Восход теней

– А почему не держите?

– Да нужды в них нет особой – с перевозкой тяжестей и големы прекрасно справляются, а от лошадок грязи больно много на улицах. Мистерис не так велик – собственные ноги и подъемники вполне сгодятся.

– Но големы – это же очень затратно в плане Силы, – изумился Микаэлис. – Даже игрушку живую поддерживать – это сплошная головная боль. А целый голем… Свою Силу лить рискованно, а самоцветов не напасешься, сгорают за несколько дней. Звездные сапфиры, может быть, продержали бы заклятие дольше, но уничтожать столь редкий камень ради пары недель жизни голема – просто кощунство.

– Для Небесного княжества это не проблема, – улыбнулся Марис. – Сейчас у нас порядка пяти сотен големов. По мере необходимости добавляем. Они выполняют всю тяжелую работу в Мистерисе.

Микаэлис подумал было, что ослышался.

– Пять сотен?! – поперхнулся он. – Немыслимо! Такой ораве нужно море Силы!

– Море Силы нужно, чтобы удерживать Мистерис в небесах, а големы – это мелочь, – снисходительно заметил Марис.

– Как вы собираете столько Силы? – задал мучивший его вопрос Микаэлис.

Он уже знал, что не обретет покой, если не узнает ответа.

– Мы обязательно поговорим об этом, – доверительно пообещал Марис. – Позже. А сейчас мне бы хотелось поскорее оказаться в Алебастровом замке – в столовой, если точнее, но можно и прямо на кухне – и поесть уже наконец. Путешествовать с вашей свитой довольно голодно.

– Только тем, кто не включен в нее изначально, – парировал Микаэлис. – Сколько ты все-таки с нами шел?

– Достаточно, чтобы проголодаться.

«Да, переговорщик он отменный, – заметил для себя Микаэлис. – Разговорчивый и харизматичный, а лишнего слова не выудишь».

В тени, ранее скрывшей Керро, зажегся свет. То, что отражало сияние магических огоньков, оказалось большой клетью высотой в полтора человеческих роста. Между тонких золоченых прутьев блестело стекло. Керро стоял рядом.

– Подъемник готов, – объявил он и открыл дверцу клети.

– За мной. – Марис двинулся первым.

– Честно говоря, я бы предпочел лошадь, – фыркнул Микаэлис, входя за Марисом. – Похоже на птичий домик.

– Птичий домик, – Марис хмыкнул. – Так мой подъемник еще не называли, – он захлопнул дверцу.

Клеть начала движение.

– Лебедка тоже на големах? – Микаэлис огляделся.

Они поднялись уже на значительную высоту, Керро потерялся из виду, а сверкающая огнями долина оказалась под ними.

Марис кивнул.

Некоторое время оба молчали, любуясь открывшимся видом. А потом из-за горы показался замок.

Многоуровневая громада с необычными купольными крышами, сложенная из белого камня, вырастала посреди темных горных вершин. Террасы, горбатые арочные мосты, золотые шпили и изящные стрельчатые окна с мозаиками из разноцветного стекла – замок был абсолютно не приспособлен к обороне, но невероятно, нарочито красив. Как и долину, его заливал свет магических огней.

– Эффектно, – вслух отметил Микаэлис.

Хотел произнести как можно спокойнее, а вышло с каким-то детским восторгом. Совсем не под стать княжьему сыну. Благо матушка не слышит.

– Хорошее слово. Верное, – улыбнулся Марис.

Микаэлис вдруг осознал, что здесь, в Мистерисе, рядом с Марисом, среди этого моря магических огней, его высочайший титул ничего не значит. Мысль оказалась до крайности неприятной, и он быстро ее отогнал.

Клеть остановилась на большой террасе. При входе в замок вместо часовых стояли големы. Изящных созданий, вырезанных из того же камня, что и стены замка, легко можно было принять за обычные скульптуры, если бы не Сила, которой они полнились и которая выглядывала из золотых глаз изваяний. Тончайшая работа и огромная мощь. При взгляде на них у Микаэлиса в душе поднялась кипучая взвесь из восхищения и зависти.

– Вот мы и на месте, – возвестил Марис, жестом приглашая оторопевшего Микаэлиса следовать за собой. – Думаю, ты захочешь перевести дух с дороги, я покажу тебе покои. Потом пойдешь за големом, он проведет тебя до столовой.

– За которым? – Микаэлис покосился на молчаливых стражей.

– Нет, за другим, я пришлю. Или можешь вообще поймать кого в коридорах – у нас тут на завтра запланирован бал, поэтому по замку шастает толпа народу, готовятся. Дорогу всякий подскажет.

Микаэлис скривился от одной мысли о том, как он ходит и ищет провожатого, но вслух лишь вежливо поинтересовался:

– А что за повод для праздника?

– О, – Марис расплылся в улыбке, – бал у нас по случаю моей свадьбы с самой прекрасной девицей всего Мистериса.

– Радостное событие, поздравляю!

– Завтра все поздравления, – отмахнулся Марис. – Не стой столбом, проходи.

* * *

Элирен вертелась перед зеркалом и все никак не могла на себя налюбоваться. Ну до чего же хороша! Разве кто-то в Мистерисе может сравниться?

«Альба может, – осадила она сама себя. – Даже теперь. И это сравнение будет совсем не в твою пользу».

Отражение в зеркале погрустнело. Ну да, Альба, конечно, на диво хороша. Шрамы, о которых шушукался весь Мистерис первые несколько дней, ничего особо не изменили. А уж когда она отказалась от Марисова морока и начала носить свое увечье едва ли не с гордостью, восхищение ее внутренней силой только усилило притягательность образа. И эти ее глаза с поволокой… Глядит всегда так нежно, а как поймаешь взгляд – так до самой души пробирает. Вот бы научиться так смотреть!

С другой стороны, а с чего бы ей, Элирен, тягаться с Альбой? Она ж старуха! Сколько ей лет? Тридцать пять? Сорок? Где бы ее красота сейчас была без мистериума? Иссякла бы!

Элирен улыбнулась, и отражение просияло. Незачем соревноваться с Альбой. У двух самых влиятельных мужчин Мистериса и жены должны быть под стать. Скоро она и Альба станут вровень. А может быть, Элирен и повыше будет. Ну и что с того, что в Совете заседают трое? Всем в Мистерисе давно известно, что правит Марис. А она скоро станет его законной супругой. Она, не Альба.

У Элирен в голове не укладывалось, как Альба могла выбрать Сергоса, когда рядом был Марис. Как можно было упустить такого мужчину? Нет, Сергос, конечно, тоже был симпатичным, но… Такой тихий, немногословный, холодный на фоне Мариса. Головокружительного, страстного, огненного Мариса. Как?

Хотя в случае с Марисом вряд ли выбирали его. Такой мужчина может выбирать только сам. И он выбрал ее. Элирен. Впрочем, иначе и быть не могло!

Элирен всегда знала, что ей уготована счастливая судьба. Еще в рыбацкой лачуге, среди своих многочисленных братьев и сестер, шумных, вечно грязных и голодных, она знала, что особенная, знала, что ей не место в этой пропахшей рыбой нищете. Она грезила, что, когда вырастет, обязательно встретит прекрасного князя – непременно голубоглазого и с волосами цвета золота, отчего-то в детстве ей казалось, что князья выглядят именно так, – который полюбит ее, возьмет в жены и заберет в свой замок. Потом, когда Дар проявил себя и Элирен окончательно убедилась в собственной исключительности, она стала мечтать по-другому. В ту пору уже даже в самой захудалой деревушке знали о Мистерисе и судачили о том, что маги забирают отмеченных детей к себе. Элирен стала мечтать, как в один прекрасный день и ее заберут в волшебный летучий город, а уже там она встретит прекрасного князя, который влюбится в нее без памяти.