Вернуться в Антарктиду

– Я бы не стал искать доброжелателей в стане «Прозерпины».

– Тут наши мнения расходятся, - заговорил Демидов-Ланской. – Мне представляется, что телепат сознательно нас предупреждает об опасности. По крайней мере, один из этих агентов влияния на нашей стороне и хочет, чтобы мы подготовились к тому, что нас ждет.

Грач вторично поскреб затылок, как будто это простое действие помогало ему быстрей соображать:

– Нет, ребята, - выдал он, - я, скорей, поверю в провокацию, чем в желание помочь.

Демидов-Ланской спросил:

– Тогда объясни, почему Адель спросила Оракула о судьбе Громова? Она же, как оказалось, не своим умом до этого дошла, а с подачи «невидимого друга».

– Да очень просто я все объясню! Инфа про Юркину гибель меня из колеи вышибла. Да и других, уверен, тоже. Подобное сильно деморализует – вот вам и цель: уронить наш дух ниже плинтуса.

– Не согласен. Оракул дала нам надежду, насколько я понимаю.

– Тебя там не было, - возразил Грач, - никакой особой поддержки Оракул в этом вопросе нам не оказала. Здесь погиб, здесь не погиб – это, знаешь ли, ни о чем. Но напрягает! Особенно, когда сознаешь, что именно от тебя зависит исход. Пройдем мы с Милой по Мосту душ – выгорит дело, а не пройдем, так все прахом. Хоть бы объяснила, где этот мост найти!

– По-твоему, Адель используют, чтобы банально испортить нам настроение?

– А ты, Вань, сам посуди: если кто-то обманывает пятилетнего ребенка, представляясь погибшим отцом, то он обычная сволочь! И дело иметь с ним западло.

– Ты совсем не веришь, что Павел жив? – спросил Демидов-Ланской.
– Хотя бы в параллельной реальности, как Громов. Ты знал его хорошо, в отличие от меня. Вы оба его знали.

Грач покосился на впавшего в хмурую задумчивость Соловьева:

– Паша, конечно, мог уцелеть… он черт везучий. Но он никогда не был телепатом. Как он общается с Адель?

– Это она с ним общается.

– Павел начал общаться еще до ее рождения, - вдруг заявил Соловьев. – Пат страдала от кошмаров. Он снился и ей.

– Я не знал, - растерялся на миг Иван. – Она не говорила...

– Когда Адель родилась, Пат стала говорить, что слышит голос мужа через дочь. Вроде как их посещали одинаковые сны. Адель нечаянно транслировала ей некие видения. Так сказать, «с той стороны». Я не верил, что это настоящие сеансы связи с потусторонним, потому что звучало это… в общем, странно звучало. В моем понимании, у Пат было множество поводов для личных кошмаров без всякой мистики.

– Ясно, - Демидов-Ланской презрительно сощурился, - признание Патрисии для тебя ничего не значили.

– Врач утверждал, что это последствия нервного срыва и перенапряжение, и я с ним был согласен. Да ты сам помнишь, что она работала как проклятая. На износ.

– И ты ухватился за это объяснение!

– Почему я был должен не доверять мнению грамотного психиатра?

– Брейк, ребята! – Грач развел руки в стороны. – Не о том спорим. Вернемся к Паше. Положим, соседний мир что-то в нем изменил, и он пробился к дочери сквозь все эти складки пространства. Но ради чего он пробивался, кто мне скажет? Только для того, чтобы туману нам напустить? Вот в это я точно не верю! Это на Пашу совершенно не похоже.

– Почему не похоже? – возвращаясь к своему привычному спокойному тону, уточнил Иван.

– Ну он же не дурак был! До того, как ему пришлось возглавить отцовскую лабораторию, Паша успел поработать руководителем. Студия у него была артистическая, контракты он заключал, то есть знал всю эту кухню принятия решений и прекрасно в ней ориентировался. Он умел вычленять приоритетные задачи и отдавать приказы. А что мы имеем сейчас?

Вик кивнул, выражая согласие с пока еще не озвученной мыслью. Удовлетворенный поддержкой, Грач перевел взгляд на Демидова-Ланского и продолжил для него:

– Адель своими словами пересказывает нам то, о чем он с ней болтал. Как сама поняла – а она, пардон, мало чего понимает, – так и озвучивает. В чем смысл пересказов? Разве Паша не видит, что полноценного диалога не получается? Настоящий Пашка заставил бы дочь дословно повторять за ним фразы. Просто повторять, чтобы получилась беседа взрослых людей, а не фантазии ребенка.

– Этот человек намеренно прячется от нас, - сказал Соловьев. – Или они прячутся.

– Вот-вот! – в свою очередь поддержал друга Грач. – Эти макаки прекрасно сознают, что мы раскроем фальшивую личность в два счета. И раз они темнят и виляют, то доверять им смысла нет. Ложь плодит только ложь.

– Однако с лже-Павлом надо что-то делать, давно назрело, - констатировал Вик. – Лис не все зачистил. «Прозерпина» продолжает смотреть на нас глазами Адели и вносит сумятицу ее устами.

– Нельзя было брать ее с собой на Мадагаскар, - досадливо высказался Грач.

– Оставить девочку на милость военных было бы жестоко, - возразил Иван. – Пат правильно сделала, что не сдала ее «на опыты».

– Тогда надо как-то оградить ее от фальшивого папаши!

– Как? – печально спросил Вик. – Лже-Павел ее запугает, и Адель просто перестанет с нами делиться.

– Знаете, есть у меня одна идея… - проговорил Демидов-Ланской. – Но придется потрудиться.

– Говори! – воскликнул Грач. – Я всегда за.

– Вот и хорошо, потому что трудиться придется в основном тебе. Надо залезть Адельке в голову.

– В смысле? – Грач моргнул.

– Мила подружилась с девочкой. Причем, с полного согласия Пат. А ты пробовал разные методики в рамках «Циклона». Попробуй для начала научить Москалеву увидеть лже-Павла глазами Адель, когда он выйдет на связь.

– Издеваешься? Как я это сделаю?

– Я абсолютно серьезен, Вова. Научи Москалеву хитрым приемчикам, которых нахватался за годы тренировок. Пусть даже они на тебе не сработали, но Мила немного другая, и ей вполне может подойти.

– Фигню говоришь.

– Вова, думаешь, если я молчу, то ничего не вижу? Для Милы сейчас как никогда важно доказать, что она полезный член команды.

– А разве в этом есть сомнения? – насторожился Соловьев.

– Давайте без обиняков! Москалева – это кот в мешке, учитывая ее прошлое и родственные связи. Если не хотите, чтобы к ней относились как к досадной помехе, используйте любые возможности сделать ее незаменимой. Тогда и соблазна закрыть брешь за ее счет ни у кого не возникнет.

Вик промолчал, а Грач, до которого смысл дошел не сразу, а спустя долгую паузу, заполненную звенящим напряжением, возмутился:

– Пат Милку все-таки приговорила? А что ж ты мне накануне в отеле затирал? «Она не будет ее менять на нож»! Выходит, будет?

– Прошу, тише! – Иван оглянулся. – Я всего лишь перестраховываюсь. Обстоятельства складываются против Москалевой, и заставить Патрисию искать идеальное решение может только полная уверенность, что девушка – не балласт, а полноценный член сплоченной команды.