности попроще, дабы что-то зарабатывать, вышла из спальни и сказала робко:

– Ты только сразу не ори, выслушай.

Сердце упало: сейчас скажет, что уходит. Но Карина удивила.

– Я знаю, ты в такие вещи не веришь, но, если попробуешь, ничего же страшного не случится.

– В какие «такие вещи», Карина?

– В колдовство! – выпалила она.

– Ты считаешь, меня заколдовали, поэтому я слепну? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Виталий.