Время гона
Шрифт:
— Соня, тебе нечего опасаться. Приедет командир моей личной гвардии, проще сказать, телохранитель. Он останется здесь и будет тебе помогать.
Его слова совершенно не успокоили её. Она стиснула руки, чтобы унять дрожь: — мне не нужна помощь! Он что, описанные колготки стирать будет!?
Айк улыбнулся: — если ты прикажешь, то будет стирать.
— Нет уж, спасибо, обойдусь как-нибудь без его помощи! — она упрямо наклонила голову, не собираясь уступать.
— Хорошо, не будем приглашать его в квартиру. Но выйти же на улицу можно? — он старался говорить с ней тихим спокойным голосом, каким разговаривал с маленькими щенками, впервые представляемыми страшному и грозному вожаку стаи.
— Я не пойду! — он не
Она села на диван, зажав между коленей дрожащие руки, нахмурившись и закусив губу. Он присел перед ней на корточки, заглядывая в лицо. Соня близко увидела его страдающие глаза. Он взял её руки в свои. Она дёрнулась, было, отнять, но Айк не отпустил, поцеловал по очереди узкие ладошки с шершавой загрубевшей кожей. Соня дрогнула, сказала потерянно, со слезами в голосе: — я боюсь тебя, Айк! Тебя боюсь и этого, которого ты позвал! Скажи, ну чем я провинилась перед тобой, что ты упорно преследуешь меня, распоряжаешься моей жизнью и определяешь моё будущее?
Сражённый её словами, Айк прижал её ладони к своему лицу: — Соня, Соня, что же ты со мной делаешь? Неужели я так тебе ненавистен, что даже просто моё присутствие поблизости так тебя расстраивает? Ты права, я самодур, деспот и эгоист, потому что мне страшно с тобой расстаться. Как же мне больно слышать, что ты меня боишься! Я стараюсь измениться, стараюсь не опекать тебя. Может быть, мои успехи ещё не заметны, но я стараюсь, правда, Соня! И клянусь, ни тебе, ни детям ничего не грозит. Верь мне, Соня. Олег будет ходить с тобой за продуктами, гулять с девчонками, возить тебя по твоим делам. Мне будет спокойнее там, в Междуреченске, если я буду знать, что рядом с тобой я оставил надёжного человека. — Он примирительно улыбнулся: — Олег даже посуду умеет мыть, в отличие от меня, потому что он тоже живёт один, но у него нет домоправительницы. Ну как, поверишь мне ещё раз?
Соня решилась: — ладно, я спущусь вниз. Но детей оставим у Дарьи Никаноровны!
— Конечно! — он облегчённо вздохнул. Когда она увидит Олега, то не сможет устоять перед его обаянием, потому что он был открытым и лёгким человеком. Или оборотнем.
Перед подъездом, рядом с машиной Айка, стоял ещё один такой же чёрный монстр, а перед ним мужчина. Высокий, на полголовы выше вожака, светловолосый красавец с ровным точёным носом, яркими серо-зелёными глазами, ямочкой на подбородке и широченной ослепительной улыбкой. Соня остановилась у подъезда, глядя как мужчина направился к ним. Кажется, он силён: тонкая кожаная куртка плотно облегала мощную грудь. Он был не покрыт, и снежная пороша присыпала коротко стриженные волосы. Соня тихо спросила: — он…кто? — Айк понял её вопрос:
— полярный волк, — ответил, улыбаясь другу.
Мужчина подошёл совсем близко. Соня попятилась к подъезду: ещё один хищник, прикидывающийся человеком. Он заметил это. Самоуверенная сияющая улыбка сползла с губ. Мужчина опустил глаза, негромко сказал: — здравствуйте, Софья Михайловна! Я… рад, что вы нашлись!
Соня нахмурилась, нехотя ответила: — здравствуйте. — Кажется, весь паршивый городишко был в курсе её бегства. Айк поморщился: — Соня, это Олег, знакомься. Он будет жить в Ачинске, пока я разбираюсь с делами дома. Олег в полном твоём распоряжении, сделает всё, что ты скажешь, — Айк улыбнулся, — если сумеет, конечно. — Мужчина, осторожно улыбаясь, развёл руками. Мол, чем смогу, тем помогу.
— Хорошо, спасибо, — с трудом выдавила Соня, не глядя на них. — Теперь я могу идти?
Олег изумлённо посмотрел на Айка. Тот болезненно поморщился, но ответил спокойно: — пожалуйста, Соня, не нужно спрашивать. Ты же знаешь,
что свободна в своих действиях. Раз не хочешь с нами постоять…— Мне работать надо, скоро отчёт, — она мельком глянула на приезжего, — до свиданья, Олег. — Повернувшись, скрылась в подъезде.
— Айк, — Олег неуверенно посмотрел на вожака, — я что-то не так сказал? Мне показалось, что Софья Михайловна с трудом выносит моё присутствие…
— Будь осторожен в словах, Олег, — Айк всё хмурил густые брови, глядя в сторону. — Не навязывайся к ней с разговорами, а тем более — с расспросами. Лучше молчи. Спросит — ответишь, а так — помалкивай. Она не любит нас и боится. К детям не лезь и боже тебя сохрани их обнюхивать! Выгонит и больше не пустит. Мне будешь звонить ежедневно, каждый вечер. Пока Соня к тебе не привыкнет и сама не позовёт в квартиру, сиди в машине. Деньги заберёшь у меня в гостинице, а теперь давай, рассказывай, что там случилось!
Айк уехал утром, простившись с Соней накануне. Уезжая вечером в гостиницу, он положил на кухонный стол свой бумажник. Она пыталась протестовать, но он, выслушав её, спокойно сказал: — я не знаю, как у меня пойдут дела и что меня ждёт, но мне спокойнее, если я буду знать, что ты с детьми не бедствуешь. Денег в бумажнике тебе на пару месяцев хватит. Олегу я тоже оставил, так что не стесняйся, эксплуатируй его на полную катушку. — Он чуть запнулся, глядя на Соню, но отвернулся и быстро вышел. Дети уже спали, так что она поплакала всласть. Над чем — она и сама не знала. Может быть над тем, что он даже не сделал попытки её поцеловать на прощанье? Или потому, что почувствовала себя одиноко? Всё же Соня опять привыкла, что каждый день он рядом. Кто знает, грустно и всё!
Олег добросовестно просидел весь день под окнами Сониной квартиры. На улицу она не выходила, даже детей, сонных, уложила в коляску и вывезла на балкон. Пусть хоть немного подышат свежим воздухом. Она уже отвыкла от ночных бдений, когда домашние дела и дочери отнимали всё дневное время, а на работу оставались вечера и ночи. Только сейчас она поняла, что Айк здорово помогал ей с малышами.
Время от времени Соня подходила к окну и посматривала на стоящую внизу машину. Временами Олег заводил двигатель, всё же стояла зима, и отметка термометра приближалась к минус двадцати. Из упрямства она не хотела звать его в квартиру, хотя совесть уже начинала её грызть. Соня пыталась успокоить её мыслями, что она не звала сюда Олега и не обещала беспокоиться о нём, но всё равно девушка чувствовала себя некомфортно. Она выдержала до вечера и не позвала его. Уже была ночь, когда он завёл машину и уехал, наконец, в гостиницу.
Малышня просыпалась рано, задолго до того, как начинало светать. Усадив дочерей на горшки, Соня подошла к окну: машина Олега стояла на стоянке. Она занялась неотложными делами и, покормив детей, опять глянула вниз. Мужчина, облокотившись на капот, лениво разглядывал окрестности. Она с раздражением рванула балконную дверь. Олег поднял голову, глядя на неё. Соня махнула ему рукой и вернулась в квартиру. Через несколько минут раздался деликатный стук. Она открыла дверь и буркнула: — у меня звонок работает!
Олег вошёл, улыбнулся: — доброе утро, Софья Михайловна! Спасибо, что разрешили войти. Признаться, я вчера замёрз. Что-то прохладно нынче в ноябре.
Она пожала плечами: — я вас в Ачинск не звала. Сидели бы в своём паршивом городишке, в тепле и без забот.
Олег хотел что-то ответить, но вовремя вспомнил приказ вожака не лезть к его паре с разговорами, и промолчал.
Соня ушла к детям, а когда, удивлённая тишиной, выглянула в прихожую, то увидела, что незваный гость так и стоит у двери, прислонившись широкой спиной к косяку. Она неприязненно спросила: — в чём дело?