Тысяча городов

«Будьте особенно осторожны и бдительны», - предупредил он разведчиков. «Тикас, вероятно, будет командовать видессианским арьергардом. Если это так, тебе придется поискать что-нибудь мерзкое и коварное. Хотел бы я догадаться, что именно, но не могу. Все, что я могу тебе сказать, это держать ухо востро ».

В первый день после пересечения канала он задавался вопросом, позаботился ли Маниакес об арьергарде. Его собственная армия продвигалась вперед без сопротивления. Они добились такого большого прогресса, что ему почти казалось, будто они наверстали все время, проведенное в ловушке на противоположной стороне канала.

Когда он сказал это Рошнани после того, как они наконец разбили лагерь на ночь, она одарила его взглядом, который приберегала для тех случаев, когда он вел себя особенно глупо. «Не говори глупостей», - сказала она. «Ты не можешь наверстать столько времени за один день, и ты это знаешь».

«Ну, да, я тоже так думаю», - признал он и тоже посмотрел на нее. «Держу пари, ни у одного из великих менестрелей никогда не было такой жены, как ты. Его голос сорвался на фальцет: «Нет, ты не можешь сказать, что его меч пел, дорогая. Мечи не поют. И действительно ли его доспехи были слишком тяжелы для десяти обычных мужчин, чтобы поднять их, не говоря уже о том, чтобы надеть?" По-моему, это звучит не очень правдоподобно. Почему бы тебе не изменить это?»

Рошнани сделала движение, как будто собиралась поднять горшочек с шафрановым рисом и черными вишнями, который стоял между ними, и вылить его ему на голову. Но она тоже смеялась. «Злой человек», - сказала она.

«Спасибо», - сказал он, заставив их обоих еще немного рассмеяться. Но он быстро снова стал серьезным. «Если бы магия этим утром не сработала, я не знаю, что бы я делал. Я не знаю, что бы сделала армия ».

«Худшее, что ты мог бы сделать, это сложить с себя командование и вернуться в домен Век Руд. Я все еще иногда жалею, что ты не сделал этого после того, как Шарбараз отказался позволить тебе призвать Ромезана.»

«Это сработало хорошо, несмотря на Шарбараз», - ответил Абивард. «Ромезан похож на меня: он видит, в чем нуждается королевство, идет вперед и заботится об этом, что бы ни думал об этом Царь Царей».

Рошнани фыркнула. «Предполагается, что Царь Царей должен видеть, в чем нуждается королевство, и сам заботиться об этом. Ему не нужно полагаться на то, что другие сделают это за него. Если он не может этого сделать, почему именно он должен править Макураном?»

Она говорила тихим голосом и огляделась вокруг, прежде чем слова слетели с ее губ, чтобы убедиться, что никто из слуг - или даже ее дети - не могли услышать. Абивард понимал это; в отличие от Ромезана, он находил идею критиковать Царя Царей в лучшем случае пугающей. И Рошнани не просто критиковала. Она предполагала, что Шарбаразу не место на троне, если он не справится с работой получше. И если ему не место на этом троне, то кому?

Абивард ответил голосом таким же мягким, как у его главной жены: «Я не хочу бунтовать против Шарбараза, Царя Царей. Можете ли вы представить, что я пытаюсь господствовать над евнухами во дворце? Я только хочу, чтобы Шарбараз стремился править королевством и позволил всем нам, кто служит ему, самим готовить суп, без того, чтобы он всегда совал в него палец и помешивал ».

«Он Царь Царей, и он знает это», - сказала Рошнани с ледяным вздохом. «Возможно, он знает это слишком хорошо. Всякий раз, когда он может вмешаться, он чувствует, что должен это сделать, как будто он не был бы правителем, если бы не делал этого ».

«Я провел большую часть последних десяти лет и даже больше, надеясь - желая - чтобы ты ошибался», - сказал Абивард, тоже вздыхая. «Я начинаю думать, что ты прав. Достаточно часто стучите меня молотком по голове, и иногда идеи действительно приходят. Судя по короткому знакомству с его отцом, это у него в крови ».

«Возможно, все было бы не так плохо, если бы у него однажды не украли трон», - сказала Рошнани.

Абивард залпом допил свое вино. «Возможно, все было бы не так плохо», - сказал он, выделяя слова, чтобы подчеркнуть их, - «если бы Смердис продолжал быть Царем Царей и никто никогда не узнал, что Шарбараз спрятан в крепости Налгис Крэг.»

Когда слова слетели с его губ, он понял, что произнес измену - измену с обратной силой, поскольку Смердис узурпатор был давно мертв, но тем не менее измену. Он ждал, чтобы услышать, как Рошнани отреагирует на это. Она спокойно сказала: «Если бы все обернулось так, ты бы не был шурин Царя Царей, ты знаешь».

«Ты думаешь, меня это волнует?» он вернулся. «Я не думаю, что моя сестра была бы менее счастлива, если бы осталась замужем за Птардаком из домена Налгис Крэг, чем она замужем за Шарбаразом из Макурана. Может быть, не более счастливых, но и не менее.» Он снова вздохнул. «Впрочем, о таких вещах нельзя рассказывать. Смердис был занят выплатой дани хаморцам, если ты помнишь. Рано или поздно это вызвало бы восстание на Северо-Западе. Может быть, хорошо, что у нас был настоящий Царь Царей, чтобы возглавить его ».

«Может быть.» Рошнани тоже осушила свой кубок с вином. «От всех этих событий, которые могли бы быть, может закружиться голова сильнее, чем от вина, если слишком много времени думать о них».

«Теперь все просто», - сказал Абивард. «Все, что нам нужно сделать, это победить Маниакеса».

Сначала им пришлось вступить в схватку с Маниакесом. Как Абивард уже обнаружил, это было нелегко, не тогда, когда Маниакес не хотел, чтобы его захватывали. Но, победив лучшее колдовство Автократора - или то, что, как он искренне надеялся, было лучшим колдовством Автократора, - он преследовал его с большей уверенностью, чем показал бы раньше.

На случай, если его искренние надежды окажутся ошибочными, он перестал игнорировать Бозорга и Пантелеса и отправил двух волшебников ехать вместе в повозке рядом с его собственной. Иногда они ладили не хуже пары братьев. Иногда они ссорились - тоже как пара братьев. Пока они не использовали магию, чтобы покончить друг с другом, Абивард делал вид, что не видит.

Он послал свою часть кавалерии широким маршем, сначала найти армию Маниакеса, а затем замедлить ее продвижение, чтобы он мог подойти с основными силами своей армии и сразиться с видессианцами. «Это то, чего мы не могли сделать раньше», - с энтузиазмом сказал он, катаясь вместе с Тураном. «Мы можем выдвинуть всадников вперед и заставить видессиан развернуться и сражаться, удерживать их на месте достаточно долго, чтобы остальные из нас смогли выступить вперед и разбить их».

«Если все пойдет хорошо, мы сможем», - сказал Туран. «Тем не менее, их арьергард упорно сражался, чтобы не дать нам добраться до основных сил, которые ведет Маниакес».

«Однако они не могут делать это так долго», - сказал Абивард. «Земля между Тутубом и Тибом не похожа на степь Пардрайан: она не длится вечно. Через некоторое время вас вытесняют с поймы в заросшую кустарником местность. Вы не сможете содержать армию там ».

«Мы говорили об этом прошлой зимой», - ответил его лейтенант.