Завоеватели

ся за снаряжение экспедиции. Когда были закуплены

корабли, лошади и оружие, Пизарро поехал на родину

вербовать солдат.

Город Трухильо остался почти таким же, что и три-

дцать четыре года назад, но сколько людей умерло и как

изменились знакомые лица! Тетка Кармен давно лежала

в могиле, домишко ее почти развалился, и жила в нем ее

одинокая дочь, когда-то красивая смуглая девушка, а те-

перь беззубая, сгорбленная, придурковатая старуха. Дона

Антонио уже тридцать лет как похоронили. «Хороший

был старим, - думал Пизарро, оглядывая знакомые

окна.
– Плохо бы мне пришлось без его дукатов и его

амулета. И крепко меня любил, упокой, господи, его ду-

шу!» Сразу вспомнилось прощание с доном Антонио -

так ясно, как будто это было вчера, - вспомнились ка-

тившиеся по старческим щекам росинки, и худые руки,

торопливо развязывавшие заветную тряпочку, и высунув-

шееся из окна морщинистое лицо. Как недавно все это

было! Веки конквистадора задрожали, и по щеке неждан-

но-негаданно сползла слеза, первая слеза за последние

тридцать четыре года. Пизарро поспешно, как бы сты-

дясь, смахнул ее и зашагал дальше. Отцовский дом та-

кой же сумрачный, такой же тихий. Старого пастуха дав-

но нет. И мать и отца больше двадцати лет назад снесли

на кладбище. А братья - как они постарели! Вон стоит у

окна старший, Эрнандо, - вылитый отец! Седая голова,

седая борода, а стан стройный и гибкий, и глаза ясные,

как у коршуна. В конце улицы идут Гонзало и Хуан.

Гонзало - крепкий мужчина, Хуан - моложавый человек.

За те два дня, что Пизарро провел в Трухильо, он

успел приглядеться к этим полузабытым братьям. Все

они служили в солдатах, хорошо знали военное дело и

твердо помнили отцовские заветы: не верить другу, не

щадить недруга, крепко держать добычу и советоваться

149

только со своей головой. В Новом Свете они будут не-

дурными помощниками.

Пизарро возьмет их с собой.

Кроме братьев, Пизарро никого не навербовал на ро-

дине. Земляки угощали его старым вином, пели в Честь

его застольные песни, вспоминали давние годы, но на ве-

ликого конквистадора смотрели с опаской. Такие тихие,

осторожные, скупые на слова люди, да еще из рода Пи-

зарро, редко бывают щедрыми капитанами. Их солдаты

привозят домой много ран и очень мало дукатов. «Нет,

пусть попробуют сначала другие, а мы пойдем потом»,

говорили трухильские гидальго за кружкой вина. И ни

один из них не присоединился к четырем Пизарро, когда

те выезжали из городских ворот.

По возвращении в Севилью Пизарро начал набор сол-

дат. Но и там солдаты шли не очень охотно. Слухи о мы -

тарствах испанцев на неизвестном материке распростра-

нились по всей стране. Индейское золото соблазняло, но

индейские лихорадки, змеи, отравленные стрелы и непро-

ходимые болота отпугивали людей. Согласно грамоте, Пи-

зарро должен был набрать отряд в двести пятьдесят

человек и тронуться в путь через шесть месяцев. Назна-

ченный правиlтельством шестимесячный срок давно про-

шел, а между тем до указанного числа нехватало больше

сотни. Власти могли придраться к этому и сорвать всю

экспедицию. Во что бы то ни стало надо было отправ-

ляться. В темный январский вечер 1530 года Пизарро, не

предупреждая начальства, собрал на борт своего корабля

солдат и прикомандированных к экспедиции духовных

особ и дал приказ отчаливать.

– Я буду ждать тебя на острове Гомере, что у Ка-

нарских островов, - сказал он на прощанье брату Эрнан-

до, которому было поручено командование над двумя

другими кораблями.
– Как только окончишь самые необ-

ходимые приготовления, немедленно уезжай. Промедле-

ние может погубить всю экспедицию.

Эрнандо никто не задержал, и через несколько дней

он прибыл на остров Гомеру. В апреле 1530 года экспе-

диция бросила якорь у побережья, а в начале мая Пизар-

ро со всем отрядом, лошадьми и боевым снаряжением

пересек перешеек и добрался до Панамы.

XХI

Когда сподвижники Пизарро узнали о содержании ко-

ролевской грамоты, почти все они сочли себя обижен-

ными и обманутыми, но больше всех негодовал Альма-

гро. Ведь он был компаньоном Пизарро, его правой

рукой. Он надеялся, что Франсиско не забудет его заслуг,

а Франсиско устроил так, что ему бросили обглоданную

кость. Старый солдат хватался за шпагу, проклинал и ко-

варного друга и королевский двор, и, если бы не посред-

ничество де-Люке, дело дошло бы до поединка. В конце

концов вкрадчивый падре - ныне епископ - уговорил

раздраженного вояку.

– Договор остается в силе, - уверял он его.
– Дохо-

ды будут делиться на три равные части. Если поход ваш

кончится благополучно, твоя часть будет настолько ве-

лика, что ты забудешь и о должности и о жалованье.

Этим же соображением утешали себя и прочие недо-

вольные. Ропот понемногу стих. Но экспедиция оттяги-

валась: колонисты; напуганные рассказами о злоключе-

ниях прошлой экспедиции, шли неохотно, и вместо ста

солдат в Панаме удалось набрать только пятьдесят. Об-

щая численность отряда не превышала, таким образом,

ста восьмидесяти человек. С такими силами мудрено бы-

ло покорить целую империю.

И все-таки Пизарро решил ехать. «В случае удачи на-

брать новые пополнения будет легко, - говорил он брату