Все началось с измены

– За моего брата?

– А чем не вариант? Титул есть, моё приданое он не получит, свекровь знакома, знаю, что от неё ожидать.

– И что же?

– Ненависть, через пять лет я нашла точное определение её чувств ко мне. Выпили чай?

– Да.

– Скатертью дорога, мягкой травы под окном.

А вот встала и подошла к письменному столу зря.

– Ты же хотела не в спальне,- прошептал прах неупокоенный и прижал меня грудью к столешнице, и юбки, скотина, задирает. Может, ему и хотелось кричать, но он себя сдержал, даже удивительно, что это ему удалось, видимо, смерть всё же притупляет ощущения. Сомневаюсь, что кто-то из знакомых аристократов смог бы сдержаться и не выплеснуть своё мнение о воткнутом в бедро стальном пере ( письменные принадлежности могут и спасти, а не только замарать, хотя перо жаль, итальянское с позолотой). А пока он старался рассмотреть ущерб, ещё и кувшинчиком по старинке по загривку получил, так, вполсилы (на стул залезть не успела) для того, чтоб уж точно понял, что ничего ему больше по постельной части не горит и не светит. А я-то хотела этот замечательный предмет защиты чести и достоинства в гостинице оставить. Нет, не отдам, будет он у меня стоять на прикроватном столике, а то знаю я этот труп, и мэр его не остановит.

В этот раз он действительно ушёл, без почти.

Экипажи ожидали. Вещи собраны. Оставила щедрые чаевые, выслушала извинения за доставленные неудобства от посягательств пылкого поклонника, оставила прекрасный отзыв, пообещала рекомендовать эту гостиницу знакомым.

Три экипажа один пригнал Смитти , второй прислал мистер Ист , третий от Флемина. А сюда доехать мне и одного хватило. Что ж, моим багажом завладел Смиити и никого к нему не подпускал, пришлось ехать в экипаже мэра, не хотелось обижать хозяина дома, что станет на пару недель моим обиталищем, замыкал мой кортеж, решивший не отставать, кучер Флемина. Сопровождалась дорога заинтересованными взглядами прохожих, которых было необычайно много для этого времени дня.

Встречали меня тоже многолюдно, и вместо тихого переезда получилось дело городского масштаба. А я-то хотела сразу обосноваться в комнате и явиться хозяевам только завтра утром, но Малый званый ужин в кругу семьи, близких друзей, чуть менее близких друзей, всего человек пятьдесят. К счастью, мне достаточно ловко удавалось изображать борьбу с усталостью, что через два часа, извинившись, отпросилась к себе, правда, ещё полчаса пришлось слушать о том, как утомляет бешеный ритм современной жизни. Милашка Виви вызвалась показать мне комнату. Объявили очередного гостя, труп собственной персоной, и даже не хромает, скотина, надо было глубже перо вогнать. Очередная задержка, но вот уже *изнемогая* от тревог переезда и трудностей дороги, удалилась в отведённые мне покои на третьем этаже, угловая спальня, небольшая гостиная, ванная комната, из явных неудобств было смежность с комнатой Виви. Закрыть дверь на ключ было бы невежливо, мне же нечего скрывать от хозяев дома. Но входную замуровать мне никто не мешает, не полезет он через покои кандидатки у алтаря? Хотя, это же очень ускорит его отход под венец, может, организовать? Ладно, пока организую себе ванну и хороший сон, а о неупокоенной будущности подумаю потом.

Спала на удивление крепко, встала рано, чем удивила слуг, что ещё только начали приводить в порядок до. Собралась и ушла к мисс Брут, узнать, как дела, и пока девочки на обязательной зарядке и уборке своих комнат, обсудить, что ещё надо сделать. Морис похвастал новым меню, не стала его огорчать, что мне уже сделали ещё одно, чем больше блюд, тем лучше. Купила цветы, зашла к мадам Шервуд, выпила чай и послушала, как прекрасно сели все платья на наших девочек, что есть несколько явно способных к шитью, и что изменения в настроении подопечных так заметны и хороши, что даже жаль, что не появилась я в этом городке на пару десятков лет раньше. Уточнить, что меня тогда ещё не существовало, не стала. Мне привезли заказанные книги, теперь будет чем себя развлечь с утра, дожидаясь пробуждения хозяев дома.

Вернулась как раз к завтраку. Кофе, не слишком крепкий, немного горьковатый совсем не понравился, чай был куда лучше. Пара сэндвичей, поесть успела в приюте, от Мориса голодным не сбежишь. Мистер Ист откланялся и удалился по делам должности. Миссис Ист решила заняться рукодельем, мы присоединились к её порыву. Но всё рукоделье свелось к просмотру модных журналов, что мне прислали из Парижа, и к обсуждению знакомых дам, тут я практически не участвовала, мало , кого знала, да и после высшего общества Лондона эти разговоры просто комариные укусы, что размениваться по мелочам, плохого они мне ничего не сделали. За этим милым занятием узнала, что в мою честь будет небольшой званый ужин завтра, даже не могу представить количество людей, если вчера был малый, то сколько же персон ожидать на небольшой? Вечером было решено пойти в театр, ложа заказана. Пришлось принять приглашение, не хотелось огорчать хозяев отказом. А я так старательно обходила это заведение, меня уже успели напугать афиши, судя по ним, там собрался сброд со всех концов света, что вдруг решил заняться постановкой несчастного Мольера. Но выдержка не изменит, надеюсь, в особо ужасные места, можно будет прикрыться веером, чтоб окружающие не смогли ничего понять по моему лицу. Вместо сна выбрала прогулку по городскому парку. В основном, там были дети с гувернантками, студенты, что поджидали молодых девушек, несколько пожилых пар, разносчики всякой всячины. Прикупила себе солёных орешков.

– И как нога?- вместо приветствия к лёгкому кивку.

– Заживёт,- вернул на место шляпу, пошёл рядом, сопровождая.

– Как вам в доме мэра?

– Прекрасно, никто не мешает спать.

– Я вас слишком утомил? Могли бы и сказать, тогда и переезжать не пришлось.

– Виви милейшее создание.

– Да, определённо мила. Не причиняйте ей зла, она слишком юна и не знает всех *прекрас * света.

– Юна? Она всего на год младше меня.

– Но она не была звездой Лондонских балов.

– Свет старит? И сколько тогда мне по вашим подсчётам? На кладбище пора?

– О, Исли , до кладбища вам ещё очень далеко, но вы иногда намного взрослей своих лет, а иногда ребёнок.

– Зато вы уже тлен.

– Приглашен на ужин в вашу честь. Что вам подарить?

– Подарить?

– Да.

– Не появляйтесь на моей дороге до самого моего отъезда.

– Нет, Ислин , пока тут, надо за вами присматривать. А то ещё куда-нибудь неосмотрительно влезете.

– И куда я уже влезла, по вашему мнению?

– Миссис Д рав, многие не поймут вашей к ней благосклонности.

– Лицемерные ханжи. А как же *не суди, да не судим будешь*? Всепрощение?

– Не про это общество, Исли. Мадам Прамд вам простят, но не перегибайте, вы уедете, а мисс Брут потом общаться с этими лицемерными ханжами.

– Миссис Д рав развелась, да, она бросила мужа ради молодого любовника, но она развелась и потом вышла замуж за любимого человека, не кажется ли вам, что она и так уже достаточно наказана за несколько лет счастья? Он же умер почти сразу после их свадьбы. Она лишилась своего любимого занятия, никто не хотел брать у неё уроки музыки, а уж тем более, слушать её концерты. Играет она великолепно, даже, если учесть, что время её взлёта давно прошло, она живёт в музыке и дарит её другим. Вы такой же лицемер, как и остальные!

– Ислин , тише, вы привлекаете излишнее внимание. Просто будьте осторожней, вы играете судьбами других, но забываете, что им здесь ещё жить много лет.

– Вы такой же, как они, - прошипела, раньше я за ним особого ханжества не замечала, а может, не хотела видеть.

Поклонилась, и поспешила обратно в дом мэра. Служанка передала письма, что поступили в гостиницу и были перенаправлены сюда, до обеда у меня было чем занять.

Хорошо, что автор давно мёртв, а то бы он повторно скончался от Тартюфа в жилете на голую грудь и в ночном колпаке. Экспериментаторы. Выгнали их просто из театра за их эксперименты, вот они в Новый Свет и подались, выдавая свои больные фантазии за искусство. Не могут сыграть, так начинаются странные декорации, дописки к тексту и изменение сцен. Хотя многим мужчинам постановка пришлась по душе, Мариана почему-то то и дело обмахивала себя подолом платья, показывая ноги в чулках. Места в первом ряду заняли солидные представители общества, прямые молодые женские ноги их слишком взволновали, один даже при каждом взмахе подола утирал свою лысину платком. Лицемеры. Наблюдать за обществом было куда интересней, чем за спектаклем. Но и это уже надоело. Благо, миссис Ист пришла к выводу, что для её дочерей постановка слишком вольная, и мне удалось исчезнуть с этого фарса до его завершения.

– Миссис Ист , а я могу пригласить кого-нибудь на завтрашний ужин?

– Конечно, он же в вашу честь. Мистер Флемин уже приглашён,- шепотом сообщила хозяйка дома. Сделала вид, что смутилась немного.

– Тогда мне остаётся пригласить только мисс Брут и миссис Д рав.

– Миссис Д рав?

– Да, она очень помогает в приюте, мне хотелось бы её отблагодарить за её труды .Или вы запрещаете мне её пригласить?- побольше удивления и наивности на лице, словно такого и быть не может, и сама мысль, что миссис Ист может не пустить в дом такую замечательную женщину, была недопустима.

Миссис Ист привычно колыхнула грудью, словно собиралась воспротивиться, но, передумав, милостиво позволила мне звать всех, кого считаю нужным, только не забыть сообщить, чтоб были готовы приборы и нашлись стулья для гостей. Заверила, что никого больше приглашать не собираюсь. Поблагодарила за прекрасный вечер, за заботу, компанию и ушла спать.

*С прискорбием сообщаю, дорогая моя, что вы сошли с ума*. Так началось письмо Сэра Моргана, родня мужа никак не может угомониться, теперь они пытаются убедить окружающих, что я невменяема, но делают это через лучших сплетников столицы, словно они и не причастны. И не надоело? Уже пробовали один раз- не получилось, да и опёка надо мной им не достанется, мои родители здравствуют, и им уж точно охотней доверят заботу о моём помутневшем сознании. Вернусь, закрою для них доступ в Лондонские дома, пусть живут у друзей. Или в деревне. С портретом вместе, подарю на память от безумной вдовы. Теперь точно будут дополнительные затраты, желающих навестить после всех этих сплетен много, надо будет отправить дополнительные распоряжения на следующей неделе.