Вспаханное поле

грузил эти мешки на подводу. Под навесом, на груде одеял

сидела Хулита, играя с куклой — облинявшим и потрепан¬

ным паяцем с тарелочками в руках. В нескольких шагах

от нее Маноло листал учебник. Шрам, пересекавший его

лоб, казался морщиной, которую оставили преждевремен¬

ные заботы. Девочка захныкала. Маноло оторвался от кни¬

ги, подошел к сестренке, и, чтобы успокоить ее, нажал н$

165

живот паяца; паяц ударил тарелками. Хулита весело за¬

смеялась, но Маноло сохранял серьезный и равнодушный

вид человека, выполняющего обязанность, которая не

доставляет ему никакого удовольствия. Он уже хотел было

снова взяться за книгу, но тут что-то привлекло его вни¬

мание, и минуту спустя он крикнул:

— Мама, к нам едут!

Как только Элена вышла из дому, он уцепился за ее

юбку, продолжая, однако, исподлобья с интересом следить

за приближавшимся всадником.

— Да это никак Сеферино! — удивленно воскликнула

мать.

Гаучо молодцевато гарцевал на прекрасной лошади, и

широкая улыбка играла на его загорелом, обветренном

лице. Подъехав к шалашу, он рванул поводья, вздернув

лошадь на дыбы.

— Здорово, Панчо! — усмехнувшись, бросил Сеферино.

— Здорово! — сухо ответил Панчо, продолжая рабо¬

тать, словно Сеферино, который лишь изредка наведывал¬

ся на ферму, бывал здесь чуть не каждый день или они

виделись совсем недавно.

— Что это ты такой надутый? — засмеялся Сеферино.

Он уже готов был отпустить какую-то шуточку, но уви¬

дел Элену и, сняв сомбреро, церемонно поклонился.

— Добрый день, сеньора.

— Где это вы пропадали?—приветливо спросила она.

Его лицо стало серьезнее, и, повернув голову, Сефери¬

но указал глазами куда-то вдаль.

— Далеко —там, где еще нет изгородей и скот не знает

ярма.

Маноло, зачарованный блеском серебряной сбруи, шаг¬

нул вперед, не отпуская юбки матери.

— Поздоровайся с дядей,— сказала Элена.

Мужчина и ребенок смущенно посмотрели друг на дру¬

га, но смущение их было вызвано разными причинами.

— А что ж,— со смехом согласился Сеферино,— я ему

и вправду дядя: ведь мы с Панчо молочные братья.

Казалось, мысль о том, что этот малыш доводится ему

племянником, умилила Сеферино. Он спешился, положил

свою мозолистую руку на голову Маноло и сказал:

— Мы с тобой подружимся, верно, сынок?

Элену удивило, что Маноло не уклонился от ласки и не

стал прятаться за ее юбкой, дичась постороннего человека,

166

как это бывало с ним обычно. Он даже позволил Сефери-

но взять себя на руки. Тот сразу заметил, с каким внима¬

нием мальчик смотрит на его коня.

— Тебе нравится мой жеребец? — спросил он.— Конь

что надо, верно?.. И смирный, когда его попросишь.

Он что-то ласково сказал коню, потрепал его по холке

и посадил Маноло в седло.

— Держись покрепче, дружок, я тебя немножко пока¬

таю,— сказал он и, заметив беспокойство Элены, доба¬

вил: — Не бойтесь, ничего не случится.

Он медленно пошел вперед, а за ним, словно поняв,

чего от него хотят, послушно, как собака, пошел конь. Ма¬

ноло со смешанным чувством страха и радости вцепился

в луку и не сводил глаз с Сеферино, который, время от

времени оборачиваясь, ободряюще улыбался ему. Сделав

несколько кругов, Сеферино остановился и сказал:

— На сегодня хватит. Погоди, я научу тебя обращать¬

ся с лошадьми, и ты тоже станешь объездчиком.

Снимая Маноло с лошади, он заметил, что малыш не¬

доволен тем, что прогулка окончилась, и, обращаясь к Эле¬

не, сказал полушутя:

— Отдайте мне его на воспитание. Я увезу его с собой,

и, когда он вернется, вы его не узнаете. Я научу его

петь и смеяться, чтобы он не вырос унылым, как все

пахари.

Удивленная этим неожиданным предложением, Элена

ответила также шуткой:

— Здесь тоже можно смеяться и петь, и, кроме того,

научиться читать и писать.

Сеферино сделал гримасу, выражавшую сомнение.

— Читать и писать он еще, может, и научится, но

смеяться и петь — навряд ли. Глядя на Панчо, не больно

развеселишься. Он вечно хмурый: то дождя нет, то льет

как из ведра, когда не надо, то урожай плохой и маис на

вес золота, то мешков не хватает для зерна, а отдавать

его приходится за бесценок. Когда здесь была пустыня и

приходилось воевать с индейцами, у поля не было хозяина,

а теперь, когда кругом фермы, появились хозяева, хотя они

никогда здесь не бывали и знать не знают, что такое

пашня. В конце концов дело дойдет до того, что даже

ранчо, которое гы сам построил, окажется на чужой зем¬

ле, а коли так, то уж лучше бродить на воле и делать что

тебе нравится.

167

Элена перестала улыбаться и с явным неодобрением по*»

смотрела на гостя.

— Нет, Сеферино,— сказала она.— Когда у человека

есть семья и дети, он не может так поступать, и, кроме

того, не вечно мы будем молодыми, а в старости тяжело

остаться без своего угла.

Но это не произвело впечатления на беспечного объезд¬

чика.

— Птицы тоже старятся, но не перестают поэтому ле¬

тать и петь, — возразил он. — И что бы там ни было, я хоть

теперь поживу в свое удовольствие, уже это мне никто не

запретит.

Слова Сеферино поставили ее в тупик, ведь она совсем

по-иному смотрела на жизнь. Ей хотелось, чтобы Панчо

вмешался в разговор, но он грузил мешки с зерном на под¬