Угличское дело. Кинороман

– И как тебя такого невежу, царь Федор к себе взял?

– Невежа? Я какую хошь травку в лесу русском знаю. Да если хошь знать мне сам государь говорил. Икать начинаю, а когда тебя Андрейка вспоминаю, так сразу все проходит. Вот какой я лекарь.

– Тихо лекарь.
– Тобин подставил к концу змеевика узкий и мелкий сосуд.

– Что это?

– О ты еще не ведаешь, что это такое.
– Тобин протянул сосуд.
– Пробуй.

– Отчего это? От запора? Насморка?

Тобин восторженно вдыхает аромат своего буйного первача.

– Это? Это от всего - наконец с восторгом произносит Тобин.

Тогда Андрюха решился.

– Как?
– спросил Тобин.

– Во как.
– ответил Андрюха начавшему крутиться поперек своей оси толстому лекарю...

ХХХ

Через некоторое время открылась дверь лаборатории. Она выходила в закоулок с тыльной стороны дворца. Тобин за руки волок бездыханное тело Андрюхи. Ругался.

– Наливай да наливай. 20 лет здесь живу и не могу привыкнуть. И дурь и удаль. Все без края.

Его остановил Каракут.

– Подсобить?
– спросил Федор.

– А?

– Подсобить, говорю? Это ж Андрейка, помяс дворцовый. А я казак Федор Каракут. Живем рядом.

Каракут поднатужился и перекинул Андрюху через плечо.

ХХХ

Утром князь Шуйский сидел на смятой постели. Лицо опухшее и глаза невыспавшиеся. Слуга бесшумно поставил на стол чашку-плевательницу и бронзовую тонкую щеточку из конского волоса.

– Зови.
– сказал Шуйский.

Вошел Пех и встал на том же месте, где вечером стоял Акундин. Он наблюдал, как князь Василий чистил зубы. Сплюнув в последний раз, Шуйский как-будто сейчас заметил Пеха.

– Пристав? Давно здесь?

– Зубы твои все сосчитал, княже.

– Ну, молодец. Тебе как спиться, Пех. Сниться тебе чего

– Я все свои сны давно проспал. Теперь не сплю. Пережидаю.

– Смотри-ты. И я.

– Ты ж меня не за этим звал?

– И за этим. Злорадствую помаленьку. Уж позволь. В Пелыме я тебя ждал, а теперь ты меня обожди. Доносят, что видели тебя.

– И ты видишь. Что здесь такого.

– В Угличе видели. Во дворце, когда все случилось...

Шуйский соскользнул с кровати. Пех выслушал, а потом сказал.

– Со старостой я сам разберусь.

– Разберись. Ты в этом дока. Но и заботу мою запомни. Я эту весть у себя оставил, а не дальше пустил.

– Тогда и у меня для тебя новость.

– Говори, говори. Померяемся, чья новость важнее.

Пех устало сел на лавку.

– Пех!
– удивленно сказал Шуйский.

– Слушай, князь...

Выслушав Пеха, Шуйский сел напротив Пеха.

– Значит Суббота.

– Суббота.
– подтвердил Пех.

– Суббота? Диво. Зачем здесь Суббота?

– Не то диво. Диво с кем он встречался.

– Так...

– А вот это, князь, уж действительно сон. Тот самый, который мы давно потеряли.

ХХХ

Андрюха Молчанов проснулся. Нехорошо ему было. Все что видел, видел через мутное граненное стекло.

– Здоров ты, Андрюх, спать.- сказал Каракут.

– А что? Где я? Кто ты?

– Неужель не помнишь? У Волоховой встречались...Да ты пей, пей. В раз полегчает.

Стуча зубами о край горшка, Андрюха выпил душистого рассола.

– Ух, хорошо. Ух, неплохо.

Протрезвев немного, Андрюха повернулся. Он увидел Каракута,а рядом с ним еще и Рыбку вдобавок.

– Не пойму никак, чего тебе от меня надобно, казак? Чертова Аквавита, но какие завихрения пышные! Рассолу дай.

– Дам. Когда ответишь, то что спрошу.

– Спросишь - отвечу.

– Ты царевичу снадобье готовил?

– Я. Меня сам государь послал, а потом этот немчин приехал. А меня Нагие в клеть посадили. Сказали, что я царевича опаиваю Казнить меня надо. А сами ворожить заставляли на правителя. А царевич все дрался. Это ладно, если чин такой. А животину мелкую зачем по субботам резать. Котяток да щенков всяких?

– Поди не сам он такое выдумал?

– Князь Михаил. Для здоровья правильного, царственного...

– Видишь...Нечего на царевича поклеп возводить.

– Не видел так не говори. А я видел как царевич этой резаной субботы ждал. Как я сахарного пряника. А если бы в лета вошел, царевич? Тогда что? Все бы кровью умылись.

– Даже ты? Ты ж ведьмак?
– спросил Рыбка.

– Я знахарь. Помяс. А меня. Глупые люди. Думают, иголку в дерево тыкнешь..

Каракут перебил.

– Так значит Тобин Эстерхази царевича пользовал?

– Он. Да разве он вылечит. Видал я его снадобья..Кобыльник вместо перепетуя. Кто ж так падучую лечит?

– Кобыльник? Он же тело слабит?

– Ты откуда знаешь? Слабит. Если много впихнуть так и кошку потравить можно.

– А человека? Допустим ребятенка?

– Это нет. Это воза два надо скормить без передыху. А немчин все перепутал со своей латынью....Рассолу дашь?

Каракут и Рыбка наблюдали, как Молчанов сражался с воротами, пытаясь выйти на улицу.

– Что? Не сходится?
– спросил Рыбка.

– Кобыльник. А я думал.

– Что?

– Думал, что все понял.

– А теперь понял, что не понял, что понял?
– пошутил Рыбка.

– Во-во. Слушай, а ведь они его кончать будут.

– Кто?

– Нагие Андрюху. Если дознается про него посольство, Нагих вместе с царицей на небо сошлют без остановки.

– Так я похожу за ним.
– предложил Рыбка.

– Походи...А потом мы его в Москву возьмем. Волю дьяка исполним.

ХХХ

Высокое посольство, уважая величину сана, царицу Марию в сыскной шатер не вызывали. Явились к ней самолично.

– С позволения милостивых государя Феодора Иоановича и патриарха московского Иова будет учинен тебе допрос, царица Мария.- торжественно произнес Вылузгин. Акундин приготовился писать.