На даче тихо, ночь темна,Туманны звезды голубые,Вздыхая, ширится волна,Цветы качаются слепые —И часто с ветром, до скамьи,Как некий дух в эфирной плоти,Доходят свежие струиВолны, вздыхающей в дремоте.
просторе темном океана…Что мне до звездного тумана,До млечной бездны надо мной!Огонь, по прихоти волныВдали качаемый, печальный…Что мне до неба, до хрустальной,Огнями полной вышины!
Архангел в сияющих латахИ с красным мечом из огняСтоял в клубах синеватыхИ дивно глядел на меня.Порой в алтаре он скрывался,Светился на двери косой —И снова народу являлся,Большой, по колена босой.Ребенок, я думал о боге,А видел лишь кудри до плеч,Да крупные бурые ноги,Да римские латы и меч…Дух гнева, возмездия, кары!Я помню тебя, Михаил,И храм этот, темный и старый,Где ты мое сердце пленил!
У райской запретной стены,В час полуденный,Адамий с женой Еввой скорбит:Высока, бела стена райская,Еще выше того черные купарисы за ней,Густа, ярка синь небесная;На той ли стене павлины сидят,Хвосты цветут ярью-зеленью,Головки в зубчатых венчиках;На тех ли купарисах птицы вещиеС очами дивными и грозными,С голосами ангельскими,С красою женскою,На головках свечи восковые теплятсяЗолотом-пламенем;За теми купарисами пахучими —Белый собор апостольский,Белый храм в золоченых маковках,Обитель отчая,Со духи праведных,Убиенных антихристом:— Исусе Христе, миленький!Прости душу непотребную!Вороти в обитель отчую!
Канарейку из-за моряПривезли, и вот онаЗолотая стала с горя,Тесной клеткой пленена.Птицей вольной, изумруднойУж не будешь — как ни пойПро далекий остров чудныйНад трактирною толпой!
Ну, что, бабушка, как спасаешься? У тебя ль не рай, у тебя ль не мед?
Яга
Ах, залетный гость! Издеваешься! Уж какой там мед — шкуру пес дерет!Лес гудит, свистит, нагоняет сон, Ночь и день стоит над волной туман,Окружен со всех с четырех сторон Тьмой да мгой
сырой островок Буян.А еще темней мой прогнивший сруб, Где ни вздуть огня, ни топить не смей,А в окно глядит только голый дуб, Под каким яйцо закопал Кощей.Я состарилась, изболела вся, Сохраняючи чертов тот ларец!Будь огонь в светце — я б погрелася, Будь капустный клок — похлебала б щец.Да огонь-то, вишь, в океане — весть, Да не то что щец — нету прелых лык!
Ворон
Черт тебе велел к черту в слуги лезть, Дура старая, неразумный шлык!
У птицы есть гнездо, у зверя есть нора. Как горько было сердцу молодому,Когда я уходил с отцовского двора, Сказать прости родному дому!У зверя есть нора, у птицы есть гнездо. Как бьется сердце, горестно и громко,Когда вхожу, крестясь, в чужой, наемный дом С своей уж ветхою котомкой!
Свод радуги — творца благоволенье,Он сочетает воздух, влагу, свет —Все, без чего для мира жизни нет.Он в черной туче дивное виденьеЯвляет нам. Лишь избранный творцом,Исполненный господней благодати, —Как радуга, что блещет лишь в закате, —Зажжется пред концом.
Прекрасен твой венок из огненного мака,Мой Гость таинственный, жилец земного мрака.Как бледен смуглый лик, как долог грустный взор,Глядящий на меня и кротко и в упор,Как страшен смертному безгласный час Морфея!Но сказочно цветет, во мраке пламенея,Божественный венок, и к радостной странеУводит он меня, где все доступно мне,Где нет преград земных моим надеждам вешним,Где снюсь я сам себе далеким и нездешним,Где не дивит ничто — ни даже ласки той,С кем бог нас разделил могильною чертой.
Где ты, звезда моя заветная, Венец небесной красоты?Очарованье безответное Снегов и лунной высоты?Где молодость простая, чистая, В кругу любимом и родном,И старый дом, и ель смолистая В сугробах белых под окном?Пылай, играй стоцветной силою, Неугасимая звезда,Над дальнею моей могилою, Забытой богом навсегда!
Зачем пленяет старая могилаБлаженными мечтами о былом?Зачем зеленым клонится челомТа ива, что могилу осенилаТак горестно, так нежно и светло,Как будто все, что было и прошло,Уже познало радость воскресеньяИ в лоне всепрощения, забвеньяНебесными цветами поросло?