Историческая проза

А Ярослав поскакал в пожалованный ему Великий Новгород с малой дружиной, распевая на радостях стихири. Но друзья детства, окружавшие его, в пение не очень-то вслушивались, по опыту зная, что бешеная черкесская кровь всегда проявлялась непредсказуемо и вроде бы без всякого повода. А старший из друзей боярин Ратибор, отменный боец и воин, а ещё более отменный пьяница, буркнул в бороду: — Не на того гляди, кто поёт, а на того, кто подпевает. Вот тут— то все и поглядели на молодого дружинника Стригу,…

В таком окружении, чувствуя повсюду явную и тайную измену, он не мог, конечно, оставаться долго. «Неудобного», настойчивого, честного русского генерала, душой и телом преданного своей родине, постарались убрать. 1913 год застал Брусилова уже в Киевском военном округе. Настал памятный 1914 год. На западе сгущались тучи войны. Незадолго до начала ее Брусилов жил на курорте в немецком городе Киссингене. Глубоко врезался в его память один вечер: «В тот памятный вечер весь парк и окрестные…

А на исходе седьмого дня, после обычнейшей проверки пульса и вечернего осмотра, выйдя в соседний зал, повесился на собственном поясе Архий из Митилены, знаменитейший целитель и диагност, ученик самого Филиппа Акарнанского, спасшего некогда Бога от верной смерти, но, увы, покойного, и не способного теперь прийти на помощь; Архий висел, вывалив набрякший синий язык, глаза его были вытаращены, а на полу сиротливо валялся клочок папируса с наспех нацарапанными словами последнего, что мог он сказать остающимся…

А на исходе седьмого дня, после обычнейшей проверки пульса и вечернего осмотра, выйдя в соседний зал, повесился на собственном поясе Архий из Митилены, знаменитейший целитель и диагност, ученик самого Филиппа Акарнанского, спасшего некогда Бога от верной смерти, но, увы, покойного, и не способного теперь прийти на помощь; Архий висел, вывалив набрякший синий язык, глаза его были вытаращены, а на полу сиротливо валялся клочок папируса с наспех нацарапанными словами последнего, что мог он сказать остающимся…

В тот день в торжественной обстановке в присутствии тысяч людей благодарная столица Чехословацкой Республики присваивала Маршалу Советского Союза Ивану Степановичу Коневу звание почетного гражданина Праги. По давнему обычаю, в честь этого события на стене ратуши полагалось прикрепить бронзовую доску. Ратуша на Староместской площади была разрушена, ее сожгли эсэсовцы во время уличных боев. Черные руины еще источали запах гари. Но на левом крыле руин сохранился кусок стены. Вот к нему-то и привинтили…

В издании Савилия творения св. Иоанна Златоуста явились только в своем греческом подлиннике. Этим оказана была громадная услуга науке и ученым ея представителям, а также и тем немногим избранникам, которым доступен был греческий язык. Для огромнаго же большинства даже образованнаго общества это издание было недоступно. Оно нуждалось в переводе, если не на народный, то хотя бы, по крайней мере, на общераспространенный на западе язык латинский. Вот почему не замедлило появиться и такое издание. Этот…

После этого где-то наверху шаркали неспешные шаги и кто-то склонялся над ямой. Сверху падало: — Что, еще не сдох? Ничего, скоро сдохнешь. Да не греми ты, оборванец! И проговорив добродушно-ленивым тоном эти обязательные слова, некто в тусклом шлеме снова исчезал. Слова еще некоторое время парили в бесцветном душном воздухе, цепляясь за стены: — Скоро сдохнешь… С-с-ско-оро-о с-сдо-ох-неш-ш-шь… Узник на некоторое время успокаивался. Он подбирал цепи и снова укладывался на подстилку. Иногда…

2 В час пополудни приехал он туда, закиданный снегом, румяный с холоду. И едва взошел, едва разделся, как его обдало горячим запахом соусов, жаркого, вина и душистого табаку. Сквозь стеклянные двери видел он великолепие зала с низкими овальными окнами, крахмальные скатерти, внушительных лакеев, блеск хрусталя, синий воздух и слышал гул говора. — Пожалуйте-с! Давно изволили не быть. Ваши в кабинете! — сообщил метрдотель и отечески пошел впереди Лермонтова. Вытирая влажные брови, ресницы…

Он сразу же вернулся к реке, движимый не только любопытством, но и желанием вновь предложить незнакомцу свою помощь. Несчастный находился на прежнем месте, он уже достаточно оправился и, несмотря на свое печальное положение, разговаривал вполне спокойно. Удостоверившись, что дама в безопасности, он попросил обоих своих собеседников назвать себя, желая увериться, что может рассчитывать не только на их усердие, но и на деликатность, и что помимо благодарности и симпатии вправе питать к ним еще и полное…

Вся эта, по-своему «замечательная» программа, станет дальнейшим руководством к действию для многих и многих на площадке уничтожения традиционных форм и сущностей жизни и возведения новых… Докатится волна и до клинической полемики «лириков» с «физиками» начала 1960-х годов, естественно, без упоминания Троцкого, как такового… Но Троцкий на этом не остановился. Он продолжал развивать свою «утопию», отдельные элементы которой, к сожалению, потом найдут (или им будут пытаться найти) применение в реальной…

До Агрополи было три дня езды. Карета донны Валентины, сопровождаемая повозками, в которых теснились слуги, катила по неровным булыжникам дороги по направлению к долине Сарно. Донна Анна сидела напротив матери; дон Мигель, так любивший ездить верхом, на сей раз занял место рядом с сестрой. Дом, возведенный при владычестве анжуйцев в Сицилии, походил на крепость. В начале столетия к нему добавили пристройку: нечто вроде фермы, выбеленное известью здание, с навесом, покрывавшим часть внутреннего…

И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену… Первый человек был погружен в глубокий сон и поэтому не осознавал этой встречи, во время которой Господь проявил незаурядный талант хирурга. Но вскоре Адам узнал, что произошло, потому что Господь взял за руку сотворенную из ребра женщину «и привел ее к человеку». Затем Библия в нескольких словах объясняет, почему мужчина и женщина…

Еще много лет оставалось до того времени, когда о Рютине, участнике гражданской войны, старом большевике, редакторе «Красной звезды», первом секретаре одного из московских райкомов, будет сказано, что еще в начале тридцатых годов он «вместе с группой своих единомышленников составил «Обращение ко всем членам ВКП(б)», объявленное затем «рютинской платформой». В нем были раскрыты преступления Сталина по отношению к рабочему классу, жестоко страдавшему от варварских методов индустриализации, к крестьянству,…

— Боитесь, старички? Что же нам, по-вашему, делать надо было? Ась? Они, нехристи, Русь полонили, в храмах скверности делают, грабят достатки наши, жгут и режут, а нам смотреть покорливо? Так, что ли? — и голос ее зазвенел в воздухе. Теперь старики потупились, а парни глядели на девушку с восторгом. Она оглянулась. Грудь ее высоко вздымалась, глаза сверкали. Отец не узнавал своей дочери. — А я вот что решила, — громко сказала она, — будя мне терпеть от этих разбойников! Возьму я топор и стану…

— Ротмистр Скоров! как вы попали? идите к нам! Это оказался мой сослуживец, майор Кручкнин. Мы поцеловались. В Бородинском бою он повел два эскадрона в атаку и не вернулся. Вахмистр видел, как он упал с коня. Все считали его убитым. — А я жив, — объяснил майор, — меня конь в грудь ударил, и я сознанье потерял. Очнулся в плену. Мы сидели у костра. Я познакомился со всеми, и меня угостили чаем. — Это все наше, — сказал один офицер, — от маркитантки [5] . Пока деньги есть. …

— Всё ж, яко каж своё молвит, трудно, верно, в мире-то жити? — А где не трудно? У вас в Киев-граде легче ль? Штоесть князи, што их нет. — И то! — усмехнулся человек с секирой. — Аскольд — конунг Гардарики! Забава! — Зря хулите. Сродичи ваши — отважные вои. И на Царьград идти не убоялися. А шо роду незнатного, так то не беда, простым сеченикам ближе. Се даже лучше. — Вои они храбрые. Сие знаем. Да вот хазарам и нонь дань дают. По што так? — Ну, то ж издревле… — Издревле не издревле,…

Ворошилов и Тухачевский преподнесли любовнице Сталина цветы. В полночь гости разошлись. И Ворошилов, и Тухачевский предложили Давыдовой место в машине. В их спор со смехом вмешался Сталин: — Что это: два волка спорят из-за добычи? Учтите, на вашей дуэли секундантов не будет! Наглядные картины для Клима множились. Он, конечно, понимал, что жизнь науки не определяется лишь противоборством героев и злодеев. В условиях существующей власти мудрого творца и учителя И.В. Сталина не могло быть даже и…

Как в то памятное лето. * * * Башню и деревеньку с угодьями барона Ришара из Старого Замка Алибо захватил без всякого труда. Сам ограбленный владелец, а вместе с ним и большая часть его вассалов, не могли защитить свои владения, ибо уже больше месяца находились в королевских войсках, сражаясь против мятежников. Своим отсутствием они лишили Алибо одного из любимейших развлечений — хорошей драки, но зато предоставили другое — возможность прибрать к рукам то, что плохо лежит. Строго говоря, владения,…

Вы без труда догадаетесь, кого я имею в виду. Звали Знаменского, как и Нащокина, Кириллом Кирилловичем, и Нащокин это сходство давно приметил. Он внимательно следил за творчеством громкого советского стихотворца, следил и с насмешкой, и с досадой, и — что скрывать? — с завистью. Ему почему-то казалось, что тёзка-большевик занимает в России его, Нащокина, законное место, что — вот, если бы не эмиграция… Знаменский же о Нащокине даже не слышал: прозу он читал неохотно, а эмигрантов вообще презирал.…

…Долго ли, коротко летал Сильвестр Афанасьич в сумрачных пространствах бреда, но однажды ежовы рукавицы болезни, ощущаемые и в самом глухом безпамятстве, отпустили, и он, радуясь сердцем, что остался в живых, раскрыл глаза и посмотрел на Божий мир. Лежал он на полатях, на тощей перинке, под тремя пахучими шубами, лежал, вытянувшись во весь свой невеликий рост и потихоньку озирался вокруг. И светло же было в новенькой избе, в чистой горнице, в сосновых её стенах! Сильвестр Афанасьич медленно водил…