Вспаханное поле
Шрифт:
грузил эти мешки на подводу. Под навесом, на груде одеял
сидела Хулита, играя с куклой — облинявшим и потрепан¬
ным паяцем с тарелочками в руках. В нескольких шагах
от нее Маноло листал учебник. Шрам, пересекавший его
лоб, казался морщиной, которую оставили преждевремен¬
ные заботы. Девочка захныкала. Маноло оторвался от кни¬
ги, подошел к сестренке, и, чтобы успокоить ее, нажал н$
165
живот паяца; паяц ударил тарелками. Хулита весело за¬
смеялась, но Маноло
вид человека, выполняющего обязанность, которая не
доставляет ему никакого удовольствия. Он уже хотел было
снова взяться за книгу, но тут что-то привлекло его вни¬
мание, и минуту спустя он крикнул:
— Мама, к нам едут!
Как только Элена вышла из дому, он уцепился за ее
юбку, продолжая, однако, исподлобья с интересом следить
за приближавшимся всадником.
— Да это никак Сеферино! — удивленно воскликнула
мать.
Гаучо молодцевато гарцевал на прекрасной лошади, и
широкая улыбка играла на его загорелом, обветренном
лице. Подъехав к шалашу, он рванул поводья, вздернув
лошадь на дыбы.
— Здорово, Панчо! — усмехнувшись, бросил Сеферино.
— Здорово! — сухо ответил Панчо, продолжая рабо¬
тать, словно Сеферино, который лишь изредка наведывал¬
ся на ферму, бывал здесь чуть не каждый день или они
виделись совсем недавно.
— Что это ты такой надутый? — засмеялся Сеферино.
Он уже готов был отпустить какую-то шуточку, но уви¬
дел Элену и, сняв сомбреро, церемонно поклонился.
— Добрый день, сеньора.
— Где это вы пропадали?—приветливо спросила она.
Его лицо стало серьезнее, и, повернув голову, Сефери¬
но указал глазами куда-то вдаль.
— Далеко —там, где еще нет изгородей и скот не знает
ярма.
Маноло, зачарованный блеском серебряной сбруи, шаг¬
нул вперед, не отпуская юбки матери.
— Поздоровайся с дядей,— сказала Элена.
Мужчина и ребенок смущенно посмотрели друг на дру¬
га, но смущение их было вызвано разными причинами.
— А что ж,— со смехом согласился Сеферино,— я ему
и вправду дядя: ведь мы с Панчо молочные братья.
Казалось, мысль о том, что этот малыш доводится ему
племянником, умилила Сеферино. Он спешился, положил
свою мозолистую руку на голову Маноло и сказал:
— Мы с тобой подружимся, верно, сынок?
Элену удивило, что Маноло не уклонился от ласки и не
стал прятаться за ее юбкой, дичась постороннего человека,
166
как это бывало с ним обычно. Он даже позволил Сефери-
но взять себя на руки. Тот сразу заметил, с каким внима¬
нием мальчик смотрит на его коня.
— Тебе нравится мой жеребец? — спросил он.— Конь
что надо, верно?.. И смирный, когда его попросишь.
Он что-то ласково сказал коню, потрепал его по холке
и
посадил Маноло в седло.— Держись покрепче, дружок, я тебя немножко пока¬
таю,— сказал он и, заметив беспокойство Элены, доба¬
вил: — Не бойтесь, ничего не случится.
Он медленно пошел вперед, а за ним, словно поняв,
чего от него хотят, послушно, как собака, пошел конь. Ма¬
ноло со смешанным чувством страха и радости вцепился
в луку и не сводил глаз с Сеферино, который, время от
времени оборачиваясь, ободряюще улыбался ему. Сделав
несколько кругов, Сеферино остановился и сказал:
— На сегодня хватит. Погоди, я научу тебя обращать¬
ся с лошадьми, и ты тоже станешь объездчиком.
Снимая Маноло с лошади, он заметил, что малыш не¬
доволен тем, что прогулка окончилась, и, обращаясь к Эле¬
не, сказал полушутя:
— Отдайте мне его на воспитание. Я увезу его с собой,
и, когда он вернется, вы его не узнаете. Я научу его
петь и смеяться, чтобы он не вырос унылым, как все
пахари.
Удивленная этим неожиданным предложением, Элена
ответила также шуткой:
— Здесь тоже можно смеяться и петь, и, кроме того,
научиться читать и писать.
Сеферино сделал гримасу, выражавшую сомнение.
— Читать и писать он еще, может, и научится, но
смеяться и петь — навряд ли. Глядя на Панчо, не больно
развеселишься. Он вечно хмурый: то дождя нет, то льет
как из ведра, когда не надо, то урожай плохой и маис на
вес золота, то мешков не хватает для зерна, а отдавать
его приходится за бесценок. Когда здесь была пустыня и
приходилось воевать с индейцами, у поля не было хозяина,
а теперь, когда кругом фермы, появились хозяева, хотя они
никогда здесь не бывали и знать не знают, что такое
пашня. В конце концов дело дойдет до того, что даже
ранчо, которое гы сам построил, окажется на чужой зем¬
ле, а коли так, то уж лучше бродить на воле и делать что
тебе нравится.
167
Элена перестала улыбаться и с явным неодобрением по*»
смотрела на гостя.
— Нет, Сеферино,— сказала она.— Когда у человека
есть семья и дети, он не может так поступать, и, кроме
того, не вечно мы будем молодыми, а в старости тяжело
остаться без своего угла.
Но это не произвело впечатления на беспечного объезд¬
чика.
— Птицы тоже старятся, но не перестают поэтому ле¬
тать и петь, — возразил он. — И что бы там ни было, я хоть
теперь поживу в свое удовольствие, уже это мне никто не
запретит.
Слова Сеферино поставили ее в тупик, ведь она совсем
по-иному смотрела на жизнь. Ей хотелось, чтобы Панчо
вмешался в разговор, но он грузил мешки с зерном на под¬