Всю жизнь за синей птицей
Шрифт:
Моему поколению не повезло. Нам не удалось принять участие в крупных международных соревнованиях. Были, правда, совместные тренировки со спортсменами социалистических стран, а потом и товарищеские матчи. Но разве могли они заменить официальные турниры, настоящие соревнования! Мне удалось (я до сих пор горжусь этим) выиграть у чемпиона Югославии Митича, даже счет помню – 8:6, 6:3, 6:1. Это был один из лучших моих матчей на закрытом корте «Динамо». Вспоминаю, как выиграл у одного из сильнейших игроков Европы моего времени, многократного чемпиона Польши Владислава Сконецкого, венгра Гуляша и ветерана чехословацкого тенниса Сибы. Был я и призером III Всемирных дружеских спортивных игр в парном разряде, они состоялись в Москве, но, к сожалению, мне и моим
Трудно и как-то неловко давать оценку своей спортивной деятельности, со стороны, как говорится, виднее. Вот что писал обо мне в 1947 году известный спортивный журналист Александр Виттенберг: «Я не знаю другого спортсмена, который завоевал бы такое расположение зрителя, как Николай Озеров. И дело не только в блеске его игры. За этим блеском угадывается характер настоящего советского спортсмена. Когда будет написана хорошая пьеса о советском спортсмене, главную роль можно спокойно поручить Озерову. Ему не придется мучительно искать образ: он сыграет самого себя. Но пока эта пьеса не написана, и Озеров, унаследовавший профессию отца, исполняет в Художественном театре другие роли. Ему можно только пожелать, чтобы на сценической площадке он добился того, чего достиг на теннисной. Этого будет достаточно, чтобы имя Николая Озерова вошло в историю советского театра так же, как оно вошло в историю советского тенниса.
Озеров пошел своим путем. Он не стал подражать Новикову, его сильной, точной, волевой, но однообразной игре. Да он и не мог этого сделать по складу своей натуры. Игра Новикова напоминала работу, в ней не было вдохновения, а Озеров хотел играть. Он понял: для того, чтобы хорошо играть в матче, надо много работать до матча. И он стал работать. Он совершенствовал свою игру, отшлифовывал удары, проводил целые дни на площадке и не уходил до тех пор, пока у него не получались безошибочно те удары, которые он тренировал.
Следующий же год был для него годом торжества. Он отнял у Новикова звание чемпиона столицы, завоевав всеобщую любовь своей манерой игры, легкой, изящной, разнообразной, остроумной, агрессивной. Он не признавал осторожной перекидки с задней линии, игры, в которую проигрывал тот, кто раньше противника засыпал, укачанный бесконечной и скучной переброской мяча. Сколько возражений вызывала тогда игра Озерова! Ее считали мальчишеской, несолидной, „футбольной“. Да, Озеров играл в футбол и из футбола принес невиданную прежде в нашем теннисе резкость, силу энергию, финт, поиски кратчайших путей к теннисному „голу“.
Озеров внес темп в теннис. Раньше игрок делал длинный плавный замах, ожидая, когда мяч, отскочив, достигнет высшей точки. Так учили учебники тенниса, и противник имел достаточно времени, чтобы занять нужную позицию. Озеров взял за правило бить по мячу, не давая ему опуститься на землю. Он бросался к сетке, стремясь выиграть мяч неотразимым ударом. И раньше, конечно, знали об игре с воздуха, но у Озерова она стала стилем. А когда ему доводилось принимать мяч от земли, он ударял по нему, не давая взлететь. Все это ускорило темп игры, потребовало быстрой и точной реакции, большой выносливости.
Время на корте словно ускорило свои шаги. Это были молниеносные шахматные комбинации, хитрые, ловкие, неожиданные, в которых каждый удар становился проблемой. Искусство смэша стало в руках Озерова безукоризненным. Он гасил мячи точно и сильно с любой точки площадки.
Молодая теннисная поросль сразу пошла за Озеровым. „Старики“ поворчали немного… и начали переучиваться. Надо было играть по-новому или отказаться от борьбы. Это была великая победа нашего тенниса, который приобрел агрессию и напор».
А этот адрес был мне вручен в день 50-летия Федерацией тенниса СССР.
«Дорогой Николай Николаевич!
Федерация тенниса СССР от имени всех теннисистов нашей страны поздравляет Вас с пятидесятилетием, желает крепкого здоровья, долгих лет жизни и дальнейшей кипучей деятельности
на пользу советского спорта.На протяжении многих лет Вы были сильнейшим теннисистом страны, многократным ее чемпионом, непревзойденным эталоном тонкости и блеска в игре.
Ваши выступления на корте всегда являлись яркими событиями в теннисной жизни и по праву считаются знаменательной вехой в развитии отечественного тенниса.
Бесчисленные почитатели Вашего таланта всегда восторженно вспоминают о многих соревнованиях с Вашим участием, творческое содержание которых было высоким искусством и оставило незабываемое яркое впечатление.
Вашей остроумной, оригинальной игрой, строящейся на непрерывном нападении и стремлении завершить розыгрыш очка ударом с лета у сетки, Вы опережали время, побеждая в стиле, который доминирует в наши дни в международном теннисе.
Для всех любителей тенниса Вы были образцом спортивности, дисциплинированности, примером беззаветной преданности теннису. Благодаря Вашему спортивному долголетию немало молодых игроков достигло высот спортивного мастерства с Вашей непосредственной помощью.
Вы всегда проявляли и проявляете любовь к юным теннисистам, уделяете большое внимание и много времени подрастающему поколению, охотно передавая ему свой опыт.
Ваша спортивная и общественная деятельность во Всесоюзной федерации тенниса, а также в Московской теннисной федерации в качестве ее председателя, подготовила почву для своевременного подъема советского тенниса.
Как лучший спортивный комментатор Всесоюзного радио и телевидения и журналист Вы много сделали и делаете для популяризации и пропаганды тенниса среди советских людей.
Вы совершаете немало добрых дел, оказывая поддержку и помощь своим друзьям в трудные моменты их жизни.
Дорогой Николай Николаевич!
У Вас очень много друзей, и все они поздравляют Вас со знаменательной датой Вашего пятидесятилетия и желают Вам крепкого здоровья, большого счастья и успеха в Вашей многогранной деятельности».
Заслуженный тренер Советского Союза, кандидат педагогических наук, мой постоянный соперник по теннисным схваткам, наш главный тренер С. Белиц Тейман подарил мне свою книгу «Искусство тенниса». Было приятно прочитать его дарственную надпись, где сказано: «Желаю папе сделать из своих маленьких детишек (а у меня двое детей – близнецы Коля и Надя) теннисистов более высокого класса, чем их замечательный теннисный прародитель, которому, по независящим от него причинам, так и не удалось стать победителем Уимблдона».
Конечно, читать эти слова приятно, хотя сознаешь, что они преувеличены. Так всегда бывает, когда авторы дарят свои книги или преподносят юбилейные адреса. Но все равно приятно, очень приятно, хотя и грустно, и утешаешься только тем, что новая волна молодежи, наконец, сказала свое слово, настоящее слово, веское слово на международной арене.
Впервые я побывал на неофициальном первенстве мира на травяных кортах в пригороде Лондона – Уимблдоне как зритель, в составе туристской группы. Советские теннисисты еще не участвовали в этих состязаниях. В дни матчей весь Лондон устремлялся в Уимблдон. И хотя теннисный стадион вмещает всего 30 тысяч зрителей, билеты достать не было возможности – их продавали за год вперед. Нас поразил этот необыкновенный интерес к теннису. Тысячные толпы, не попавшие на стадион, с напряжением следили за ходом игры по демонстрационным электрическим щитам. Счет на них менялся после каждого мяча. Криками, аплодисментами заочные болельщики подбадривали талантливых спортсменов. За ходом состязаний следили не только зрители Уимблдона, но и вся Англия. Игры передавались непрерывно по телевидению. Десять раз в день транслировался специальный радиовыпуск из Уимблдона. Газеты Англии на первых страницах печатали подробнейшие отчеты об интереснейшем соревновании сильнейших ракеток земного шара. Состязания на Уимблдонском турнире отличались большим напряжением. Класс теннисистов очень высок, иногда только одна выигранная подача мяча решала исход матча.