Второе пришествие

– Да, я очень хочу туда. Знаешь, меня больше тянет к ней, а не к Нему. Нет, к Нему тоже тянет, но Мария мне ближе. У нее такая не простая судьба.

Введенский кивнул головой.

– Знаешь, я много думаю о судьбах всех этих людей, хотя они может быть и не совсем люди. У них у всех она не простая. Они создали мировую религию, но что получили взамен? Я смотрю на Иисуса, апостолов и не вижу, чтобы они сильно бы радовались по этой причине. Скорей, наоборот. Некоторые из них так вообще озлоблены на всех. Тот же Павел. Да и Петр добром не дышит.

– Как думаешь, почему? Не могли же они ошибиться в своих намерениях?

– А почему бы и нет. Кто сказал, что они не могут заблуждаться?

– И Он?

– А Он так больше всех. Иисус это особенно и не скрывает и мучительно хочет понять причину своих заблуждений.

– Значит, по-твоему, вся эта гигантская система ошибочна?

Введенский внимательно вслушивался в ее голос, но в нем не было ни возмущения, ни отчаяния. Она просто констатировала факт. А ведь раньше такое утверждение Вера бы восприняла, как величайшее кощунство. Когда же случился в ней такой переворот? Почему-то ему кажется, что он не связан тесно с ее ссорой с отцом. Причина глубже, а размолвка лишь спусковой курок для некоторых созревших процессов. На самом деле это произошло раньше, хотя точный момент он не скорей пропустил. А спрашивать в свое время не решился, мало ли какая могла последовать реакция.

– Может быть, не вся, но немалая ее часть. По крайней мере, она требует серьезных перемен. Ведь она не менялась столько столетий. В такой ситуации церковь не может ни отстать от времени.

– Ты так не думаешь, - неожиданно резко произнесла Вера.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты думаешь, что она не нужна целиком. И была не нужна с самого начала. Это и явилось главной ошибкой. Разве не так?

Введенский почувствовал смущение, он не совсем понимал, куда клонит Вера.

– Я все же так не думаю, это слишком категорическое суждение. В христианстве много верных идей.

– В христианстве, да, но не в христианской церкви. Разве не это ты хотел доказать своей книгой?

– Возможно, и так. Хотя даже в христианской церкви вначале было ценные элементы.

– Но не в конце, ты это хочешь сказать?

– Ты сегодня ведешь странные речи, - произнес он.

Вера ничего не ответила, но по ее глазам он видел, что она о чем-то напряженно размышляет. Ему хотелось спросить, о чем, но он решил не торопить события. То, что она пришла к нему, уже о чем-то говорит.
– Если ты поела, едим.

Каждый раз, когда они оказывались в этом доме, их встречала все более мрачная атмосфера. Это тревожило Введенского, он прекрасно понимал, что это не случайно, а отражает ситуацию внутри этого необычного коллектива. А сама ситуация связана с тем, с чем они сталкиваются вне этих стен. И он уже почти не сомневался, что дальше будет только хуже, разногласия между обитателями особняка будут лишь нарастать.

Ему на встречу вышел апостол Павел. Его лицо было красным от гнева. Он откровенно недружественно посмотрел на вновь пришедших.

– Вы там были?
– резво подскочил он к Введенскому.
– Тогда почему не вмешались, не остановили Его. Я знал, что это плохо кончится.

– Как я могу Его остановить, я всего лишь человек.

– А мы кто?
– раздраженно буркнул апостол Павел.

– "Если кто-то из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Господом".

– Мне всегда нравился ваш этот афоризм. Да и многие другие.

Апостол Павел уже менее раздраженно взглянул на него. Введенский подумал, что он весьма падок на лесть. Стоит это запомнить, вдруг пригодится.

– Идите к Нему, вы ему сейчас нужны.

Вместе с Верой Введенский вошел в большой зал. И сразу увидел Иисуса. Чем-то Его вид напомнил вид апостола Павла, Его лицо сохраняло следы душевной бури.

– Вы приехали, это хорошо, - улыбнулся Иисус.
– Как ощущаете себя после всех этих событий?

– Да, вполне нормально, - в ответ улыбнулся и Введенский.
– Нисколько не жалею о случившимся. Мы действовали правильно.

– А вот мои товарищи не все так считают. У нас сегодня чуть до разрыва не дошло.

– С апостолом Павлом?

– С ним и не только с ним. Никогда не предполагал, что наши разногласия примут столь острый, даже непримиримый характер.

– Мне кажется, это закономерно. Когда я читал Евангелие, то уже тогда ощущал, что среди вас нет единодушия. Вспомните хотя бы поведение Петра.

– Я хочу с вами посоветоваться по одному важному вопросу, Марк.

– Я весь во внимании.

– Я принял решение - открыться всем. Мое инкогнито не позволяет мне действовать так, как я желаю. Я чувствую, что моя миссия проваливается. Вам так не кажется?

Их взгляды встретились, и Введенский аж вздрогнул, так много боли он увидел в Его глазах.

– Мне тоже кажется, что такими методами, какими Вы действовали до этого момента, добиться мало что можно.

– Это вы еще мягко выразились, - усмехнулся Иисус.
– Но я хочу к вам обратиться с просьбой - как лучше мне явить себя миру? У вас в этом вопросе больше опыта.

– Такого опыта нет ни у одного человека в мире, - возразил Введенский.
– Еще никто из обычных людей не презентовал Бога. Это очень необычное и непривычное дело.

– Я понимаю. И все же прошу вас подумать об этом. Для меня это крайне важно.
– Иисус вдруг приблизился вплотную к собеседнику.
– Мне нужны новые апостолы, - тихо произнес он.
– Я ошибся, приведя их с собой, они из другого времени. Они привязаны к прошлому, к тому, что создали тогда вместе со мной. А сейчас другая эпоха, нужны другие решения и другие мысли. А, следовательно, и другие люди. Вы понимаете меня?

– Да, - кивнул головой Введенский. Он подумал, что и у него проносились такие мысли.

– Я хочу, чтобы таким первым апостолом нового времени стали вы, Марк.

– Я?!

– Вы как никто понимаете, зачем я здесь, чего хочу.

– Даже если это и так, то это очень ответственная миссия.

– Не более чем все остальные на земле. Уж вы мне поверьте, я знаю, что говорю.

– И все же не думаю, что я готов к такой великой миссии.

– Помните, как я позвал апостола Петра?

– "Идите за Мной, и Я сделаю вас ловцами человеков".

– Я тоже вам это говорю. Идите за Мной.