Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Такимъ образомъ устанавливается непосредственная связь между заклинаніями и магическими записями. Предметъ получаетъ силу потому, что на немъ написано заклинаніе. Но въ то время, какъ произносимое заклинаніе требуетъ связной рчи, записи могутъ обходиться и безъ этого. Не требуется, чтобы было написано цлое заклинаніе: достаточно записать т имена, которыми заклинаютъ; вдь вся сила-то въ нихъ. Поэтому часто встрчаются надписи, состоящія изъ перечня однихъ только священныхъ именъ. Есть надписи, представляющія и промежуточныя ступени между этими двумя видами. Часть записи можетъ составлять заклинаніе, а часть — безсвязный перечень священныхъ именъ²). Вотъ запись изъ однихъ именъ:

Trinit'e + Agios + Sother + Messie + Emmanuel + Sabaoth et Adonay + Athanathos + Jesus + Pentagna etc… слдуетъ длинный рядъ именъ и эпитетовъ Христа. Молитва спасаетъ отъ всхъ бдъ и напастей всякаго, кто носитъ списокъ на себ и читаетъ его съ врою и благоговніемъ³).

Къ числу магическихъ записей надо отнести различныя апокрифическія письма, яко бы упавшія съ неба или принесенныя ангеломъ. Они сулятъ отпущеніе всхъ грховъ на земл и царствіе небесное въ загробной жизни носящимъ ихъ при себ. Таковы, напримръ, польскія „modlitewki“, въ числ которыхъ находится и извстный „сонъ Богородицы“⁴). Эти польскія modlitewki носятъ на

71

себ явныя черты католицизма и іезуитской пропаганды. Вс он чудесно найдены: либо въ Рим, передъ алтаремъ, либо Самъ Господь послалъ ее съ ангеломъ пап или королю и т. п. Въ конц каждаго письма настойчиво совтуется переписывать его и распространять среди сосдей. Особенная распространенность подобныхъ писемъ въ Польш, т. е. арен главной борьбы католицизма и православія, мн кажется, не случайна. Въ сборник Виноградова есть такія же письма, но съ окраской православной.

Спасительныя надписи иногда бываютъ очень кратки и въ этомъ случа уже очень близко подходятъ къ другому виду надписей, извстныхъ подъ именемъ „абракадабръ“. Самое слово „абракадабра“ иметъ магическую силу. По нему стали называть и другія непонятныя слова (или наборъ непонятныхъ словъ и даже просто членораздльныхъ звуковъ), обладающія такою же репутаціей магической силы. Часто они оказываются искаженными греческими или латинскими словами. Попадаются слова восточнаго происхожденія. Есть основаніе думать, что европейскія абракадабры имли своей родиной древній Востокъ. И тамъ, вроятно, он представляли тотъ же самый видъ священныхъ надписей, какой въ настоящее время представляютъ у насъ надписи изъ именъ Христа и святыхъ. Потомъ, переходя отъ одного народа къ другому, он распространились по всей Европ; смыслъ ихъ забылся, форма исказилась. И, когда такимъ образомъ народились „абракадабры“, въ подражаніе имъ стали создавать новыя, состоящія уже изъ простого набора членораздльныхъ звуковъ. Абракадабр часто придается какая-нибудь вычурная формы. Вотъ римская формула отъ крови¹):

Sicucuma

icucuma

cucuma

ucuma

cuma

uma

ma

a

72

То обстоятельство, что въ абракадабры часто вплетаются священныя христіанскія имена, еще боле роднитъ ихъ съ священными записями въ род выше приведенной. Вотъ записка, употребляющаяся въ Германіи противъ всхъ болзней:

Iran + Tiran + Castan

+ Cacasten + Eremiton

+ In + Nomine + Patris

+ Et + Filii et + Spiri

+ Sanct. + Amen¹).

Другихъ примровъ приводить не буду, потому что абракадабръ я не буду касаться при изслдованіи. Этотъ видъ заговоровъ, малопонятный, почти ничего не даетъ для объясненія процесса органическаго развитія заговора.

Рядомъ съ заклинаніями, но какъ продуктъ не церковнаго, а народнаго творчества, должно поставить заговоры, имющіе характеръ простого приказанія. Знахарь обращается къ болзни, какъ къ живому существу, и приказываетъ ей покинуть паціента, убраться куда-нибудь въ другое мсто.

„Унимайцеся, криксы, и зависныи, и радосныи и ўрошныи и прирошныи, свтовыи, заравыи, и полуношныи, и повдзенишніи!“²).

Dit Bloot un disse Wunn’ sall still stan

Un nich mihr gan. Im Namen etc.³).

In the name of the Father, the Sone and the Haly Gaist,

To wend out flesch and bane

In to sek and stane,

In the name etc.⁴).

Tranch'ee blanche, tranch'ee rouge, sors du corps de cet animal, aussi vite que Jonas et Nicod`eme ont descendu J'esus de larbre de la croix⁵).

Какъ показываетъ послдній примръ, приказаніе можетъ отливаться и въ форму сравненія. При этомъ надо

73

замтить, что, какъ и въ другихъ случаяхъ, такъ и въ данномъ, переходы изъ одного вида въ другой часто совершенно не уловимы. Только что приведенный примръ показываетъ, какъ близко заговоръ-приказаніе подходитъ къ формул quomodo. Но еще трудне бываетъ провести границу между нимъ и заклинаніемъ. Слдующій примръ это покажетъ.

„Jaunisse je tadjure de descendre au fond de la mer ou dans les entrailles de la terre¹).

Только одно слово adjure даетъ поводъ предположить, что эта формула была когда-то заклинаніемъ. И дйствительно, вотъ заклинаніе въ боле сохранившейся форм:

Je tadjure et te commande, au nom du grand Dieu… etc. de descendre au fond de la mer ou dans les entrailles de la terre. Ainsi soit-il. Amen²).

Таковы главнйшіе виды заговоровъ. Существуютъ и другіе виды, но они не пользуются такою распространенностью, какъ разсмотрнные.

Остановлюсь еще лишь на одномъ вид. Онъ очень неопредленъ, крайне расплывчатъ, но тмъ не мене иметъ существенное отличіе отъ всхъ другихъ. Въ то время, какъ сила заклинанія, напр., покоится на религіозныхъ представленіяхъ, или въ то время, какъ заговоры-параллелизмы, какъ увидимъ, опираются на обрядъ, заговоры послдняго рода опираются исключительно на вру въ „заговоръ“. Они возникли потому, что уже до нихъ были въ большомъ ходу всевозможные заговоры, наговоры, шептанія и т. п. Самый процессъ „шептанія“, „вымовленя“ получилъ въ глазахъ народа какую-то таинственную силу. И вотъ на этой-то вр въ силу „шептанія“ и образовался цлый рядъ особыхъ заговоровъ. По вншней форм они отличаются тмъ, что въ нихъ нтъ ни разсказа, какъ въ эпическихъ, ни угрозы, ни приказанія, ни заклятія, ни сравненія. Въ то же время они и не безсмысленныя абракадабры, a вполн понятныя формулы. Во всхъ этихъ формулахъ знахарь только говоритъ о себ, что онъ „заговариваетъ“,

74

„вымовляетъ“, „вышептываетъ“, „высылаетъ“ болзнь изъ паціента, и боле ничего.

„Заговарую я, замовляю я улеки и спужаньня и мужчиньскія и жаночча, и хлопечча“ и т. д.¹).

Ik still dei Raus’:

Sei sall nich swillen,

Sei sall nich sprillen,

Sei sall nich spreken,

Sei sall nich breken²).

Описанныя формулы далеко не всегда встрчаются въ чистомъ вид. Очень часто он смшиваются въ одномъ и томъ же сложномъ заговор, составленномъ изъ двухъ и боле самостоятельныхъ формулъ.