Киносценарии

— Не примет… — Деревенские бабы жалостливые, подарочек купи… — Гол я, пуст! В нем закипала ненависть к этой толстой, сытой женщине, которую когда-то бросил, а теперь унижался перед ней, и конца этому не было. Мимо прошла официантка с подносом, на котором дымилось горячее. Иван проводил его голодным взглядом. Стояла желтая осень. Мария Добреня шла на ферму по своим родным деревенским улочкам. На душе был покой. Она вспоминала вчерашний день, Надину защиту, улыбалась — действительно, это…

СТАРШИНА с заспанным лицом смотрит на экран маленького черно-белого телевизора — транслируются дебаты. ЗУБОВ …И мы должны не только помнить исторический урок 1917 года, но и делать все возможное, чтобы он никогда больше в истории нашего народа не повторился. Демократия не может быть экспортирована. Она должна быть продуктом внутреннего развития общества, а в нашем обществе действительно ощущается острая нехватка любви и добросердечия. Сержант бьет резиновой дубинкой «кавказца» по почкам.…

— Что с ногой-то? А? — Лошадь падал, — коротко отвечает старик. …В доме прохладно. Почти темно — с яркого света глаз не сразу различает обстановку. А различив, исследует ее — со всей пристальностью постороннего взгляда. Низкие скамеечки, низкий стол, куча одеял в углу… Не дожидаясь приглашения, Прохоров садится на скамеечку у стены, вытягивает больную ногу, закрывает глаза. Бесшумно входит женщина, ставит перед Прохоровым большую пиалу. Он кивает: — Спасибо. — Делает глоток, прислушивается…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Новиков В. С. Титр: 1965 Демонстранты отступали, оставляя плакаты и транспаранты. Полиция свирепствовала: избивала налево и направо. Отдельные кадры были ужасны — упавшая девушка, на голову которой обрушился град ударов. Кровь… Озверелые лица блюстителей порядка. — Это — их мир! — произнес женский голос с актерской мелодраматической интонацией. — Это — их демократия! От ее голоса, а больше всего от интонации Владимир Новиков вздрогнул и, оторвавшись от экрана, посмотрел…

— Алло, Раиса Николаевна, это вы? Бросайте все и приезжайте на Кирочную! — Алло, тов. Сизов, это вы? Бросайте все и приезжайте на Кирочную! — Алло, Боря, Борис, это ты? Бросай все и приезжай на Кирочную! Так звонили по всем телефонам обитатели Кирочной улицы своим родственникам, друзьям и знакомым. Скоро весь город знал, что пророчество Бородули сбывается. На всех автомобилях, грузовиках, велосипедах, трамваях, извозчиках и пешком, как угорелые, помчались по направлению к Кирочной молочницы,…

— Я Джон Павляк. Ты есть мой брат? — Да, это я. — Казимеж говорит внешне спокойно, но подбородок его дрожит и судорожно дергается в кольце жесткого воротничка кадык. Вдруг, не выдержав такой официальности, он бросается на грудь брата и кричит во весь голос: — Ой, Яська, неужто это ты! Сплетенные в тесном объятии, они стоят неподвижно, точно слившись воедино. Братья не виделись почти сорок лет… Мало-помалу вокруг них собирается толпа: тут и семейство Павляка и посторонние зрители. Все стоят…

Горнист, привыкший трубить лишь сигнал к атаке, старательно, но неумело выводил «Вы жертвою пали». Хлюпали сапоги по глубоким лужам. Месили грязь копыта усталых коней. На последней телеге рядом со стариком возницей примостился мальчонка лет десяти. — Деда, а ты помнишь, когда войны не было? — спросил мальчонка. — Забыл, — односложно отозвался старик. Сухой сутулый старик, в круглых очках с металлической оправой и в потертом пальто, присев на корточки, подбросил в «буржуйку» влажных березовых…

Поезд все стоял. Было уже не серенькое утро, а солнечный погожий день. С восходом заблестела среди высокой травы речушка и будто отступил мрачный лес, и сразу повеселели, охотно вписались в пейзаж летнего дня пассажиры. Ныряли в речку, загорали, спали в тени, входили в лес и выходили с пригоршнями ягод, ели-пили, знакомились и еще обсуждали происшествие, но уже между делом, все их тревоги сгинули вместе с серым предрассветным часом. Как могли коротали они время, непредвиденную паузу в жизни. Коротали…

За рулем сидел молодой парнишка, всем своим видом показывая, что все происходящее вокруг не имеет к нему ровно никакого отношения: Рядом с водителем восседал Захар Дудко. — Здравствуйте, Григорий Васильевич, — растерянно приветствовал он Березина. Березин кивнул головой, открыл дверцу, ведущую в салон автобуса. Там, возле ванны, скорбно сложив на коленях руки, сидела женщина мощного сложения и с ненавистью смотрела на Березина. — Здравствуй, Клавдия, — сказал Григорий Васильевич и заглянул…

Пролог 1 Через Город протекает довольно бурная река с порогами и стремнинами. На крутом холме возвышается Замок, внушительное кирпичное средневековое сооружение — там правит губернатор. В центре непритязательно-однообразной застройки стоит Домский собор, памятник набожности иной эпохи, — там мечет громы и молнии Епископ. Город гордится также отягощенным традициями Университетом и Театром, спектакли в котором идут каждый день. Кроме того, в Городе имеются недавно построенная Городская…

empty-line > Люди бросились вперед, стали бережно доставать из-под сетки перепуганных гусей, ловко и быстро набрасывая на лапки кольца. С ревом пронеслись над головами два истребителя, и притихшие было гуси под сетью снова испуганно забили крыльями. Еще одна пара боевых машин, как тени, промчалась над тундрой. — Ю амэрикэн? — спросила женщина одного из своих спутников, продолжая окольцовывать гуся. Тот кивнул. — Маневры! — пояснил он затем по-норвежски. — В прошлом году гусей было больше! —…

    На улице стало темнеть и очень быстро. Его поразила густая темнота за окном.     «Неужели здесь всегда так?» — Подумал он и встал, чтобы зажечь снаружи свет. Выйдя на крыльцо, он увидел звёздное небо, идеально освещающее землю. Но там, у его окон, повисла чёрная мгла.     Антон испугался. Он осторожно пошёл в сторону калитки, стараясь уйти подальше от этого явления. Но как только он начал успокаиваться тьма двинулась за ним. Он побежал как безумный. Всё-время оборачиваясь, Антону казалось…

Николай Наседкин Всех убить нельзя Сценарий ГЛАВНЫЕ РОЛИ Антон, 40 лет. Вера, его жена; лет 36, миловидна - типична. Наташка, их дочь; 13 лет. Сынок Пацанчик Деваха Мордоворот 1 На экране - крестик в круге: оптический прицел. Он "шарит": мелькают крупным планом зелёные деревья, столбы, троллейбусы и машины. Но вот в прицеле появляется стена особняка, табличка с золотыми буквами "Администрация..." И, наконец, двери: массивные, солидные, с витой бронзовой ручкой.…

Сэм. А там вот что за сирота? Ролф протягивает руку к блюду. Поднимает крышку. На блюде ломоть коврижки. Сэм качает головой: не надо. Ролф наклоняется к нему, вытирая пролитую содовую. Ролф. Ну, ладно, Сэм… Раз уж такое дело и остался он, бедняга, один-одинешенек, скормлю-ка я его тебе так, задаром. Сэм. Сказано ведь было — что я тебе за «Сэм»?! Ролф. Простите, мистер Вуд… Я хотел сказать — начальник. Сэм поставил стакан. Поднимается. Бросил на стойку монету и, сверкнув глазами…

— К черту такую езду! Вылазьте! — командует он и, выскочив из машины, торопливо семенит по пересекающей луг тропинке. Теперь наконец можно как следует рассмотреть его: невысокий, плотный, он почти бежит, придерживая рукой шляпу и энергично перебирая коротковатыми ногами. За ним гуськом следует все семейство, бросив смущенного таксиста у его роскошного, но бесполезного «шевроле». Таксист с досадой пинает переднее колесо — такой конфуз: обещал доставить Павляков на вокзал, и вдруг машина ни с места!…

За спиной скрипнула дверь — в проеме в длинных бледных подштанниках стоял Гарольд, восьмилетний, щупленький и темный, держался за ручку, переминался с ноги на ногу. Вскинул голову, показал рукой на мясные деревья за ручьем. — Мож, вечером Белявый Милтон притащит поесть. — Может. — Родне ж положено, нет? — Так всегда говорят. — Мож, попросить? Она посмотрела на Гарольда — улыбчивый, черные волосы ветер ерошит, — потом схватила за то ухо, что ближе, крутнула,…

Обряд венчания длился уже без малого час, и конца ему пока видно не было, так что у Чарли была возможность разглядывать приглашенных сколько угодно. Чем, собственно, он и занимался. Вон, впереди, сидят Доминик, Эдуардо и сам дон, Коррадо Прицци. Судя по характерному наклону головы и обмякшей фигуре, он мирно дремлет. По правую руку от него — жена, Энимэй. Сзади, во втором ряду, но у самого прохода — Энджело Портено. Место рядом с ним пустует. Чарли чуть заметно улыбнулся. Отец позволял себе…

Нет, она не появилась, разговаривать пришлось с ее братом — таким же пацаном, как они сами, но таджиком и потому серьезным и прямолинейным. Скорее всего, он понял, чего им надо, потому что молча вынес из сарая целую лопату, а потом, когда они, похихикивая над своей неудачной хитростью, плелись обратно, крикнул: — Эй! — и заставил вернуться и взять еще одну лопату, чтобы потом не было нужды приходить опять. Они выкупались в ручье, потому что копать все равно не хотелось. Двое наручных часов висели…

Вильсон с дубинкой под мышкой, вытянувшись, неподвижно стоит на холме. Щурясь от солнца, он гордо осматривает территорию тюрьмы. На этом фоне проходят вступительные надписи фильма. Медпункт в тюрьме. Просто обставленная комната: стол, стул, шкафы с медицинскими инструментами и перевязочными материалами. Белые стены, каменный пол. Чистота в помещении, впрочем, далеко не идеальна. За столом сидит военврач, читает письмо. Он слегка вздрагивает при звуке открывающейся двери. Входит старшина…

А за стадионом, — увлеченно вспоминала — она свою скромную, милую, но очень приятную жизнь на планете Земля, — позади трибун, находился маленький ночной танцевальный клуб, в котором можно было потанцевать, повеселиться, — ведь этого тоже иногда очень хочется!.. Появился и клуб. — Все? — спросили ее жители планеты. Она подумала, подумала, но больше у нее не оказалось никаких желаний. — Да, это все, — кивнула она. — Может быть, теперь вы нам споете? — Да, конечно! И в сопровождении своих…