Тьма внутри

Зажав рот руками, тот пробежал мимо него.

«Не ерунда, – подумал Леня. – Ведьма она – и точка».

Вечером отправился на пляж. Через провинциальный городок протекала речка, народ в жаркие дни загорал и купался. К десяти вечера отдыхающие почти разошлись, народу было мало. Леня, чувствуя себя дураком, шел по грязному песку, усыпанному фантиками, окурками и прочим мусором.

«Что я делаю?»

Не успел задаться этим вопросом, как внутри родилось необычное ощущение. В районе солнечного сплетения появилось что-то вроде щекотки – навязчивое, острое чувство. Сделал шаг влево – оно усилилось. Шагнул еще раз, наклонился, присел, не рассуждая: не мог поступить иначе. Щекотка усилилась, появилось ощущение, которое можно назвать предвкушением.

Леня поворошил песок – предвкушение стало приятным, все нутро будто пело. А в следующий миг в руке у него очутилась толстая золотая цепочка. Он охнул и тихонько засмеялся: надо же!

Бродил по пляжу до темноты, в воду залез, неглубоко, плавки взять не додумался. Помимо цепочки принес ведьме на следующий день три кольца и одну сережку.

С той поры так и повелось.

Леня ходил по улицам, пляжам, ездил за город, бродил по заброшенным зданиям. Находил много всего, однажды настоящий клад в стене старого дома обнаружил: монеты золотые и серебряные, тяжелый портсигар, часы.

Все это приносил ведьме, она исправно платила. Встречались в кафе.

Поскольку пить Леня бросил, заработанные деньги стал тратить с умом. Оделся, мебель купил, телефон новый, технику бытовую. В порядок себя привел, зубы вставил. Машину подержанную купил. Деньги стал откладывать, копить.

Прошло полтора года с тех пор, как начал на Анну Васильевну работать. Теперь из зеркала смотрел на него помолодевший, симпатичный мужчина – гладкий, ухоженный, хорошо одетый.

Сотрудничество с ведьмой долгое время казалось ему подарком небес.

А потом в руки Лене попало то ожерелье.

На развалинах купеческого дома нашел он завернутое в истлевшую тряпицу драгоценное украшение. Под половицей лежало. Старинная вещь, дорогая. Огромные деньги можно выручить!

Сознание, что, если найти кому продать, то громадные деньги получишь, переворачивало душу. С одного ожерелья квартиру купить можно, из коммуналки переехать в отдельное жилье, зажить, как человек.

С другой стороны, как ослушаться Анну Васильевну, обмануть?

Но разве она узнает? Он будет приносить остальное, что найдет; неужто ей мало? Бывают же у людей подработки, шабашки! Один-то раз можно!

Леня спрятал ожерелье дома, а остальное, что нашел, отнес. Ходил он к ведьме не каждый день, а примерно раз в неделю. Гора золота набралась немалая, она должна быть довольна.

Анна Васильевна принесенное Леней взяла, похвалила. Ничего не заметила, не сказала, отпустила, дескать, до встречи.

У Лени от души отлегло: до чего просто оказалось! Он стал обдумывать, как искать покупателя. Торопиться не следовало, надо действовать осторожно, через Интернет, возможно, покупатель найдется в столице. А дальше, размечтался Леня, можно будет и снова что-то интересное утаить, продать, найти собственный постоянный канал сбыта. Это ж какие деньжищи можно получать! Не жалкие пятьдесят тысяч в месяц!

Размечтавшись о будущем, опьяненный грядущими перспективами и замаячившими на горизонте миллионами, Леня долго не мог заснуть, но в итоге забылся сном.

Пробуждение оказалось ужасным. Леня проснулся от боли в животе – резкой, раздирающей. Никогда прежде ничего подобного не испытывал: бывало, конечно, скрутит пузо, но чтобы с такой интенсивностью!

«Таблетку? Скорую? Я умру сейчас», – металось в голове.

У него словно раскаленными клещами кишки вытаскивали, средневековая пытка! Леня вертелся в кровати, лицо и тело покрылись липким ледяным потом, в глазах потемнело. Ему казалось, внутри сидит зубастая тварь, которая прогрызает себе дорогу наружу, хочет выбраться. Бедолага прижал руки к животу и ощутил, как под ладонями что-то шевельнулось.

Леня заорал от ужаса и свалился с кровати.

Внезапно боль стихла. На ее место пришло хорошо знакомое ощущение, то, что Леня чувствовал, когда поблизости находилось спрятанное от людских глаз золото: нетерпение, предвкушение, приятная щекотка в том самом месте, где только что жгла нестерпимая боль.

Ожерелье, которое он утаил от Анны Васильевны, призывало его. Леня понял намек. Если он не отдаст находку ведьме, боль сведет его с ума.

Встретились, как всегда, в «Синей розе». Было шесть утра, заведение, конечно, не открылось для посетителей; уборщицы, поваров, бармена Костика и других сотрудников еще не было. Анна Васильевна сама открыла дверь. Часом ранее Леня буквально умолял ее встретиться как можно скорее: боялся, что боль вернется. Она ничуть не удивилась такой прыти.

– Что у тебя? – спросила и выжидательно уставилась непроницаемыми черными глазищами.

– Я это… – Он облизнул губы. – Забыл вам вчера отдать одну штуковину.

Леня положил на стол украшение. Она едва взглянула на него, снова перевела взгляд на Леню.

«Что вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нет и цветы не растут! Вы на мне дыру протрёте!» – вспомнилась фраза из «Ивана Васильевича», только смешно на сей раз не было.

– Напомни, что было написано в моем объявлении? Чего я ждала от тех, с кем работаю?

«Я не один такой, так и знал», – подумал Леня, а вслух сказал:

– Честность, порядочность, исполнительность.

– Именно. Только ты, Леня, жуликом мелким оказался. Своровать хотел. Продать, нажиться. Но меня еще никому не удавалось на повороте обойти, нет на свете человека, который меня обманул бы. Пытались, бывало. А ведь я предупреждала.

– Как вы узнали? – тихо спросил он.

– А откуда, по-твоему, твой дар искать золото взялся? Думаешь, в тебе самом способность открылась?

– Но как же тогда?

– Не твоя это способность, а Норушки моей. Настоящее ее имя тебе знать не следует, а я ее так ласково зову.

– Что еще за Норушка такая?

Ведьма тихонько засмеялась.

– Про икотку слышал когда-нибудь?

Леня молчал, слушал.

– По разному их изображают: черная плесень, муха, существо с лицом воробья, головастик, на ящерку похожий. Но это не важно. Колдуны, хозяева икоток, добавляют их в питье или еду другим людям, либо по ветру насылают. Икотка растет внутри человека, питается, чаще молчит, а порой предвещает, пророчит.

– И вы мне подсадили ее, когда мы в первый раз встретились? У меня внутри эта тварь сидит?

– Не совсем такая, – успокоила ведьма. – Норушки мои – существа особые. Клады золотые чуют, зовут к ним. Норушка тому, в ком живет, шепчет – мой работник золото забирает и мне приносит. Я Норушке хозяйка, почитает она меня, связана со мной крепче крепкого. Что она знает, то и я.

Ведьма вдруг прищурилась и пальцем ему погрозила.

– А поскольку про того, в ком поселилась, Норушка знает все, так и я тоже в курсе всех твоих дел и мыслишек гадких, уловил, мил человек? Норушка слушается меня: прикажу ей изнутри тебя на клочки разорвать, кровью захлебнешься, ни в одной больнице не спасут. Или все по-хорошему будет. От человека зависит. Плохо ли тебе жилось? Я платила, что обещала, без обмана. А ты что сделал?