Время гона

Соня остолбенела от этих слов, а потом взвилась, как будто её шилом кольнули: — мама!! Да ты что!! Да я не сплю с ним!! И не собираюсь даже! Вообще, как ты только могла такое подумать! — Анна Витальевна постаралась успокоить дочь, говоря, что сказала просто так, на всякий случай, но настроение было испорчено, и когда, позднее, приехал Айк, он был встречен довольно неприязненно. Он ничем не показал своего недоумения, но до конца дня ломал голову, где допустил ошибку в своих далеко идущих планах.

Впрочем, уже к обеду Соня успокоилась и была, как обычно, доброжелательной, хотя и держалась несколько настороженно.

С некоторых пор Айк перестал обедать и ужинать в гостиничном ресторане. Поскольку он полностью закупал продукты, Соня решила, что будет справедливо, если она станет приглашать его к столу. Он охотно и с удовольствием ел всё, что она приготовит и даже не кривился при виде овощных салатов, которые она ставила перед ним.

Вторая линия обороны в виде Михаила Ивановича продержалась немногим дольше. Отец чувствовал себя хорошо, интересовался внучками и подумывал выйти на работу. Однажды он попросил Соню передать мобильник Айку. Прежде чем сделать это, она включила громкую связь. Мужчина усмехнулся, но возражать не стал, и Соня услышала, как после нескольких дежурных фраз отец сухо сказал: — ладно, Айк, я не возражаю против её брака с вами, но имейте в виду: если вы её хоть раз чем-то обидите, я вас убью.

Стоящая рядом Соня увидела, как надул щёки Айк, удерживая смех, как у него в глазах заплясали сумасшедшинки, но он серьёзно ответил: — вы можете быть совершенно спокойны, Михаил Иванович, дороже Сони и детей у меня ничего в жизни нет. И ещё раз прошу вас: простите меня, ради бога. — Она забрала у него свой телефон и, ехидно улыбаясь, ушла на кухню. Потом ей стало смешно. Соня представила своего отца, щуплого, невысокого очкарика-интеллигента, размахивающего ножом, и рослого плечистого Айка, расстроенно взирающего на попытки ударить его этим самым кухонным инструментом.

Ну а Прасковья Агафоновна, которой Соня опять иногда позванивала, ничего ей не говорила, но временами, как бы невзначай, вставляла, что дурак и мерзавец во главе волчьей стаи долго не продержится, как бы силён он не был. А вот Айка не только боятся, но очень уважают за справедливость, нежадность, порядочность.

Даже Дарью Никаноровну ему удалось очаровать! Соседка с умилением улыбалась, когда он целовал румяные щёчки дочерей, а они, обхватив за шею, слюнявили его щёки, нос и подбородок.

Таким образом, Соня осталась одна перед лицом умного и коварного противника, который, правда, не спешил воспользоваться поражением её защитников.

***

Звонок раздался утром, когда Айк только вошёл в квартиру и уговаривал дочерей позволить ему снять промёрзшую куртку и ботинки. Подошла Соня и отцепила от него визжащих и брыкающихся девчонок, а он ответил позвонившему Сергею. Голос заместителя звучал тревожно: — Айк, у нас беда. Один из молодых убил в тайге человека, порвал горло и погрыз ноги.

— О, чёрт! — Айк на секунду прикрыл глаза. Надо же было случиться такому именно сейчас, когда Соня потихоньку стала ему доверять, порой, улыбалась и глядя ему в глаза. И вот такое несчастье! Ну как он сможет оставить её и детей? Его милая дорогая девочка только-только ожила, заблестели глазки, после прогулки розовеют щёчки, и вся она чуть-чуть округлилась и уже не напоминает ему скелетик из школьного кабинета биологии.

— Что-то случилось? — она равнодушно мазнула по нему взглядом, скрывая свой интерес.

— Да. Один из молодых…совершил преступление. Убийство. — Нахмурившись, Айк сидел на диване, механически поддерживая дочерей, которые карабкались к нему на колени.

— Кого он убил? — голос Сони звучал напряжённо. Он через силу, нехотя, ответил:

— человека. Мужика понесла нелёгкая в тайгу, далеким-далеко от Демидово.

— В тайгу?? Но сейчас же зима! Там снегу наверно по пояс!

— Он был на охотничьих лыжах.

Соня знала эти лыжи. Короткие, широкие, иногда подбитые шкурой оленя, чтобы не скользили назад. — А ружья у него не было?

— Нет. Дурак сунулся в тайгу безоружным.

Соня вспылила: — почему непременно дурак? Я вот тоже, иногда, по тайге безоружная хожу! И что? Теперь нужно убивать каждого, кто не вооружён?

Он хмуро посмотрел на неё: — не передёргивай. Ты ходишь в тайгу летом, недалеко от населённых пунктов. А этот… — он проглотил ругательство, — отправился за приключениями. В глухой тайге можно встретить медведя-шатуна, рысь, росомаху, да и диких волков полно. Как можно быть таким безрассудным?

— Ну да, конечно. Его убили, значит, он сам виноват! Он что, был не местный?

— Нет, приехал к приятелю из Красноярска. — Айк лихорадочно думал, что предпринять. Возвращаться в Междуреченск необходимо. Звягинцев сказал, что в стае брожение, волки недовольны длительным отсутствие вожака:

— мне, сам знаешь, с ними не справиться, — виновато говорил Сергей, — да ещё волчиц кто-то будоражит. Айнур рассказывает, что женщины собираются группами то на улицах, то в магазинах, что-то бурно обсуждают, но при ней молчат. А самка всегда может волка заставить делать то, что ей надо, ты же понимаешь.

Айк догадывался, кто настраивает против него волчиц. Кроме Лорен некому. Он встал, ссадив детей на ковёр, подошёл к стоящей у плиты девушке. Глядя сверху вниз, сказал: — мне надо съездить домой. Но я не могу оставить вас одних, Соня! — Она спокойно пожала плечами:

— в чём дело, Айк? Я не просила тебя жить здесь месяцами. Поезжай домой. Надеюсь, ты не вернёшься. — Она обошла его и торопливо устремилась в ванную. Он проводил её долгим взглядом, набрал знакомый номер, тяжело сказал: — здравствуй, Олег. Завтра к вечеру я жду тебя в Ачинске, в гостинице “Новая Крепость”. Возьми всё, что тебе нужно из расчёта, что ты задержишься здесь на месяц. — Он отключился. Убирая телефон в карман куртки, встретился взглядом с выходящей из ванной Соней. Она отвернулась, но он увидел покрасневшие от слёз глаза.

***

Олег приехал в Ачинск на следующий день, сразу после обеда, о чём и доложил вожаку. Немного подумав, тот спросил Соню: — ты разрешишь сейчас подъехать сюда человеку, которого я хотел бы представить тебе?

— Что ещё за человек? — настороженно спросила она, — и зачем ему сюда являться? — Айк прямо кожей почувствовал её страх и неприязнь. Он грустно подумал, что, к его великому сожалению, рушится то хрупкое доверие, которое ему с трудом удалось завоевать. Вслух успокаивающе сказал: