Вспаханное поле
Шрифт:
— Смотри, — прошептал он каким-то странным голо¬
сом, — там написано, что вчера скончался генерал Вилья¬
лобос.
У Элены, пораженной невероятным открытием, сердце
забилось от волнения.
— Панчо!.. Ты научился читать?..
— А что же?.. Пока я оставался на ферме, мне много
чего приходило в голову, и обо всем хотелось тебе расска¬
150
зать. Но только одной тебе, так, чтобы не раскрывать ду¬
шу человеку, который писал бы за меня письмо. Вот я
и
Его прервал паровозный свисток. Лицо Панчо снова
приняло замкнутое и отчужденное выражение. Казалось,
он даже не замечает, что у Элены, растроганной до глуби¬
ны души, слезы выступили на глазах и что она склонила
голову ему на плечо. Он смотрел в окно вагона на однооб¬
разную равнину, победоносно раскинувшуюся во все сторо¬
ны, едва они отъехали от города.
Дон Томас, извещенный телеграммой Эстер, встретил
их на станции Мертвый Гуанако. Он без улыбки обнялся
с дочерью и так же серьезно спросил у Панчо:
— Что ты теперь думаешь делать?
Тот ответил не менее серьезно:
— Сейчас же обвенчаться и нынче вечером поехать в
ранчо моего покойного отца.
— Я был уверен в твоей честности и не ошибся. С мо¬
ей стороны нет возражений. У нас на ферме много работы,
и чем скорее мы все уладим, тем лучше.
Элена озабоченно спросила у отца:
— А как мама?
— Сама понимаешь, она расстроена. Но время и внуки
сделают свое: все образуется. Не стоит огорчаться. Я ос¬
тавил ее с Клотильдой.
— С Клотильдой? — удивленно переспросил Панчо.
— Да, брат, представь себе. Сеферино, как только об¬
носился да порастряс денежки, опять подался на юг. Кло¬
тильда вернулась к нам — и теперь уж навсегда. Она боль¬
ше о нем и слышать не хочет.
— Дай-то бог, — проговорил Панчо.
Все трое направились к тарантасу фермера.
— Я тебе оставлю его после венчания, — сказал дон
Томас, — а сам вернусь на ферму в повозке Гумерсиндо.
Спустя полчаса они уже были обвенчаны, и дон Томас
отвез их на постоялый двор одного своего земляка. Там, в
глубине лавки, среди мешков с продуктами и винных бочек
они скромно и тихо отпраздновали свадьбу.
— Желаю вам счастья и хороших детей! — с волнени¬
ем произнес старик, подняв свой бокал.
— Спасибо, папа, — прошептала Элена.
151
Помещение было слабо освещено, и в полумраке не
видно было, что глаза фермера наполнились слезами. Но
вскоре он овладел собой и заговорил с Панчо:
— У тебя, наверное, дело пойдет лучше, чем у меня,—
ведь ты здешний уроженец и тебе здесь все знакомо. Мне
на первых порах нелегко было привыкать к этому просто¬
ру, такому огромному, что теряешься в нем и чувствуешь
себя
совсем беспомощным. Откровенно говоря, у меня нераз опускались руки, и я готов был все бросить. Но само¬
любие взяло верх. Всегда помни, Панчо, что только упор¬
ством добиваются своего...
Зять в знак согласия степенно кивнул головой.
Тарантас трясся по изрытой тяжелыми повозками доро¬
ге. Светила луна, окруженная сияющим ореолом. Панчо
правил лошадьми и, касаясь плечом Элены, чувствовал
сквозь одежду теплоту ее тела.
— Тебе холодно? —спросил он, улыбнувшись ей од¬
ними глазами.
Приунывшая Элена, которую не оставляла мысль о
матери, недовольной их браком, прижалась к Панчо и,
ежась от дувшего в лицо ветра, ответила:
— Да, ночь свежа.
Внимание мужа ободрило ее, и она успокоилась. Едва
они выехали из селения и по обе стороны дороги потяну¬
лась пашня, Панчо преобразился. У него посветлело лицо
и разгладилась жесткая складка у рта. А когда они по¬
ехали по краю участка, доставшегося ему в наследство от
отца, он уже не произносил ни слова и, казалось, сверлил
взором ночную темь. Он не мог не обратить внимания на
буйно разросшийся бурьян, и лицо его снова приняло су¬
ровое и упрямое выражение.
— Да, придется сразу засучить рукава и взяться за
плуг, чтобы покончить с сорной травой, — подумал он
вслух.
Элена почувствовала, как напряглись мускулы его рук,
словно они держали не вожжи, а рукоятки плуга. Без со¬
мнения, он представлял себе в эту минуту, как лемех взре¬
зает целину, с корнем вырывая сорняки. Элена, глядя на
запущенное поле, сокрушенно проговорила:
— Здесь работы — непочатый край!
Панчо и сам это знал, но работа не пугала его.
152
— Да, это верно... Но мы с ней справимся! —ответил
он, полный энергии.
Лошадь остановилась перед изгородью.
— Подержи вожжи, я слезу открыть, — сказал Панчо
и, соскочив на землю, подошел к воротам и отворил их.
Лицо его выражало сдержанное волнение: он ступал по
своей земле. Элена въехала во двор. Панчо снова взял вож¬
жи, и тарантас подкатил к ранчо, вспугнув чиманго и зай¬
ца. В поле, куда ни кинешь взгляд, колыхался густой бурь¬
ян. Только деревья, высившиеся возле ранчо, нарушали
унылое однообразие равнины. Издали хуторок радовал
взор, оживляя унылый пейзаж. Но вблизи бросалось в
глаза царившее здесь запустение. Вид ранчо, привычный
для хозяина, на Элену произвел гнетущее впечатление:
штукатурка на стенах, сложенных из необожженного кир¬
пича, облупилась, и видна была солома, заменявшая дран¬