Век перевода (2006)

XIV. Звездные ветры

Порой в осенний сумеречный час В окошках загорятся огоньки, Уют храня погоде вопреки, — И звездный ветер навещает нас. Он кружит в танце мертвую листву И дым камина лихо вьет в спираль, Вперяя взгляд в космическую даль, Где Фомальгаут виден наяву. Тогда поэты, что с ума сошли, Узнают силу югготских грибов И ощутят все запахи цветов — Таких, что не растут в садах земли. Однако этот ветер — только сон: К утру утихнув, растворится он.

XV. Антарктос

В глубоком сне мне птица говорила Про черный конус средь полярной мглы, Где снег лежит печально и уныло Вокруг высокой конусной скалы. В то злое царство сумрака и хлада Еще никто не пролагал следы, И озарялась черная громада Лишь тусклым светом утренней звезды. Не знают люди, что же там таится, На милю вниз в ледовой глубине; А я-то знаю — мне об этом птица Поведала в моем глубоком сне. О Боже правый, как безумен взгляд Тех мертвых глаз, что в хрустале сидят!

XVI. Окно

Наш дом на лабиринты походил, Всегда там было пыльно и темно; Плитою заслоненное окно Меня манило выше всяких сил. Мечтательно я в детстве там ходил, Где ночь царила мрачно и черно; Окно всегда закрыто было, но Я с возрастом всё любопытней был. И каменщиков я привел сюда, Чтобы узнать, что скрыла тайна стен; Они плиту убрали — и тогда Оттуда к нам ворвался затхлый тлен. Они сбежали — я же, вглубь дыры Всмотревшись, видел дикие миры.

XVII. Память

В ночных степях, где солнце не встает, Которым ни конца, ни края нет, Где огоньки разносят слабый свет, Ходил стадами чей-то странный скот. Где южная виднелась сторона, Равнина простиралась под уклон, Вплоть до кривой стены, что, как питон, Была длинна и очень холодна. И, холодом мне душу цепеня, Дышала степь — печальный тихий дол. Вдруг кто-то незаметно подошел И подозвал по имени меня. Но, заглянув под черный капюшон, Я понял, что покойником был он.

XVIII. Сады Йина

За той стеной, что я теперь нашел, Чьи до небес взлетают гордо шпили, Прекрасный сад — цветы там всё покрыли, Там много птичек, бабочек и пчел. Аллеи и мосты там над прудами, Где крыши отражаются церквей, Среди покрытых вишнями ветвей, И цапли там парят под небесами. Там всё для смелых, в ком мечты горят, Кто не боится отворить ворот, — Течений там крутой водоворот И там растет зеленый виноград. Бегом я устремился вдоль стены, — Увы, нигде ворота не видны.

XIX. Колокола

Издалека я слышал год от года Тяжелый слабый колокольный звон; Не с колокольни раздавался он, Неясной мне была его природа. Дотошно я перебирал подряд Воспоминанья в поисках ответа; Тогда я вспомнил инсмутское лето — Как чайки в тишине легко парят. Я в страхе слушал, как за нотой нота Всё раздавались в мартовской ночи; И дождь меня повел через ворота, Чтоб к этой тайне подобрать ключи. Я понял, где мелодия, — она Неслась из глубины, с морского дна.

XX. Ночные бестии

Я не могу сказать, откуда вдруг Явились эти твари ночью в дом — Рогатые, с раздвоенным хвостом, Со взмахами крылатых черных рук. Их — легионы многие вокруг, Щекочут, жалят хвостовым шипом; Меня хватают и несут силком В кошмарные глубины — сколько мук! И над зубцами гор летят они, Всё ниже, в преисподнюю летят; Несут меня они в кромешный ад, Где плещутся лишь шогготы одни. Они ночами делают визиты, Но морды их ужасной маской скрыты.

XXI. Ньярлатхотеп

Оттуда, где Египет распростерт, Явился странный Он, кому феллахи Поклоны клали, в розовой рубахе — Он, молчалив и тонок, тайно горд. И толпы собирались там и тут, Как будто бы витал над ними дух; Но вскоре же прошел в народе слух, Что бестии вослед за ним идут. И скоро показались из морей Забытые давно уж города, Предстали взору общему тогда Разваленные крепости людей. Он уничтожил всё, посеяв страх, — И Хаос разметал всю землю в прах.

XXII. Азатот

Я с демоном в безумии мистерий Покинул светлый гармоничный мир, Уйдя во тьму без времени, материй, Где только вечный хаос черных дыр. Здесь никому не ведомые вещи Господь Всего в мечтаньи бормотал, Пока сонм тварей, жуткий и зловещий, В потоке света страшно трепетал. Они плясали там, уродства полны, Расставив лапы и разинув пасть. Откуда эти медленные волны, Что в космосе свою имеют власть? «Я Его Вестник», — демон поднял глас И Богу дал по голове тотчас.

XXIII. Мираж

Не знаю я, существовал он где-то, Тот странный мир, уплывший в Пустоту, Но вижу я его — он полон света, И я его лелею, как мечту. Там были реки и дома когда-то, Там лабиринты сказок и чудес, И, как багрянец зимнего заката, Там пламенные сполохи небес. Там пустоши на берегах безлюдных И старая деревня там была, А вечер там исполнен звуков чудных — Я слушал, как звонят колокола. Не знаю я, как мне попасть туда, И если я там буду, то когда?

XXIV. Канал

Во сне обитель зла я увидал: Дома пустые вились в два ряда, А между ними темная вода — Зловонный нескончаемый канал. Там окна в стенах кое-где видны, И ветер подгоняет ком листвы, Но окна эти черны и мертвы — Их освещает тусклый свет луны. Там нет следов и звуки там нерезки — Лишь от воды, текущей в океан На поиски чужих далеких стран, Теченья утомительные всплески. Откуда эта дрянь во сне взялась И смоет ли теченье эту грязь?