В пламени дракона

А тем временем, подходило время совета дворян. Бароны уже стягивались в Уайтстоун. И наконец, все были в сборе, и в зале замка Хемсвордов, началось обсуждение. Роберт сидел во главе собрания, со своей женой.

Он изложил им свои планы, и вопреки ожиданиям Роберта, большинству эта идея показалась довольно интересной. Их жадность заставляла их пойти на риск с тем, чтобы в будущем богатеть самим, позволяя богатеть крестьянам. Их не устраивали те скудные поборы, что они могли собирать сейчас.

Хотя и не согласные всё же были. Один из богатейших баронов, Соурен Стафф, был не согласен с доводами Роберта, он кричал и возмущался:

– Да эти лентяи просто прожрут всё, если я не соберу подать, а на следующий год эти голодранцы снова будут кричать, что у них ничего нет. А если ещё и второй год не соберу, так они вообще обнаглеют и взбунтуются потом, и не станут платить.

Но, впрочем, он остался в меньшинстве с небольшой горсткой соратников. И большинство поддержали Графа, и тот издал соответствующий указ.

Потом они ещё три дня обсуждали, как это всё реализовать на практике, и наконец выработали стратегию.

Но барон Соурен, не желал подчиняться, и устроил ссору с Робертом, послав его ко всем чертям:

– Мне плевать, я как собирал, так и буду собирать подать, а вы делайте, что хотите. А я посмотрю, что у вас получится. – гремел разгневанный голос взбунтовавшегося барона

Роберт был в бешенстве, они оба орали и хотели уже изрубить друг друга на куски, хватаясь за мечи. Но Элейн снова одёрнула его незаметно, встала, и первый раз за всё время подала голос:

– Барон Соурен, разве ты не должен подчиниться своему Графу?

– Разве тебе дозволено, оголять свой меч в его присутствии?

И она медленно подошла к нему ближе. Роберт наблюдал за ней, и был очень растерян и удивлён таким поведением жены.

– Да почему я вообще должен разговаривать с женщиной? Что она вообще тут делает? – ревел взбешённый барон

Услышав это, Роберт вскочил со своего стула, но Элейн, уловив это краем глаза, сделала ему упреждающий жест рукой, и тот остановился. Но он всё ещё продолжал стоять, натянутый как струна.

Подойдя к нему вплотную, Элейн тихо и медленно сказала ему, почти шёпотом:

– Ты будешь разговаривать со мной, и будешь подчиняться моему мужу и своему Графу. А если вздумаешь бунтовать, я сожгу тебя до тла в твоём замке.

Никто кроме Соурена не слышал, что она ему сказала, но зато, все услышали грозный драконий рёв прямо под дверями замка, и кинувшись к окнам, увидели трёх приземляющихся прямо перед окнами, драконов.

– А теперь ты вновь преклонишь колено, перед своим Графом, и мы обо всём забудем. – С этими словами Элейн вернулась на свой стул.

И барон подчинился, и униженный, вновь преклонил колено, но он ничего не забудет. И теперь Элейн нажила себе врага, хотя она и понимала это, её это не беспокоило.

С этого дня больше никто не видел в Элейн лишь покорную жену молодого Графа. Её стали бояться, хоть никто никогда так и не узнал, что она сказала Соурену, они догадывались, что это не было приглашением на чашку чая.

Роберт поначалу, был не доволен такой вольностью, со стороны жены. Он готов был обсуждать с ней всё, но наедине, в дали от чужих глаз. В Вэссексе женщины имели слова, лишь став вдовами и регентами при незрелых сыновьях. Женщины при мужьях, должны были молчать. Но Элейн сказала Роберту, что она из другого мира, где женщины могут и говорят, когда этого пожелают. И что она не вмешалась бы, не перейди барон рамок дозволенного, и не схватись они с Робертом за мечи. Она не допустит, чтобы её мужа убили на её глазах, и ей плевать что подумают другие. Она их Графиня и им придётся привыкнуть. А если нет, у неё есть драконы…

Теперь уже и Роберт увидел другую сторону Элейн. Нееет… она не скромная, добродушная, робкая девушка под защитой и покровительством могучих драконов…. Она и есть дракон…. Терпеливый и великодушный, но страшный и жестокий в гневе. А драконы лишь её полное отражение…. Проводники её желаний в этот мир.

Но, впрочем, Роберта это нисколько не напугало, напротив, увидев её такой, он любил и желал её ещё больше.

Роберт сам был очень сильной и решительной натурой, и мог быть жесток при необходимости, хотя и не любил этого. Он старался быть справедливым и великодушным. И он тянулся к людям, похожим на него самого. Влюбившись в Элейн, изначально, его влекла лишь её красота. Но поняв, как сильно она на него похожа внутренне, он как будто вновь открывал её для себя. И ему нравилось, то что он видел.

Что до Элейн, она чувствовала в себе перемены. Жизнь вокруг неё менялась, менялись люди и обстоятельства, и вместе с этим менялась она сама. Теперь она уже не была так категорична, и не считала зазорным, использовать ту силу, что давали ей её чада. Она не применит их разрушительную мощь для удовлетворения низменных пороков, наживы или прочих глупостей. Они помогут ей менять жизни людей в лучшую сторону, и сдерживать глупцов и самодуров. Она теперь в ответе за благополучие своих людей, теперь она Графиня обширного графства Хемсвордов. А если понадобится большее…. Впрочем, она не хотела сейчас об этом думать.

Пришло время ехать на свадьбу Хелен и Артура. Гости собрались в саду Рокхолла, и счастливый Артур Кроу вёл к алтарю свою невесту. Аурон и Эстер Кроу благословили их, подтвердив их брак, и Артур надел кольцо своей жене. В летописях были произведены соответствующие записи, и печати были поставлены. Потом был приём, и гости пили и веселились. А потом все дружно провожали в покои молодую чету. И спустя несколько дней, все разъехались по домам.

Так Скала дракона потеряла ещё одного своего постояльца, и хоть событие и было радостным, Вэл грустила… И не только потому, что её подруга покинула её.. Она была беременна, и ей уже становилось всё труднее это скрывать….И она не знала точно, кто отец….

в тупике

ГЛАВА 31

В ТУПИКЕ

В то время, как молодой Граф Хемсворд закатывал пир, в честь своей свадьбы, Мортон Рэйли сидел в своем кабинете в Мидлтауне, и нервно стучал пальцами по столу. Он три дня нёсся галопом в Красный крестец, после своего поражения в Уайтстоуне, загнав трёх лошадей до смерти, а потом загнал ещё десять, добираясь до Мидлтауна, останавливаясь лишь на краткий сон и смену лошадей.

В Красном крестце он отдал распоряжение Дерину Бэроу, собирать разбежавшиеся войска здесь, и стоять тут заставой, а он пришлёт обозы с провизией, а сам поехал в свой замок. И теперь, вот уже две недели, он не выходит из своего кабинета и никого не принимает. Во время сражения Мортону казалось, что третья волна атаки, точно проломит оборону Роберта, и уже ликовал, и так бы и случилось, если бы не эти чёртовы драконы. Мортон размышлял и о них, и откуда они взялись, и о женщине, что на них восседала, теперь прозванная драконьей посланницей, и о том, как он мог быть таким дураком, и не проверить всё точнее, и не доверяться Беккону Эккинсу. И о том, как теперь поквитаться с Робертом. Он пытался придумать оружие, способное сразить драконов. Но он видел их своими глазами так близко, что теперь не представлял, можно ли их вообще убить. Наконец он вышел из своего заточения, и приказал созвать совет.