Вспаханное поле

— Почему бы тебе не оставить Пабло у меня? Работа

для него найдется, и он сколотит немного денег.

Фермер переглянулся с женой и ответил:

— Если он тебе по нраву, пусть остается. Так и так

ему придется батрачить, а у меня будет одним ртом меньше.

Телега тронулась и выехала на дорогу. Неподалеку от

фермы Панчо им повстречалась повозка с людьми в воен¬

ной форме и в штатском. Гумерсиндо бросил на них злоб¬

ный взгляд и сказал:

— Спозаранку поднялись, стервятники!.. Ну-ну, пусть

до отвала нажрутся золой!

Поравнявшись с частоколом фермы, он начал про¬

щаться с сыном:

— Веди себя хорошо, сынок. Слушайся дона Панчо,

как меня... Придет время, свидимся.

190

Телега двинулась дальше. Гумерсиндо ехал не оборачи¬

ваясь, казалось, все его внимание поглотил табун. Пабло,

оставшийся с Маноло и Панчо, проводил своих долгим

взглядом. Потом все трое направились к дому, где их встре¬

тили Элена, Клотильда и Хулия. Девочка засмеялась от

радости, узнав, что Пабло будет жить у них, но он оста¬

вался подавленным и, когда смотрел в ту сторону, где над

далеким пожарищем вился легкий дым, лицо его перека¬

шивалось, словно он отведал желчи.

Панчо, обращаясь к Маноло, приказал:

— Поставь для него койку у себя в комнате: он будет

спать у тебя!

Вечером на ферму приехал Сеферино и, не удивившись,

что застал там Пабло, тепло поздоровался с ним. Потом

как-то вяло и нехотя заговорил с Маноло. Клотильда, воз¬

вращаясь с яйцами из курятника, заметила, что на лице

Сеферино появилось выражение скуки. У нее сжалось

сердце и подкосились ноги: ей было слишком хорошо из¬

вестно, что это означает. Она почти бегом бросилась на

кухню, чтобы прийти в себя и подождать его там. Не в

первый и, быть может, не в последний раз ей предстояло

услышать новость, которую она уже предчувствовала.

Но, как всегда, ею с той же силой, что и впервые-

овладела мучительная тоска. Все падало у нее из рук,

и она не могла найти вещей, которые были у нее перед

глазами.

От внимания Маноло не ускользнуло, что Сеферино

задумчив; разговаривая, погонщик смотрел на него от¬

сутствующим взглядом, словно мысленно был где-то да¬

леко-далеко. Чтобы вывести его из этого состояния, Мано¬

ло заговорил о том, что было близко сердцу дяди:

— Я вижу, у вас новый конь.

— Ага,— подтвердил тот с довольным видом и взгля¬

нул на молодого жеребца. — Я его понемножку объезжаю,

и дело идет на лад, только пока еще он пугается колясок,

которые сами едут и пыхают дымом. Чего только люди не

выдумают!

Маноло заметил, что дядя говорит об автомобилях ина¬

че, нежели отец, всегда упоминавший о них с явным пре¬

зрением, и с интересом спросил:

— Так вам не нравятся эти коляски?

— Мне больше по сердцу добрый конь... Но... у каж¬

дого свой вкус,— ответил Сеферино и, увидев, что у Ма-

191

ноло заблестели глаза, добавил: — Мне сдается, что тебе

они нравятся, верно?

— Да! — с жаром подтвердил тот.— До чего мне хо¬

телось бы править машиной!

— А зачем?.. Чтоб трястись по пашне?—спросил Се¬

ферино.

Лицо племянника выражало такой живой интерес, что

он подумал: «Похоже, этот парень не рожден, чтоб ко¬

паться в земле, как червь».

Маноло, словно решив открыть тайну, которую долго

хранил, доверительно сказал:

'— Мне бы хотелось уехать с фермы, увидеть что-то

другое, меня тянет в дорогу.

Сеферино, не сводивший с него глаз, с волнением по¬

думал: «Пошел в дедушку Ахенора».

Потом, откашлявшись, заговорил с напускной весело¬

стью:

— Видишь ли, сынок, бог не дал людям крыльев, а

дал им короткие и слабые ноги... Кто знает, зачем он так

сделал, должно, была на то причина, но только многие

люди остались недовольны... Некоторые, вроде меня, не

покорились своей участи и, завидуя птицам, превратили в

крылья быстрые ноги лошадей. Позже нашлись люди, ко¬

торым мало было скакать верхом, и они выдумали желез¬

ную дорогу, а теперь, как видишь, и этот, как его, автомо¬

биль. Наконец, есть и такие, которые сидят дома, хотя

душой они птицы...

Он лукаво посмотрел на юношу и продолжал, явно на¬

мекая на него:

— Они читают книги, потому что книги — по сути дела,

тоже крылья, да такие, на которых можно летать, не дви¬

гаясь с места. Словом, у каждого свой нрав.

Он ласково похлопал Маноло по плечу и направился

к кухне, делая вид, что не замечает восхищенного взгляда

племянника.

Едва войдя, Сеферино заметил, что у Клотильды глаза

покраснели от слез, и сел, не говоря ни слова. Она вы¬

валила в лохань с помоями спитую заварку мате и зава¬

рила новый, безуспешно стараясь скрыть свое волне¬

ние. Наконец, не оборачиваясь, спросила приглушенным

голосом:

— Что?.. Опять собираешься сорваться с места и

уехать?

192

Объездчик хранил молчание, внимательно разглядывая

свои руки. Женщина вспомнила горькие дни одиночества,

загубленную молодость, потраченную на нескончаемые ожи¬

дания Сеферино, и в ней с новой силой закипело возму¬

щение.

— Отвечай! — крикнула она.— Скажи что-нибудь по

крайней мере!.. Не уезжай так!..

Сеферино по-прежнему молчал, опустив голову и не

видя слез, навернувшихся ей на глаза. Клотильда сняла