Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Вс эти формулы произносятся однимъ лицомъ. Но вполн вероятно, что нкогда ихъ исполняли двое. Въ приведенныхъ случаяхъ, напр., за мсяцъ и за волка (или еще к. н.) отвчала, можетъ быть, подставная личность, какъ это наблюдается въ малорусскомъ заговор на плодовое дерево. Тамъ подставное лицо отвчаетъ за дерево³). Подобное предположеніе тмъ боле вроятно, что существуетъ масса такихъ діалогическихъ заговоровъ, исполняющихся двумя лицами. Таковы заговоры отъ „утина“, ячменя; таковъ діалогъ при „перепеканіи“ ребенка и т. п.

Въ Костромской губ., чтобы скотъ не пропадалъ, „въ Великій четвергъ одинъ изъ домочадцевъ забирается на печь, другой на чердакъ въ трубу, и переговариваются

67

они между собою. Съ печи кричатъ въ трубу: Дома ли теленки? — Съ чердака отвчаютъ: Дома, дома. — Дома ли лошадушки? — Дома, дома“. — И такъ перебирается вся скотина“¹). Въ нкоторыхъ мстахъ заговоръ уже забылся, и просто кричатъ въ трубу: „Дома ли коровы?“ Вмсто двухъ остается одинъ исполнитель заговора.

Воспаленіе глазного вка (сучій сучекъ) лчатъ искрами, выскаемыми огнивомъ прямо на больной глазъ. Больной при этомъ спрашиваетъ: „Что счешь?“ Ему отвчаютъ: „Огонь огнемъ заскаю рабу Б. Н.“ Больной говоритъ: „Ски горозне, чтобы въ вкъ не было!“ Это повторяется три раза²). — Въ Германіи „перевариваютъ“ ребенка въ котл. При этомъ одна женщина спрашиваетъ: „Was kocht Ihr?“ другая отвчаетъ: „D"orrfleisch, dass es soll dick werden“³).

Больного ячменемъ осыпаютъ ячменными зернами и говорятъ: Jeczmie'n na oku. Больной отвчаетъ: Lzesz, proroku⁴)!

Въ Эстоніи больного ребенка всятъ въ новолуніе. Изъ-за двери спрашиваютъ: Mis sa Kaloud (сколько онъ вситъ)? Кто вситъ, отвчаетъ: Koera lihha (сколько собака)⁵).

Подобные діалоги иногда могуть быть довольно продолжительными. И эти заговоры, какъ видно, тоже могутъ обходиться безъ пожеланія и сравненія.

Однако элементъ пожеланія въ заговорахъ развитъ очень сильно, хотя далеко не всегда въ форм сравненія. Пожеланіе при этомъ очень часто обращается въ просьбу, а заговоръ благодаря этому принимаетъ форму молитвы. Иногда просьба обращается къ животнымъ, деревьямъ, свтиламъ, стихіямъ и является какъ бы языческой молитвой. Въ другихъ случаяхъ обращаются къ святымъ, Богу, и тогда заговоръ съ формальной стороны уже ничмъ не отличается отъ обыкновенной христіанской молитвы.

68

„Святая водзица, зямная и нябесная, усяму свту помошница. Прошу цябе, очищай раба божаго Иваньку“¹).

„Святая мать кіявская, почаявская, и троярушная, и святый Авиню, и ангаль храниталь, покажи мн путь, открый мн дорогу“²).

Подобныя народныя молитвы стоятъ въ непосредственной связи съ церковными молитвами-заговорами, и границу между ними очень трудно провести.

О Potestas immensa, ^o Trinitas indiuidua, aeterne Spiritus sanctae, te omnes Christicolae exoramus vt potentiam, et misericordiam tuam super hanc creaturam tuam N. porrigas, et ab omni spiritu immundo tua pietate liberare digneris. Qui viuis, et regnas in saecula saeculorum. Amen³).

Русскія молитвы-заговоры, очень длинныя, напечатаны, напримръ, въ сборник Романова.

Нмецкій заговоръ-молитва къ вод:

Fleiten Water, ik klag di,

Dat Fewer dat plagt mi,

Nimm dat Fewer von mi. Im Namen…⁴).

Молитвообразный заговоръ христіанскаго характера:

Herr Gott, du bist allm"achtig,

Dein Wort ist kr"aftig:

Gib dass die Schwulst steh und vergeh.

Im Namen Gottes u. s. w.⁵).

Французская молитва св. Губерту отъ укуса зми или бшеной собаки относится сюда же⁶).

Въ Персіи надъ больнымъ (съ глазу) поютъ:

D'efends-nous du mauvais oeil; des gens n'es le samedi, le dimanche, le lundi, le mardi et le mercredi; des voisins de la main droite et de la main gauche, des esprits de la terre, du visible et de l’invisible⁷).

69

Мантра изъ Bh^agavata-Pur^ana:

Om! Adoration `a K^am^akhya, qui donne toute succ`es! Tout effet dun mauvais regard de n’importe qui, tomb'e sur moi, 'ecarte-le, 'ecarte-le! Sv^ah^a¹)!

Рядомъ съ христіанскими заговорами-молитвами стоятъ церковныя заклинанія. Границу между ними провести почти не возможно. Главная разница заключается въ томъ, что въ первомъ случа читающій молитву ждетъ помощи непосредственно отъ того, къ кому обращается, тогда какъ во второмъ случа онъ самъ заклинаетъ злого духа именемъ Бога, Христа, страданіями Христа, крестомъ и т. п. Второе отличіе — въ томъ, что при молитв безразлично, какъ представляется болзнь, при заклинаніи же она всегда понимается, какъ дйствіе злого духа. Въ самыхъ формулахъ постоянно встрчаются выраженія: „заклинаю тя“ тмъ-то, тмъ-то и тмъ-то, coniuro te per…, adiuro te per…, exorcizo te per… Соотвтственно этому и латинскія заклинанія распадаются на три группы: coniurationes, adiurationes et exorcismi.

Adiuro te, ^o Satanas, et omnes malignos spiritus, per nomen Dei viui, veri + et sancti + per nomen, et merita Virginis Mariae: per potestatem omnium spirituum coelestium etc.²).

Часто самый списокъ подобнаго заклинанія получаетъ магическую силу отгонять злыхъ духовъ. Заклинаніе въ такомъ случа можетъ оказаться направленнымъ не на духа, а на списокъ. Напримръ:

Coniuro te, + charta, per… vt omnis fallacia, et virtus diaboli exeat de te, et intret in te omnis virtus praedicta sine mora…³).

Подобныя записи имютъ силу предохранять отъ всякаго зла носящихъ ихъ при себ. Когда-то существовалъ обычай длать спасительныя записи на тл. Въ Эдд Зигурдрифа указываетъ Зигурду „руны спасенія“, которыя должны быть написаны на ладони. О тхъ же записяхъ

70

говорится въ былинахъ. Илья Муромецъ, упавъ въ битв съ сыномъ, поглядлъ на руку на правую,

Самъ говорилъ: о Господи!

Подписалъ на ручк на правыя,

Что на бою смерть не писана;

А теперь смерть мн приходитъ¹).