Завоеватели

епископ отслужил благодарственное молебствие, чиновни-

ки и военные наперерыв поздравляли его. Еще бы! От-

крыта неизвестная империя, превосходящая по величине

и Мексику и все те дикие и полудикие страны, с которы-

ми до сих пор приходилось встречаться испанцам. Это, на-

верное, большой пирог, вкусный пирог, и из него можно

будет нарезать немало лакомых кусочков! «А сколько на-

роду можно будет окрестить, какие донесения полетят

в Рим!» - говорили отцы доминиканцы, весело потирая

руки.

Среди всеобщего одушевления только, один человек

остался равнодушным - его превосходительство губер-

натор де-Лас-Риас. Неужели эти молодчики Пизарро и

Альмагро - воображают, что он позволит им снарядить

еще экспедицию? Они будут отнимать у него солдат, бу-

дут брать колонистов, а с чем же останется он? Панам-

ское губернаторство, его собственное губернаторство,

должно опустеть, чтобы где-то на юге сотня проходим-

цев образовала новую империю! Как бы не так! Сеньор

де-Лас-Риас приехал в Новый Свет совсем не для того,

чтобы помогать обогащаться другим!

Тщетно просил Пизарро о, помощи деньгами и людь-

ми. Губернатор был неумолим.

– Я не хочу воздвигать другое государство за счет

моего собственного, - упрямо повторял он.
– Я не буду

отдавать ради этого дела еще новые человеческие жиз-

ни - довольно, их было принесено в жертву из-за не-

скольких золотых безделушек и индейских овец!

Не помог на этот раз даже ёпископ. Когда он явился

в губернаторский дом ходатайствовать за Пизарро и, по

своему обыкновению, начал жевать губами, кашлять

сморкаться, сеньор де-Лас-Риас угрюмо покосился на не-

го и, не дожидаясь конца этих приготовлений, буркнул:

– Понимаю; все понимаю! Опять Пизарро?

– Да, сеньор губернатор: Я хотел...

– Я не знаю, чего хочет ваше преосвященство, -

прервал губернатор, -но я знаю, чего хочу я! Я хочу,

чтобы меня оставили в покое и не надоедали мне беспо-

лезными просьбами.

Епископ ушел ни с чем. После долгих совещаний де-

Люке, Пизарро и Альмагро решили, что остается только

одно -обратиться за помощью непосредственно к коро-

лю, Альмагро предложил, чтобы в Испанию ехал Пизар-

ро. Но не забудет ли он там об интересах своих компаньо-

нов? Не урвет ли он себе львиную долю добычи-и не

оставит ли своих друзей в дураках?

И де-Люке и Альмагро, успевшие за это время раску-

сить вероломный характер своего вождя, смотрели на Пи-

зарро с сомнением и тревогой. Пусть он поклянется на

.евангелии, что будет свято соблюдать договор и не обде-

.лит ни одного из своих компаньонов. Такую клятву ред-

кий из католиков осмелится нарушить: Пусть он покля-

нется именем святой троицы и пречистой девы Марии,

что при переговорах с королем и испанским правитель-

ством постарается выговорить для Альмагро и де-Люке

такие же выгоды и права, как и для себя.

Пизарро положил на евангелие левую руку, а правую

поднял,кверху и сказам

– Именем святой троицы и пречистой девы Марии

клянусь!

Но, чтобы поехать в Испанию, надо было снарядить

корабль, а для этого требовались немалые деньги.

С большим трудом де-Люке набрал у Эспиносы и не-

скольких друзей полторы тысячи дукатов, и весной

1528 года Пизарро в сопровождении Педро де-Кандиа

отправился на родину.

ХХ

Опять Севилья, та самая Севилья, из которой тридцать

четыре года назад Франсиско Пизарро ушел нищим бро-

дягой. Та же пристань с бесчисленными судами, тот же

белоснежный собор с его колоннами, резными каменными

украшениями и величественными арками, та же уличная

суета, те же толпы народа. Только Франсиско Пизарро

не тот в этом гордом и суровом старике с тонкими гу-

бани и морщинистым лбом никто не узнал бы смуглоли-

цего молодого пастуха, воровавшего яблоки и хлеб , у

Пизарро.

уличных торговок. Франсиско Пизарро пора и забыть о

своем прошлом: человек, привезший в подарок испанской

короне целую империю, приедет сюда героем и уедет от-

сюда наместником...

Корабль подъехал к пристани и начал разгружаться.

Слух .о приезде Пизарро, открывшем громадные новые

страны, вкакой-нибудь час облетел всю Севилью, и тол-

пы людей спешат к гавани, чтобы хоть издали посмот-

реть на великого человека и привезенные им сокровища.

Важные гранды, оборванные пригородные крестьяне, 6о=

гатые купцы, нищие, монахи, солдаты, ремесленники -

все вытягивают шеи, чтобы лучше видеть. Все кричат и

размахивают руками, и все ловят на лету каждое слово,

сказанное приезжими матросами.

Среди этой толпы торопливо пробирается седой, сгорб-

ленный старикашка, сопровождаемый двумя альгвасила-

ми. От натуги и быстрой ходьбы по лицу у него катится

пот, колени дрожат, из груди вырывается кашель. Но он

упрямо пробивает себе путь локтями и, дойдя до тамо-

женного чиновника; стоящего у входа на мостки, пока-

зывает какую-то бумагу. Чиновник долго читает, разво-

дит руками и пропускает старикашку и альтвасилов на

палубу. Старикашка подходит к Пизарро.

– Наверное, это посланный от губернатора, - шепчут

в толпе: - Наверное, губернатор приглашает великого

конквистадора на торжественный обед.

А в это время между старикашкой и Пизарро проис-

ходит такой разговор.

– Вы меня не помните, сеньор Пизарро?
– начинает