Вторая половина книги

На смену воину пришел ученый. Пустынный остров в Тихом океане послужил ему пристанищем; он заложил там корабельную верфь, и на ней была построена по его чертежам подводная лодка. При помощи способов, которые когда-нибудь станут известны, он сумел воспользоваться неизмеримой механической силой электричества, добывая его из неисчерпаемых источников, и применил эту силу для всех надобностей на своей подводной лодке, – электричество служило двигателем судка, освещало и отапливало его. Море и его неисчислимые сокровища, мириады рыб, водные поля с обильно произрастающими на них водорослями, огромные млекопитающие – все то, что природа схоронила в морских пучинах, и то, что потеряли в них люди, вполне удовлетворяло нужды принца Даккара и всего экипажа, а главное, исполнилось самое горячее его желание – не иметь более никаких связей с землей. Он дал своему судну название «Наутилус», себя назвал капитаном Немо и скрылся под водой…»^[238]

Итак, вот она, тайна удивительного героя. Жизнь свою он посвятил исследованию мирового океана, помощи борцам против угнетения во всех уголках земного шара – и, конечно же, мести. Мести тем, кого считал виновниками гибели своей семьи, тем, кто угнетал и унижал его родину. То есть англичанам. Так продолжалось много лет. За это время умерли его соратники, да и сам капитан состарился и одряхлел. Последние шесть лет Немо-Даккар провел в полном одиночестве в своем детище «Наутилусе» – в бухте необитаемого острова. До тех пор, пока здесь не появилась группа робинзонов поневоле – участников Гражданской войны в США, солдат армии северян, попавших в плен к южанам и бежавших с помощью воздушного шара. Капитан Немо спасает беглецов и раскрывает им тайну своей жизни. Роман «Таинственный остров» заканчивается патетической сценой: извержение вулкана губит остров, ставший последним пристанищем «Наутилуса», губит подводный корабль и хоронит его старого капитана.

Казалось бы, точки над «i» поставлены. Тайна капитана Немо раскрыта. Читатель может спокойно перевести дух и посочувствовать любимому герою, который, в полном соответствии с романтическим каноном, глубоко несчастен, преследуем бездушными врагами (в данном случае – английскими колонизаторами).

Понятно, что капитан Немо обладает чертами многих реальных людей, с которыми встречался французский фантаст: ученых, мореплавателей, литераторов, революционеров…

Среди последних упомяну Джузеппе Гарибальди, не только революционера, но и моряка, мечтавшего о «морской республике революционеров». Эта плавучая республика могла бы вольно носиться по волнам и нести свободу тем, кто в ней нуждается. Согласитесь, его мечта очень близка к действиям капитана Немо.

И все же, все же…

Есть в биографии персонажа несколько странностей. И трудно сказать – являются ли они результатом небрежности автора или имеются иные причины. Главная странность – хронологическая путаница.

В романе «Двадцать тысяч лье под водой» капитану Немо тридцать пять лет – хотя временами он выглядит несколько старше. Такой возраст подтверждается и тем, что в «Таинственном острове» уточняется: в восстании он принял участие в возрасте тридцати лет, за несколько лет до встречи с профессором Аронаксом. Но в том же «Таинственном острове» он предстает перед нами дряхлым стариком (дряхлым – по тем временам, разумеется), ему сильно за шестьдесят. Рассказ капитана тоже свидетельствует, что между первым и вторым романами пролегло около трех десятилетий. Поскольку герои «Таинственного острова» бегут из плена в 1865 году (как уже было сказано, во время войны между Севером и Югом), то профессор Аронакс должен был попасть на «Наутилус» году эдак в 1836-м. А восстание сипаев произошло в 1857 году! И завершилось в 1858-м! Что за чертовщина?! Предположим, автор забыл о времени действия «Двадцати тысяч лье» (Жюль Верн обозначил его как 1866 год) и, привязав действие «Таинственного острова» к событиям Гражданской войны в США, махнул рукой на путаницу в датах. Бывает. Редко, но случается и такое.

А вот в то, что он перепутал исторические события и принудил капитана Немо стать участником событий, в которых тот участвовать никак не мог, как-то не верится.

Повесть о двух мятежах

В 1997 году в апрельском номере американского научно-популярного журнала «Сайентифик Американ» появилась статья филологов Артура Б. Эванса и Рона Миллера, посвященная долгое время не издававшемуся и даже считавшемуся потерянным роману Жюля Верна «Париж в XXI веке». Авторы давно занимаются творчеством великого французского фантаста. Один из них, Артур Эванс, – соредактор журнала «Science Fiction Studies» («Исследования научной фантастики»), к тому же – автор нового перевода на английский язык как раз романа «Двадцать тысяч лье под водой».

Статья, о которой идет речь, посвящена взаимоотношениям Жюля Верна и его постоянного издателя Пьера-Жюля Этцеля. Авторы статьи указывают на вмешательство издателя в работу Верна над некоторыми книгами. В частности, как раз над «Двадцатью тысячами лье под водой»:

«Верн и Этцель расходились во мнениях относительно биографии главного героя, капитана Немо. Этцель видел его бескомпромиссным борцом с рабством. Это позволило бы объяснить и идеологически оправдать безжалостные нападения на морские суда. Однако Верн хотел сделать главного героя поляком, боровшимся против царской России... Но Этцель опасался, что в этом случае возникнут дипломатические осложнения. Кроме того, российский книжный рынок, очень перспективный, наверняка закрылся бы для книги Верна.

Тогда автор и издатель пришли к компромиссу. Они договорились не раскрывать истинные мотивы действий капитана Немо и сделать его абстрактным борцом за свободу и против угнетения…»^[239]. [Курсив мой. – Д.К.].

Думаю, что для Этцеля, конечно же, важнее была возможная потеря больших прибылей, а не дипломатические осложнения: в конце концов, издатель – не президент и не министр. Появление в свое время романа А. Дюма «Записки учителя фехтования», в котором сочувственно изображались декабристы, вызвало запрет на продажу книги в России, но никаких политических и дипломатических осложнений не повлекло.

Конечно, ничего нового американские филологи не сказали – по поводу истории написания романа «Двадцать тысяч лье под водой» и образа его героя. Об этом подробно рассказывается в книге «Жюль Верн» Жан-Жюля Верна – внука великого фантаста, самой полной биографии писателя, вышедшей в 1973 году. Жан-Жюль Верн цитирует в этой книге несколько писем своего деда, из которых, в частности, следует, что компромисс с издателем Жюлю Верну дался с большим трудом. Вот что он написал в разгар их споров:

«…Раз я не могу объяснить его ненависть, я умолчу о причинах ее, как и о прошлом моего героя, о его национальности и, если понадобится, изменю развязку романа. Я не желаю придавать этой книге никакой политической окраски. Но допустить хоть на миг, что Немо ведет такое существование из ненависти к рабовладению и очищает моря от работорговых судов, которых сейчас уже нет нигде, – значит, по-моему, идти неправильным путем. Вы говорите: но ведь он совершает гнусность! Я же отвечаю: нет! Не забывайте, чем был первоначальный замысел книги: польский аристократ, чьи дочери были изнасилованы, жена зарублена топором, отец умер под кнутом, поляк, чьи друзья гибнут в Сибири, видит, что существование польской нации под угрозой русской тирании! Если такой человек не имеет права топить русские фрегаты всюду, где они ему встретятся, значит, возмездие – только пустое слово. Я бы в таком положении топил безо всяких угрызений совести...»^[240]

В результате компромисса между издателем и писателем капитан «Наутилуса» стал абстрактным бунтарем, мятежником:

«Пусть читатель предполагает то, что пожелает, в зависимости от своего умонастроения. Я не упомяну ни кнута, ни Сибири – это было бы слишком прямым намеком. Я не намерен заниматься политикой – для этого я не гожусь, да и политика здесь вообще ни при чем. Что касается развязки – устремление в неведомые моря, захват Мальстремом, так что Аронакс и его спутники даже не подозревают об этом, их мысль остаться на “Наутилусе”, едва они услышали зловещее слово “Мальстрем”, шлюпка, унесенная водоворотом, вопреки им и вместе с ними, – это же будет великолепно! Да! Великолепно! А затем – вечная тайна – “Наутилус” и его командир!..»^[241]

Так и вышел первый роман о мятежном капитане «Никто» – без малейшего намека н истинное его происхождение и истинные мотивы действий. Как Верн и предлагал, читатель лишь предполагал всё это…

Но вот, работая над «Таинственным островом», писатель решил раскрыть инкогнито своего героя. Нельзя сказать, что этого требовал сюжет – роман ничего не потерял бы, если бы капитан Немо остался капитаном Немо – загадочным борцом за справедливость по имени Никто. Для чего же вдруг понадобилось Жюлю Верну превращение Немо в индийского принца, одного из вождей восстания сипаев? На этот вопрос ответа нет. Во всяком случае, ни в дневниковых записях, ни в письмах писатель не объяснял причину. Возможно, это неожиданное разоблачение понадобились для того, чтобы окончательно убрать из истории капитана «Наутилуса» даже тень былой, несостоявшейся биографии. Пока автор не сказал окончательного слова об истинной личности героя, можно было предполагать что угодно – в том числе и то, о чем первоначально думал сам Верн. Но теперь, прочитав заключительную часть трилогии ^[242] , прочитав краткое жизнеописание принца Даккара, ставшего капитаном Немо, никакими вопросами о таинственной личности задаваться было невозможно: писатель поставил все точки над «i», любая версия становилась досужим домыслом. Но результат такого прояснения оказался весьма сомнительным. Помню, как еще в детстве я испытал острое разочарование, узнав разгадку. Экзотичность происхождения Немо, появление индийского – сказочного! – принца вместо ученого и исследователя, немедленно (для меня, только для меня!) превратило научно– фантастический роман в сказочный…