Тьма внутри
Шрифт:
И повесила трубку. Через час?!
Леня заметался по комнате. Место было неподалеку, но проблема в том, что на потенциальную нанимательницу надо хорошее впечатление произвести, а он и собраться толком не успевает.
Из дома вылетел, когда до назначенного времени оставалось пятнадцать минут. Еле-еле успел. Леня надеялся, что выглядит более-менее прилично: щетину соскреб, волосы вымыл (слава богу, стрижка почти под ноль), футболка, можно сказать, чистая, одно пятно сбоку, незаметное; а джинсы – они же чем хуже, тем лучше!
«Синяя роза» располагалась на первом этаже девятиэтажки.
– Вы по объявлению? – Леня кивнул. – Вам туда.
Мужчина указал, куда именно. За столиком, стоявшим в уютной нише, сидела женщина. Больше в кафе никого не было.
Не старушка, мелькнуло в голове. Через дорогу уж точно перебраться в состоянии. Было ей не более пятидесяти, да и то – взгляд возраст выдает, а кожа идеальная, волосы натурального черного цвета, без единой серебряной нити. Глаза большие, темно-карие, брови вразлет. Минимум косметики. Одежда дорогая, украшения изысканные.
– Я Анна Васильевна, – представилась женщина.
– Леонид.
Секунд десять, которые показались Лене вечностью, она пристально смотрела на него изучающим взглядом.
«Скажет, катись отсюда, чего приперся, алкаш», – тоскливо подумал Леня. Но Анна Васильевна произнесла:
– Присаживайтесь, Леонид. Вы завтракали?
Он откашлялся.
– Да я, в общем-то, никогда и не…
– Ясно, – перебила она и сделала неуловимое движение рукой.
Возле столика точно по волшебству вырос официант.
– Костя, кофе нам принеси, будь добр. Булочки готовы? Яичницу с ветчиной и помидорами пускай пожарят. Салатик. Ты сам знаешь.
Костя исчез, а Леня спросил:
– Вы тут, видать, часто бываете? Раз они знают?
– Это мое кафе. Мне принадлежит, – спокойно ответила Анна Васильевна. – Пока мы не поговорим, оно не откроется.
– Ясно, – ответил Леня, хотя ничего ему ясно не было.
В качестве кого Анна Васильевна хочет его нанять?
Через несколько минут на столе появились тарелки, чашки с дымящимся кофе, плетенка с хлебом. У Лени свело желудок. Он давно не ел нормальной горячей еды.
– Не волнуйтесь, оплачивать счет вам не придется. Ешьте спокойно, – велела она. – Раньше, говорят, как принимали на работу? Кормили будущего работника и смотрели, как он ест. Как ест, так и работать станет: лениво, медленно или быстро, с азартом.
Уговаривать Леню не пришлось, он лишь надеялся, что поглощает пищу не слишком жадно. Анна Васильевна пила кофе, не притрагиваясь к еде, и пристально смотрела на Леню. Он старался вести себя естественно, не замечать ее взгляда, что было непросто.
Когда тарелки опустели и Костя унес их, Анна Васильевна сказала:
– Давай поговорим о тебе.
Он начал было рассказывать, где учился и работал, но она перебила:
– Это значения не имеет. Как ты дошел до такого, Леня?
Мужчина хотел было возмутиться или дурака включить, мол, до какого еще, но потом отчетливо увидел себя ее глазами: встрепанный, трясущийся с похмелья, голодный человек в неопрятной одежде, с плохими зубами – и проговорил обреченно:
– Думал, никогда
не буду, как родители. И получалось одно время. Неплохо получалось. А потом… Проклятие прямо. Может, порча на мне?Ему стало стыдно, чего он несет-то? Леня смутился, засуетился, начал вставать.
– Пойду я, наверное.
– Сядь, – властно сказала Анна Васильевна. – Ты мне подходишь. Нужна работа?
– Нужна. Но я…
– Что запьешь, не беспокойся. В рот больше спиртного не возьмешь. Хочешь, попробуй, проверь. Костя!
Тот возник возле стола уже с бутылкой и рюмкой.
– Пей.
Леня протянул руку к рюмке. Рот наполнился слюной. Он поднес стопку ко рту и…
Случилось невероятное. Стоило водке попасть на язык, горло полыхнуло огнем, будто вся желчь разом поднялась из желудка. Одновременно с этим накатила тошнота, и Леня испугался, что его вырвет прямо на стол. Ноздри наполнил мерзкий запах – гнилое мясо, протухшая рыба, экскременты – ничего отвратительнее не нюхал. Он поставил рюмку на стол, с трудом подавляя рвотные позывы.
– Унеси, Костя.
– Что это было?
– Отвращение к выпивке. Я тебя избавила от зависимости. Больше на спиртное смотреть не сможешь. До конца жизни. Как подумаешь об алкоголе, каждый раз это станешь чувствовать.
У Лени отвисла челюсть.
– Как? Так просто?
– Нет на тебе никакой порчи, – продолжала она, не слушая его. – Лень, глупость, безответственность есть, потому и жена ушла, и стариком стал в сорок лет, и без работы сидишь, и без денег. Это есть, а порчи нет.
– Откуда вы знаете?
– Я про тебя все знаю, Леня. Я ведьма. Самая настоящая. Пойдешь ко мне работником?
Леня посмотрел в ее глаза – черные, бездонные, всеведущие. Не глаза, а дула. Ему стало страшно как никогда. Но язык против воли выговорил:
– Да. Пойду. Что нужно делать?
– Платить буду пятьдесят тысяч.
– В месяц? – еле выговорил Леня, который и близко на такое не рассчитывал.
Хоть и насчитывают среднюю зарплату по стране в семьдесят или восемьдесят тысяч, на самом-то деле большинству эти деньги и во сне не привидятся.
– За особо хорошую работу и премию выдам. Вижу, ты согласен.
– А делать-то что нужно? – хрипло спросил Леня.
– Золото для меня искать.
Леня подумал, что ослышался.
– Как же я его буду искать?
– Не переживай. Будет у тебя такая способность. Уже есть, вернее сказать. Но если не понравится, я ее завтра заберу. Так вот, коли не передумал, вечерком пройдись-ка по пляжу, искупайся – сам увидишь. Что найдешь, все мне приносить станешь. Не утаивай ничего. Ничего, понял? А в конце месяца зарплату получишь.
Голова у Лени шла кругом. По пути домой он думал, не приснился ли ему разговор с Анной Васильевной. Она велела вечером испытать себя, а утром принести ей добытое.
Но ведь это ерунда, бред!
Подходя к подъезду, Леня увидел соседа-приятеля Мишку. Собутыльника, если честно. Тот пил пиво, сидя на лавке. Леня представил себе, как берет банку, подносит ко рту, делает глоток. Накатило сразу все, одновременно, даже сильнее, чем в прошлый раз: и вонь, и тошнота, и жар в горле.
– Лень, ты чё? – окликнул сосед.