Завоеватели

ра есть еще младший брат, Манко. Атагуальпа пощадил

его, и он живет на свободе.

– А много у вас сеньоров, богатых людей, владеющих

замками, поместьями и сокровищами?
– задал вопрос

Альмагро.

– Я не понимаю ,тебя. У нас есть знатные люди, близ-

кие и дальние родственники инки, но ни крепостей, ни

больших сокровищ у них нет. Инка дает им продоволь-

ствие, дарит иногда серебряную и золотую посуду и

украшения из драгоценных камней - вот и все, а они

должны за это ходить на войну и управлять городами и

деревнями.

– Но у них есть крепостные, которые обязаны на них

работать?
– допытывался Альмагро.

– Таких людей у нас нет. Все обязаны работать на

инку, а инка сам указывает, чьи поля обрабатывать, кому

строить дома, когда пахать, сеять и жать.

– А куда же девает инка все то, что добывают и из-

готовляют его подданные?
– спросил Пизарро.

– Он приказывает собирать все это в запасные скла-

ды, и из этих складов кормят и одевают войско, выдают

одежду и продовольствие родственникам инки и кормят

тех земледельцев, у которых не уродился хлеб.

– Но есть же у вас богатые люди, которые имеют

свои собственные склады?
– возразил Альмагро.
– Есть

же у вас, например, богатые купцы?

Переводчик замялся и с трудом повторил непонятное

ему испанское слово.

– Я не понимаю тебя, - отвечал амаута.

Альмагро стал показывать руками, как меняют одни

вещи на другие. Амаута догадался.

– Это у нас делают только те, которых инка посы-

158

лает в чужие страны, но никаких своих складов у них

нет. Все, что они выменивают, они отдают инке. Еще де-

лают это дикари да жители прибрежных городов вроде

Тумбеса, которые иногда имеют дело с дикарями.

– Так, - насмешливо протянул Пизарро.
– Ты гово-

ришь, что дворян у вас нет, купцов нет. Скажешь, пожа-

луй, что и нищих нет?

– А что значит это слово?
– переспросил амаута.

Пизарро, сложив руку горсточкой и подражая движе-

ниям нищих, объяснил, что это такое.

Амаута закивал головой.

– Понимаю, понимаю, - сказал он.
– Есть у нас та-

кие. Это сумасшедшие, которых Солнце за дурные дела

лишило разума. Они обходят все дома и выпрашивают

не нужные никому вещи.

Солдаты захохотали. Пизарро попытался объяснить

еще раз. Знаками он показал, что нищие - это люди,

которым нечего есть, которые умерли бы с голоду, если

бы им не подавали. Амаута смотрел на него с удивле-

нием.

– Таких людей у нас нет, - наконец проговорил он.
–

Раз человек работает, он получает - или со своего участ-

ка, или от инки - и одежду и пищу. Он ничего ни у ко-

го не просит. Начальник приходит, ведет его к складу и

говорит: вот бери столько-то того-то и столько-то того-

то. И он берет. Вот и все. А людей, которые просят у

соседей хлеб, потому что они голодны, - таких людей у

нас нет.

Раскатистым смехом залился Альмагро. Смеялись сол-

даты, смеялись монахи, смеялся сам Пизарро. Нет ни-

щих! Что же это за государство, в котором нет даже ни-

щих?

– А, по-моему, он или обманщик, или сумасшедший, -

вмешался кормчий Руис.
– Надо бы допросить его под

пыткой. Наверное, сеньор инквизитор захватил с собой

кое-что?

Высокий, худощавый монах, к которому был обращен

вопрос, ответил не сразу:

– У нас есть немного - всего только дыба и раз-

движные железные ботинки с гвоздями внутр, но в де-

лах светских их применять нельзя. Они только для кол-

дунов и еретиков. А этот человек пока не обвиняется ни

в колдовстве, ни в ереси.

– Ну, так велите поджарить его на угольках, сеньор

капитан, - не унимался Руис. Угольки развязывают

языки не хуже железных ботинок.

– Жареная курица не несет яиц, Руис, - обрезал его

Пизарро.
– Кур жарят тогда, когда они перестают не-

стись. А из этого мы еще кое-что выудим. Скажи, старик,

где начальник этого города?

– Ушел в горы, - отвечал амаута.

– Я видел его раньше. Почему у него такие длинные

уши? Разве он какой-нибудь особенной породы?

– Он дальний родственник инки. А всем родственни-

кам инки еще в детском возрасте вдевают ж уши тяже-

лые золотые серьги, чтобы всякий сразу видел их высо-

кий сан. От тяжести уши оттягиваются книзу и иногда

свисают почти до плеч.

– И много у инки таких родственников?

– У инки Атагуальпы триста жен. И у отца его было

триста жен. И у отца его отца было не меньше. Сосчи-

тай же сам, сколько у инки может быть родственников.

– И все они начальники городов?

– Нет, не все. Одни служат солдатами, другие отме-

ряют участки для земледельцев, третьи - жрецы при хра-

мах, четвертые надзирают за работами. Что им прикажет

инка, то они и делают.

– .Ну, а которые ничего не делают, таких у вас много?

– Таких у нас нет. Работать должны все - и земле-

дельцы, и ремесленники, и родственники инки. Кто не хо-

чет работать, тех наказывают. Ничего не делать могут

только старики.

– Слышите, друзья, каковы индейские гидальго?
–

захохотал Альмагро.
– Работают всю жизнь - вот так

гидальго! Что бы сказал, например, брат испанского ко-

роля, если бы кто-нибудь захотел наказать его за то, что

он ничего не делает?

– Врет он все, - угрюмо проворчал Руис.
– Нет та-

кой страны на свете и не .может быть, Нет настоящих ги-

дальго, нет купцов, нет богатых, нет нищих... Что это за