Жена Его Сиятельства

Графиня бросила на него пренебрежительный взгляд и придвинулась к Скотту.

Эдриан вздрогнул. «Не самый гостеприимный хозяин»… Вот значит как? Джулии не терпится с ним попрощаться?

«Остынь, Риан, - тут же придушил обиду Эррол.
– Девушка просто пытается отвести от тебя подозрения. Ты должен быть ей благодарен».

Умом он все понимал, но неприятные сомнения продолжали терзать его душу.

Между тем, Джулия повернулась к дознавателю и мягко ему улыбнулась.

– Вы ведь позволите мне взять с собой кое-какие вещи?

О, эти нежные интонации! На месте Скотта, он согласился бы на любую просьбу, высказанную таким волшебным голосом!

– Разумеется, миледи, - кивнул Генри, скрывая в усах смущенную улыбку.
– Горди, проводи Ее сиятельство, - обратился дознаватель к одному из солдат.

Так и есть! Бедняга Скотт не устоял перед обаянием графини.

– А лорд Эррол?
– лицо миледи приняло испуганно-наивное выражение.
– Вы ведь не собираетесь его арестовывать? Эти гнусные сплетни… Нельзя же так огульно верить всяким бывшим преступницам!

Браво, графиня! Так тонко указать на неприглядное прошлое главного свидетеля обвинения!

Эррол невольно восхитился самообладанием девушки. Он смотрел на нее и не мог понять, как ей удается настолько естественно играть свою роль.

– Мы разберемся, миледи, - Скотт приосанился и лихо подкрутил усы.
– Если выяснится, что Долли солгала, то герцога отпустят.

– Я надеюсь, вы докопаетесь до истины, - мягко сказала Джулия.
– Нельзя позволять каким-то преступницам клеветать на честных и добропорядочных людей. Ладно, лорд Эррол, но эта Долли и меня обвинила! Вы представляете? Меня!
– возмущенно воскликнула девушка.
– Это ужасно. Я просто потрясена!

Она покачала головой и добавила:

– Все-таки, в Англии судебная система устроена гораздо справедливее. У нас не бывает таких нелепых инцидентов. Чтобы служанка свидетельствовала против своего хозяина? Удивительная неблагодарность!

Графиня вздохнула и направилась к выходу.

Эдриан сдержал ехидную усмешку. Что? Получили? Теперь Генри в лепешку расшибется, чтобы доказать будущей императрице, что в Эверее свято чтят закон.

– Лорд Эррол, мы постараемся разобраться как можно быстрее, - посмотрел на него дознаватель.
– Но, до выяснения всех обстоятельств, я вынужден вас задержать.

– Делай свою работу, Генри, - усмехнулся он, понимая, что сила не на его стороне.
– Только, позволь, я поговорю с дворецким. Мне нужно распорядиться относительно виноградников.

– У вас пять минут, лорд Эррол, - кивнул дознаватель, жестом пресекая возражения Валлентайна.

– Сотби!
– тихо позвал Эдриан.

– Милорд?

Слуга мгновенно возник рядом.

– Пять саженцев нужно доставить по адресам, - распорядился он, незаметным кивком указав на письма.
– Следите за порослью в Кроне, молодой виноград нуждается в защите.

– Все сделаем, милорд, не извольте беспокоиться, - степенно ответил слуга.
– Что-нибудь еще, милорд?
– Сотби спросил это таким тоном, каким обычно спрашивал, что подавать на аперетив - вермут или рикону?

– Присмотри за миледи.

Большего он сказать не мог. Впрочем, в верности и сообразительности Уилла Эррол не сомневался.

– Я в вашем полном распоряжении, господа, - обведя присутствующих ироничным взглядом, заявил он.

ГЛАВА 30

Джулия смотрела на довольных претендентов и едва сдерживала накопившееся раздражение. Явились. Сидят. Смотрят на нее, как на вещь, и чувствуют себя победителями. Ишь, какие лица довольные. Избавились от Эррола и радуются, мерзкие слизняки!

Джул презрительно усмехнулась.

Если бы она была мужчиной, с удовольствием вызвала бы всех этих наглецов на дуэль. За одни только взгляды, которыми они смеют ее одаривать. И за то, что отправили Эдриана в тюрьму.

О, она не сомневалась, что это их рук дело! Вон, как вольготно себя чувствуют. При Эрроле боялись слово лишнее сказать, а теперь разошлись, беседуют, смеются, словно и нет в Эверее никакого траура. А главное, уходить не собираются.

Какая тоска…

Она обвела глазами огромную залу и незаметно вздохнула. В Эшене она всегда ощущала незримое присутствие Эррола и чувствовала себя защищенной, а здесь, в императорском дворце, в окружении огромного количества людей, она испытывала страшное одиночество и постоянный страх. Хорошо еще, Сотби рядом. Хоть какая-то ниточка, связывающая ее с Эшеном. И с его хозяином.

– Леди Норрей, вы любите скачки?

Вопрос Аллена застал ее врасплох.

Джул подняла взгляд и пристально посмотрела на Главу Совета. Темная маска скрывала его лицо, но не узнать Каллендера было невозможно. Глупый маскарад…

Джулия сжала руки, так, что ногти больно впились в ладони.

Что ещё ему от нее нужно? Почему он никак не оставит ее в покое? Неужели, не понимает, что после того, что было, у него нет никаких шансов?

Когда Аллен появился в императорском дворце, Джул не смогла скрыть неприятное удивление. Разве комиссия не отстранила Каллендера от участия в отборе? Оказалось, нет. Глава Совета сумел выкрутиться. Впрочем, ничего странного. У Аллена слишком высокое положение и огромная власть, к тому же, никто не хочет портить отношения с главным претендентом на престол.

Ох, как же пригодилась Джул вся ее выдержка! И как же понимала она теперь простолюдинок, которые кидались на обидчиков своей семьи и расцарапывали им лица. Напыщенная физиономия Каллендера вызывала в ней схожее желание.

– Леди Норрей?
– в голосе Аллена послышалось нетерпение.

– Что, простите?
– переспросила она, с трудом взяв себя в руки.

– Скачки, миледи, - повторил Глава Совета.

Джулия едва заметно поморщилась.

Каллендер улыбался, но глаза его оставались холодными.

«Как у змеи», - подумала Джул.

– Я слышал, в Англии скачки очень популярны, - вмешался Александр Кроуб.
– Помнится, мой дед рассказывал, что англичане страстно привязаны к лошадям и просаживают на дерби целые состояния.

– Не могу сказать, что настолько привязана к лошадям, чтобы потратить на них целое состояние, но скачки я люблю.

Джулия равнодушно покосилась на Александра, и ощутила на себе недобрый взгляд Аллена.

– В таком случае, спешу пригласить вас в Салтбери, - резко произнес Каллендер, и стало понятно, что отказа он не потерпит.
– Завтра утром я за вами заеду. Будьте готовы, миледи.