Жена для непокорного и мама в придачу
Шрифт:
– Скромнее надо быть, тея Тамора, и одеяла выбирать меньшего размера.
Вторая попытка также не увенчалась успехом: поиски нужного угла завершились тем, что одеяло оказалось перекручено и смотрелось вздыбленной лошадью, завернутой в чехол.
Пришлось начинать с начала.
Решив больше не испытывать судьбу, Мари расстелила пододеяльник на ковре, схватила уголок одеяла и заползла внутрь. Медленно она продвигалась в выбранном направлении, шаря рукой по краю пододеяльника и, наконец, угол был найден.
Издав победный клич, тот, который издает только
И тут открылась дверь.
– Какого Темного?
Мари подскочила, запуталась и рухнула в чьи-то объятия.
– С каких пор слуги стали устраивать игры в комнате хозяйки? – рявкнул до боли противный голос.
– Я не хотела! – пискнула Мари, пытаясь выкрутиться и из цепких рук, и из пододеяльного плена.
– Кажется, знакомый голосок. И та же слабая аура феникса. Моя маленькая ученица решила поиграть в шпионку и изобразить из себя одеяло?
– Не ученица, а учительница! – Мари выбралась из одеяла и сидела на полу, разматывая чепец, который болтался у нее на шее. – Это ты не умеешь читать.
Кхиль смотрел на нее с едва сдерживаемой насмешкой, сложив руки на груди и совсем не помогая ни подняться, ни выпутать, замотанные в пододеяльнике ноги.
Но его лицо помрачнело, он протянул руку и дернул Мари на себя, поднимая на ноги. Их лица оказались безумно близко, но в этот раз Мари хотелось держаться от него подальше.
– Ты не служанка. Любая девица вмиг бы справилась с пододеяльником, а не изображала из себя привидение!
***
– Я все объясню!
Мари попыталась вырваться, но рука держала ее крепко. Применив свой уже отработанный прием, она ударила по ноге и сразу отскочила в сторону. Ожидая привычного перехвата, она сгруппировалась, но Кхиль и не думал ловить ее снова. С стоном он опустился на пол, схватившись за край комода, чтобы не упасть. От неожиданности Мари замерла и вгляделась в скрюченную фигуру горгуля. Не сразу она заметила порванные брюки и едкий запах крови.
– У тебя кровь!
– Да неужели! – Кхиль поднялся, морщась от боли.
– Тебя нужно перевязать!
– Сначала я разберусь, кто ты такая!
– Ну уж нет! Тебе срочно нужна помощь!
Они встретились взглядами и застыли друг напротив друга.
– Быстро снимай брюки!
Даже чувствуя боль, Кхиль не мог удержаться от смеха.
– Конечно, такое мне предлагали довольно часто, но не в таких ситуациях.
– Нужно остановить кровь. Сейчас же! В рану явно попал яд, и он начинает действовать. Скоро ты и ходить не сможешь.
Мари бросилась к большому столу с широким зеркалом на стене. Там стояли соли, мыло, духи и прочая косметика Верховной. Она быстро выбрала пару баночек и вернулась.
– Ты хочешь запудрить меня так же, как свою хозяйку? Судя по ее напомаженному лицу, у тебя опыт большой.
– Замолчи и снимай брюки!
Мари толкнула его на кресло, оперлась коленом о кресло и схватилась за ремень. В этот момент открылась дверь и на пороге появилась Тамора. Кровожадная улыбка расплылась по ее лицу, будто она только что загнала мкрута.
–
Это я удачно зашла.Она прошла мимо, она с интересом разглядывала сына и раскинутое постельное белье по полу.
– Другую комнату для своих утех нельзя было выбрать? Нет, я понимаю твою тягу к этой служаночке, но обязательно было делать это здесь?
– Уважаемая тея, я все объясню.
Тамора мазнула ее взглядом так, что дальше разговаривать совсем не хотелось. Но Мари пересилила себя.
– У вашего сына рана, нужно было остановить кровь.
Тамора остановила взгляд на ноге Кхиля.
– Только не говори, что упал и напоролся на гвоздь. – Кхиль молчал, отводя взгляд. – Ты снова летал в патруль? Эти проклятые мкруты не дадут нам покоя!
– Это были не мкруты.
Короткого ответа Кхиля хватило, чтобы Тамора затряслась от злости. Она подошла и сыну и наклонилась над ним, смотря прямо в глаза.
– Да, мама, это были гробыри. Три штуки прямо на улицах Дохана.
Тамора хотела что-то сказать, но остановилась.
– Умеешь обрабатывать раны? – Она кивнула на расставленные на столике бутылочки. Мари кивнула. – Закончи, а с тобой, Кхиль, поговорим позже. Когда будешь в форме.
Она отошла, подняла с пола одеяло и села на кресло около окна. Все время, пока Мари орудовала с выбранными инструментами (для этого ей пришлось разрезать брюки, снимать их при Таморе она не решилась), та не сводила с нее взгляда. Когда же она закончила, Тамора поднялась, оценивая работу.
– Будешь хорошей женой какому-нибудь пернатому, – сказала она, кивая на перевязку.
Мари было совсем не до мужей или чьих-то ног. Тамора вернулась, значит, что-то узнала. По спокойному лицу было не определить, хорошие новости или плохие. Мама Мари и Эмилии, увидя такую рану, переполошилась бы и созвала всех врачей округи. Тамора же была спокойна, и легко доверила обрабатывать рану незнакомой служанке. Это или равнодушие к чужим страданиям, или выработанное годами спокойствие.
– Вы выяснили что-нибудь про Эмилию?
Тамора только кивнула, но больше ничего не ответила. Молчание бесило, но прервать ее молчание она не решалась.
– Эмилия! – Кхиль вскочил с кресла и, не обращая внимания на мать, схватил Мари за руки и задрал рукава. – А я все время думаю, что же не так с тобой и с этим наглым феникосом?
Он демонстративно потряс рукой Мари перед матерью.
– У них обеих есть руки? – подняла бровь Тамора.
– Царапина! Эмилию царапнул этот ужасный котенок. А теперь этот шрам есть у служанки Мари.
– Еще котов в моем соборе не хватало! И двойников. Может объяснишь моему сыну кто же ты такая? А то он так плохо читал досье на невест, что даже фениксы смогли его облапошить.
Кхиль с удивлением уставился на мать, а Мари сдернула чепец и поправила волосы.
– Вы все это время знали, не так ли? Хотя что это я? Странно было бы, чтобы сама Верховная не знала, кто живет у нее в доме.
Указательный палец Кхиля указал на мать. Потом на Мари.
– Ты незаконнорожденная феникс, которую приставили к Эмилии?