Вспаханное поле
Шрифт:
ются домой, бежали рысью. Отец и сын смотрели прямо
перед собой. Панчо слегка щурился: глазам было больно
от солнца и сверкания пыльной, добела раскаленной доро¬
ги. Вдали катила волны полноводная река; но это был
мираж. Вдруг Панчо заметил оседланную лошадь, непод¬
вижно стоявшую возле изгороди, и пристально всмотрелся
в нее. По светло-рыжей масти он узнал жеребца гаучо со
шрамом. Когда они подъехали, с земли поднялся человек и,
вскочив на жеребца, привычным движением
водья. При виде этого жеста Панчо вдруг осенило.
— Антенор! — крикнул он, узнав всадника.
175
Антенор подъехал к нему с широкой улыбкой, смягчав¬
шей недоброе выражение, которое придавал его лицу шрам.
Панчо остановил лошадей, и мужчины крепко пожали друг
другу руки.
— В селении, кум, вы меня, видать, не узнали, — ска¬
зал Антенор.
— Да,— несколько смущенно подтвердил Панчо.
Антенор поднес руку к щеке и коснулся шрама.
— Здорово меня отметили, а? — сказал он, и глаза его
мрачно сверкнули.— Но покойник просчитался...
И, отгоняя от себя тягостное воспоминание, он сделал
такой жест, словно отмахивался от назойливых мух. По¬
том, с улыбкой глядя на Маноло, спросил:
— Это ваш... и учительши, верно?
— Да,— коротко ответил Панчо.
— Я так и решил, как только его увидел.
Теперь Панчо задал вопрос, с первой минуты встречи
вертевшийся у него на языке:
— Послушайте, Антенор, ведь дело касалось меня, а не
вас. Почему же вы вмешались и схватились с этим бахва¬
лом?
— Видите ли, кум, я клейменый — три года пробыл на
каторге... Туда я больше не дам себя упрятать, пока живу,
ну, а на худой конец... По мне плакать некому, а у вас
жена и сын.
Он вдруг заторопился, быть может желая избежать
дальнейших объяснений, подобрал поводья и протянул
руку Панчо.
— Прощайте, кум...
— Почему бы вам не поехать ко мне на ферму и не
переночевать там? — спросил Панчо.
— Не могу: пока за мной еще нет погони, мне надо
покрыть много лиг.
Решение Антенора было логичным и диктовалось осто¬
рожностью, но Панчо хотелось выразить ему свои друже¬
ские чувства и как-то отблагодарить его.
— Если вы попадете в беду,— сказал он,— помните, что
у вас есть друг, на которого вы можете рассчитывать.
Антенор прищурил глаза, то ли всматриваясь вдаль, то
ли стараясь скрыть волнение» снова расправил поводья и,
помолчав, ответил с наигранной веселостью:
— До новой встречи, кум... Опять расходятся наши до¬
роги.
176
Потом, словно охваченный дурным предчувствием, серь¬
езно добавил:
— Хотя кто знает, доведется ли нам еще свидеться...
Загадывать нечего: не раз переворачивается бабка, пока
летит!
Но он тут же встряхнулся
и, улыбнувшись Маноло,сказал:
— Дай бог тебе вырасти хорошим человеком... и настоя¬
щим мужчиной, как твой отец.
Антенор пришпорил лошадь, и, прянув, как пружина,
она широкими скачками понеслась по дороге. Вскоре он
свернул к изгороди, перемахнул через нее и помчался на¬
прямик по полю.
Панчо с минуту смотрел ему вслед, потом тряхнул вож¬
жами, трогая лошадей. Маноло не отрывал взгляда от Ан-
тенора, пока его не поглотили густые травы. Но, и скрыв¬
шись из виду, Антенор не исчез для него. Подобно Сефе-
рино, он врезался в память Маноло, дал богатую пищу
его необузданному воображению и оставил глубокий след
в душе ребенка, жадно впитывавшего в себя все свежие
впечатления.
VIII
Посаженные Панчо побеги, которые он подвязывал к
подпоркам, чтобы их не сломил ветер, превратились в вы¬
сокие деревья с длинными корнями и густой листвой. Они
защищали от непогоды и осеняли своими могучими ветвя¬
ми, в которых гнездились птицы, просторное ранчо. Вместе
с деревьями росли и дети. Маноло был уже двенадцати¬
летним подростком, по-прежнему замкнутым в противопо¬
ложность живой и смешливой Хулии, надоедавшей ему
своими шалостями. На Маноло лежала обязанность при¬
сматривать за сестренкой, из-за ее баловства он был вы¬
нужден то и дело отрываться от чтения, и это выводило
его из себя.
Особенно проказничала Хулия, когда на ферме появ¬
лялся Пабло, сын дона Гумерсиндо, приезжавший брать уро¬
ки у Элены. Пабло был ее последним учеником и единст¬
венным, на кого Панчо не смотрел косо. Впрочем, теперь
ему было не до ребят — почти все его время поглощало
хозяйство. Иногда ему помогала Клотильда, но ее помощь
слишком зависела от случайных обстоятельств, чтобы при-
\2 Э. Л. Кастро 177
носить ощутимые результаты. Клотильда была по-прежне¬
му работящей и выносливой, обожала Маноло и Хулию и
держала себя, как член семьи. Однако едва до нее доходил
слух о возвращении Сеферино, как она менялась до неуз¬
наваемости. Она ходила сама не своя, ни с того ни с сего
вдруг начинала смеяться или плакать, поминутно выбега¬
ла из кухни посмотреть на тропку, которая вела от боль¬
шой дороги к ранчо. С каждым днем ее возбуждение воз¬
растало, и наконец, молчаливо порицаемая Панчо и по¬
ощряемая понимающей улыбкой Элены, она собирала свои
пожитки и отправлялась в селение на поиски ветреного
мужа, который не торопился ехать за ней. Прожив некото¬
рое время с Сеферино, пока он, как всегда, неожиданно не