Классическая проза

– Вчера я несколько раз подходил к тебе, но так и не решился. Однако сваха права: другого выхода нет. – Ты окончательно решил? – Жду только договора. – Несчастная моя доля! Неужели и впрямь нет другого выхода, отец Чунь-бао? Чунь-бао звали сына, которого она держала на руках. – Да! Доля несчастная! Мы нищие, и помрем с голоду, если ты нас не спасешь. Боюсь, в этом году меня даже рис не возьмут высаживать. – А ты подумал о Чунь-бао? Ему всего три года, каково ему остаться без матери? – Я…

Прошло несколько дней, и волшебный ореол вокруг Джерзелеза совсем развеялся. Постояльцы так и льнули к нему, тая неосознанное желание сравниться с ним, а может быть, даже и подчинить своей воле. И Джерзелез с ними пил, ел, пел и играл в кости. На другой день после приезда Джерзелез увидел венецианку, проходившую мимо него со своей свитой. Он кашлянул, хлопнул себя по колену и дважды громко крикнул ей вслед: – Аман! [4] Джерзелез загорелся. Он не мог усидеть на месте от одной мысли, как бы захрустели…

Однако на следующий день все-таки наскреб денег и велел сыну заняться похоронами жены. Старик всегда сомневался в умственных способностях старшего сына, поэтому отправил с ним в город молодого врача. Братья быстро управились с основными делами. Они дали заказ на постройку часовенки и пригласили двух даосских монахов. Оставалось лишь закупить мелочи, вроде масла и вина. С этим мог справиться и старший сын. И вот у дверей дома, где жили монахи, младший брат договорился со старшим о месте встречи и…

Вернемся теперь к Чунь-тао. Соседи не позволяли Чунь-тао загромождать двор макулатурой, и ей пришлось искать жилье на окраине, за городской стеной, в районе Дэшэнмэня. Здесь-то она и встретила Лю Сян-гао. Чунь-тао, не раздумывая, сняла у старика У домик и поселилась в нем вместе с Сян-гао. Вот уже три года, как он ей помогал. Сян-гао был грамотен и научил Чунь-тао выбирать в макулатуре все, что годилось для продажи: художественные открытки, письма, парные надписи, сделанные рукой какого-нибудь генерала…

Ван Ди-синь по голосу узнал Хуа, вскочил с постели и обнял ее. – Вот не ожидал! Какая ты добрая! – Отстань! Господин зовет, вставай скорее! Он ждет тебя в курительной комнате. – Что за дела в полночь? – Наверно, хочет поговорить о сборе аренды. Ван Ди-синь вновь привлек к себе женщину. – Да ну тебя! К хозяину они вошли вместе. Ван Ди-синь пропустил Хуа вперед и трясущимися губами спросил: – Что прикажете, господин? – Подойди, Ди-синь. – Помещик нахмурился. – Сядь вот тут, есть одно дельце.…

Он слышал, как отворилась и захлопнулась дверь и ее шаги по лестнице, и он подумал: надо отправить ее куда-нибудь проветриться. Надо придумать, как это сделать. И сделать получше. С этим теперь жить до самой смерти, и надо придумать, как не сломать ее жизнь, как не погубить ее. Она была так добра ко мне, а она не создана быть доброй. Доброй вот так — каждый день и скучно доброй. Он услышал ее шаги вверх по лестнице и отметил, что теперь, с двумя стаканами, она ступает совсем не так, как вниз, с…

– Да благословит аллах твое ружье, Стоян! Слышал я, что ты хороший стрелок, да не знал, что такой меткий. Вот жаль, нет в живых Карагеоргия – сделал бы он тебя воеводой! Да где там, подох он на крюке в Белграде! – Не печалься о Карагеоргии, высунь-ка лучше нос из-за своего плетня, если не трусишь. Отправлю тебя без носа к твоей зазнобе в Ужице. Так переругивались они целыми часами. Особенно старался не остаться в долгу паренек из Ариля. И за эту свою страсть поругаться с турками он заплатил головой.…

«Доколе? Доколе?» Блок говорит, что ныне старое сменяется новым, истинным, справедливым. Надо лишь понять… Разогнана «учредилка», но сколько предвыборных махинаций, как гнусен парламентаризм на Западе, и, наконец, Бог знает «кого выбирала темная Русь». А Советы? Или туда выборы происходят не подсчетом голосов, а сошествием Св. Духа? Или та же «солдатская, рабочая и батрацкая Русь» перестает быть темной, просветляется, выбирая в Советы? Конечно, много темного и отрицательного не только в парламентах,…

Жизнь большинства людей — мертвая дорога и никудане ведет. Но иные с самого детства знают, что идут они к неведомому морю. И они чувствуют веяние ветра, удивляясь его горечи, и вкус соли на своих губах, но еще не видят цели, пока не преодолеют последнюю дюну, а тогда перед ними раскинется беспредельная, клокочущая ширь и ударит им в лицо песок и пена морская. И что ж остается им? Ринуться в пучину или возвратиться вспять… Глава первая Дни Револю притворялся, будто он зубрит, готовит…

Джордж Оруэлл. Скотский уголок Глава первая Мистер Джонс, владелец фермы «Райский уголок», несмотря на сильное подпитие, перед сном по-хозяйски запер курятник, оставив при этом открытыми слуховые окна. Вооруженный пляшущим в руке фонариком, он пересек двор на ватных ногах, скинул сапоги на заднем крыльце, заглянул в буфетную, чтобы в последний раз отметиться у бочонка с пивом, и взял курс на спальню, ориентируясь на храп миссис Джонс. Едва успел погаснуть в спальне свет, как во всех…

– Ходімо, – сказав поліціянт. – Прислухайтесь, – попросив я. – Ходімо, – наполіг він. Мені не дозволили слухати музику. Адже навколо нас могла б зібратися юрба. Він пхнув мене в плечі. До мене доторкнулися, не шкірою, та однаково, моя шкіра відчула той поштовх, той твердий чоловічий кулак, незважаючи на його оболонки. Пішовши якомога швидше, я уявив собі тієї золотої миті, ніби я був кимсь іншим. То була пора відпочинку – між ранковою працею і пообідньою. Мабуть, наймудріші, простершись у скверах…

— Нет. Прости, но за тобой доллар шестьдесят пять. Я каждый раз замечала, сколько… — Мне придется пойти наверх и взять деньги у мамы. Может, это подождет до понедельника? Я бы захватила их в спортивный зал, если ты уж без них жить не можешь. Тон Селины убивал всякое желание пойти ей навстречу. — Нет, — сказала Джинни. — Вечером я иду в кино. Так что деньги нужны мне сейчас. Девочки смотрели каждая в свое окно и враждебно молчали, пока такси не остановилось у многоквартирного дома, где жила Селина.…

Сандра снова фыркнула: — Нос-то у него будет отцовский. — Она взяла свою чашку и стала пить, ничуть не обжигаясь. — Уж и не знаю, чего это они вздумали торчать тут весь октябрь, — проворчала она и отставила чашку. — Никто из них больше и к воде-то не подходит, верно вам говорю. Сама не купается, и мальчонка не купается. Никто теперь не купается. И даже на своей дурацкой лодке они больше не плавают. Только деньги задаром потратили. — И как вы пьете такой кипяток? Я со своей чашкой никак не управлюсь.…

Ветер гудит в дымоходе и свистит под дверью. Дым щиплет глаза. Говорить никому не хочется, но и молчать никто не может. Трое братьев Никачей сидят возле очага. Сумрачные и озабоченные крестьяне с гор над рекой Миляцкой. Рядом с ними одна-едииственная женщина, их мать, глубокая, но покуда крепкая старуха; она рано овдовела, и сыновья издавна привыкли во всем ее слушаться и спрашивать у нее совета, словно у мужчины. Вот и сейчас она выговаривает младшему сыну Радину, хотя смотрит не на него, а на тонкий…

Рэй Дуглас Брэдбери. Баг Оглядываясь назад, не могу припомнить, чтобы Баг хоть когда-нибудь не танцевал. Прозвище Баг — это, естественно, сокращение от «джиттербаг»; в конце тридцатых годов, когда мы, ученики выпускного класса, стояли на пороге необъятного мира и задумывались над жизненным выбором, которого не было, все сходили с ума от этого танца. Зато я очень хорошо помню, как Баг (на самом деле его звали Берт Багли — от прозвища «Баг» ему, как ни крути, было никуда не деться) под заключительные…

Рэй Дуглас Брэдбери Ночной поезд на Вавилон Скорый поезд, раскачиваясь и подрагивая, как пьяный, уносил Джеймса Крузо из Чикаго; проводник заглянул в бар, под мигнул ему и, шатаясь из стороны в сторону, побрел дальше. Джеймс Крузо прислушивался. Шум, гам, крики. Как бараны, подумал он, их стригут, а они блеют. Или как парашютисты, что сигают в пропасть без парашюта. Он прищурился. У стойки бара, взволнованные слепым предвкушением удачи, сгрудились пассажиры, так и напрашивающиеся, чтобы их…

Рэй Дуглас Брэдбери Дом разделившийся Тонкие пальцы пятнадцатилетней девочки порхали над пуговицами брюк Криса, словно мотыльки, влекомые к огню. В темноте комнаты Крис слышал ее шепот, но ничего не значащие слова забывались, едва она успевала их произнести. Губы Вивиан были удивительно нежными. Крису чудилось, будто все это — просто сон. В темноте разворачивалась невидимая ему пантомима. Вивиан сама погасила все светильники. Этот вечер начался так же, как и любой другой. Крис и его брат…

Рэй Дуглас Брэдбери Не узнали? — Не узнали? Быть такого не может! Незнакомец уже тянул руку для приветствия. — Как же, как же!.. — бормотал я. — Если не ошибаюсь… Совсем растерявшись, я беспомощно озирался по сторонам. Мы встретились средь бела дня во Флоренции, на переходе через улицу. Он направлялся в одну сторону, я в другую — можно сказать, столкнулись носом к носу. Теперь он выжидал, когда я назову его имя. Я лихорадочно рылся в памяти, но безуспешно. — Насколько мне помнится… —…

Рэй Дуглас Брэдбери Пречистая Дева Ее голос в телефонной трубке звенел от счастья. Мне даже пришлось слегка охладить такой пыл. — Элен, — сказал я, — успокойся. Что там у тебя? — Потрясающая новость. Приезжай сейчас же, немедленно. — Сегодня четверг, Элен. Неурочный день. Мы с тобой встречаемся по вторникам. — Я просто лопну от нетерпения, у меня такая радость! — Разве нельзя обсудить это по телефону? — Дело слишком личное. Терпеть не могу обсуждать личные дела по телефону. Неужели ты настолько…

Рэй Дуглас Брэдбери Шкура неубитого льва — Ни фига себе! Ексель-моксель, матерь божья! — воскликнул Джерри Вулд. — Вот этого не надо! — Его секретарша прекратила стучать по клавишам, чтобы подчистить опечатку в тексте сценария. — Я, между прочим, выросла в христианской семье. — А я вырос на улицах Нью-Йорка, в Бронксе, — сказал Вулд, глядя из окна. — Да ты разуй глаза — смотри, что делается! Секретарша подняла голову и увидела за окном то, что видел он. — Перекрашивают студию в другой…