Восход теней

– Но ты-то небось живешь там. – Микаэлис вскинул голову к небу. – А мне гнить среди этого рынка.

По лицу старика прошла тень.

– Зря ты так о Гории. Здесь весело. И уж точно посвободнее, чем в твоем родовом замке.

– Если бы я покинул отчий дом сам, как и хотел, – почти против воли посетовал Микаэлис, – я бы мог подняться по ступеням.

– Что мешает тебе сделать это сейчас? – сощурился проводник.

– Я – пленник!

– Ты – залог того, что князь Фотемский никогда больше не поучаствует в интриге против Небесного княжества, да. Но покинуть Горию ты все же можешь. Ты – маг. Право взойти по Небесной лестнице у тебя никто не отнимает.

– Так я могу увидеть Мистерис? – подхватился Микаэлис.

Впервые за многие дни его волнение приобрело радостный оттенок.

– Просто увидеть – едва ли. Мистерис не принимает праздных гостей. Но, если ты присягнешь Трехглавому Совету, то станешь полноправным подданным Мистериса и сможешь остаться. Да, – старик предвосхитил вопрос, – уйти ты уже не сможешь.

– Я слышал, что можно прожить какое-то время в Мистерисе прежде, чем…

– О да, так было до недавних пор, – бесцеремонно перебил Марис. – Больше нет. Но должно ли это волновать человека, который и Горию едва ли когда-нибудь покинет?

Дыхание на мгновение перехватило, и Микаэлису пришлось откашляться, чтобы его голос не стал звучать жалко.

– Договор на три года. Потом заложник может быть заменен.

– Может, – кивнул Марис. – Ребенком я тоже ждал, что отец заберет меня из балагана.

Он кольнул в больное, но почему-то злости на него Микаэлис не испытал. Наоборот, посланник Трехглавого Совета на короткое мгновение стал ему ближе отца, матери и братьев, вместе взятых.

– Ты можешь подняться вместе со мной по лестнице, – предложил старик. – Восхождения вполне хватит, чтобы разобраться в себе.

– Я хочу подняться, – решился Микаэлис, отмахнувшись от встревоженного Тиро.

Телохранители, наложница, слуги – они все вернутся в Фотем и продолжат жить, как жили. А Микаэлису нужно позаботиться о том, чтоб не сгнить в общем хлеву.

У южных ворот не было стражи. Марис распахнул створки небрежным кивком, и Микаэлис поразился тому, какая сила заключена в теле этого сутулого старика. Эффектный жест сам по себе несложен, но вот отголосок магии впечатлял.

Сразу за воротами начиналась пустошь – гигантский, раскинувшийся до горизонта провал, походящий на каким-то невероятным образом враз высохшее море. И в глубине каменной пустоши – отсюда казалось, что примерно на середине, – со дна ее поднимались в небо ступени.

* * *

Микаэлис меньше всего хотел демонстрировать Марису детский восторг, охвативший его при виде Небесной лестницы. Не пристало княжескому сыну поддаваться эмоциям на людях. Но если на расстоянии ему еще как-то удавалось сдерживаться, то у подножия ступеней Микаэлис забыл обо всем.

Серые каменные плиты, местами отполированные, местами покрытые мхом, парили в воздухе, находясь одна над другой, очень близко, но не касаясь. Не самое причудливое заклятие, но оно действовало постоянно. Постоянно! Мгновения оборачивались годами, а вся эта махина висела в воздухе подобно облакам. Разум натыкался на неодолимую преграду при попытке представить, сколько Силы нужно влить в такую конструкцию. Микаэлис просто стоял, запрокинув голову, и любовался, а его мысли и сердце рвались вверх.

Даже когда ты с малых лет видишь незримое и умеешь разжигать пламя меж ладоней, все равно остается что-то невероятное, недостижимое, не могущее существовать нигде, кроме фантазий. Чудо, об осуществлении которого нельзя и помыслить. Сказка, в которую не попасть.

Он понял, что хоть и знал о Мистерисе почти всю свою жизнь, никогда не воспринимал его всерьез. Летучий город был чем-то слишком необыкновенным, чтобы думать о нем как о реальном явлении. Микаэлис знал, что Небесное княжество есть, но не до конца осознавал, что означает его существование. И только здесь, посреди пустоши, в одном шаге от сказочной лестницы в небеса, он понял.

Возможно все. То, что можно вообразить, и то, что вообразить нельзя. Все, что никогда не случалось прежде, – возможно. Величие – это просто выход за пределы.

– Удивительное зрелище! – наконец смог вымолвить Микаэлис.

Воздух трещал от магии. Микаэлис снова попытался представить, как можно собрать столько Силы, а после удержать ее в узде, и не смог.

– Следуй за мной. – Марис шагнул на первую ступень и поманил за собой.

Первые пара десятков ступеней не вызывали у Микаэлиса каких-то новых особенных эмоций. Но потом взгляд, брошенный вниз, принес осознание, что они уже очень высоко, и по спине побежали предательские мурашки. Страха высоты он за собой никогда не замечал, но теперь обнаружил, что шагает только след в след за Марисом, постоянно прислушивается и старается ни в коем случае больше не опускать глаз.

Марис, несмотря на свою дряхлость, явно чувствовал себя на лестнице предельно спокойно – шутил, восхищался видом и требовал побольше глядеть вокруг.

– Да как тут по сторонам глазеть, когда земля из виду теряется, – посетовал Микаэлис.

– Лестница надежна. – Марис приостановился, обернулся через плечо, прищурился. – Если не намереваешься прыгать вниз, можешь не беспокоиться.

Он хмыкнул, видимо, посчитав свою шутку невероятно смешной, и шагнул дальше.

Шаркнул ногой, споткнулся. Плита, на которую он вступил, затряслась и полетела вниз, увлекая старика за собой.

Микаэлис сам не понял, как рванулся к нему и успел ухватить за руку. А вот осознание того, что он сейчас полетит в пропасть вместе с посланником, пришло мгновенно – Марис оказался очень тяжелым. Микаэлис почти лег на плиту и уперся в нее, но с ужасом чувствовал, как грузный старик утягивает его вниз.

«Бросить бы его», – промелькнуло в голове.

Но не сумел.

– Держись! Давай вторую руку. – От натуги Микаэлис едва мог говорить.

Нужно было помочь себе магией, но никак не получалось одновременно тащить Мариса и концентрироваться. Вдобавок вся лестница ходила ходуном, что не добавляло спокойствия. В такой ситуации не выходило даже просто нащупать потоки Силы, не то что сотворить заклятие. Время стало тягучим и липким.

– Ладно, хватит, – вдруг совершенно ровным тоном произнес Марис.

Он начал подниматься, и через несколько мгновений уже стоял над обессилевшим Микаэлисом. Упавшая плита заняла свое место в лестнице.

– Что за?..

Облик Мариса начал меняться. Он стал на три головы выше ростом, волосы укоротились и почернели, нос из крючковатого стал прямым и широким, а лицо разгладилось, помолодело и обросло густой, но аккуратной бородой. От сходства с Вильфредо не осталось и следа – на лестнице стоял мужчина в расцвете лет, от первоначального его вида сохранились только глаза цвета меда да сутулость, которая все равно не умаляла его внушительного роста.

– Что за выходки, проводник?! Что все это значит?

– Лишь то, что ты не заметил морока. – Марис улыбнулся. – Но сильно не переживай, никогда никто не замечает. Марис, один из Совета Мистериса, – отрекомендовался он и протянул Микаэлису раскрытую ладонь.

Микаэлис помедлил с рукопожатием.

– К чему этот маскарад? – спросил он, едва сдерживаясь. – К чему это представление?!

– Веселья ради, – пожал плечами Марис. – Я нашел забавным выйти вам навстречу под чужой личиной, да еще и под такой. – Он ухмыльнулся и сделал прихотливый жест рукой около своего лица. – Да и много интересного можно узнать о человеке, поглядев, как он себя ведет, когда не знает, кто перед ним. Особенно если ему вдобавок еще и слегка нахамить. – Глаза Мариса блеснули. – А уж опасность и вовсе обнажает все, что есть внутри.