Классическая проза

Быль, ко­то­рую я вам рас­ска­жу, слу­чи­лась в Пи­ря­ти­не - не то двес­ти, не то трис­та лет на­зад. Го­род был на пра­вом бе­ре­гу Удая под го­рою; на го­ре тя­ну­лись длин­ною цепью вет­ря­ные мельни­цы и вид­не­лись два не­большие земля­ные ук­реп­ле­ния, там день и ночь сто­яли сто­ро­же­вые каза­ки; в цент­ре го­ро­да, у са­мо­го бе­ре­га ре­ки, был за­мок - кре­пость, об­ве­ден­ная вы­со­ки­ми ва­ла­ми; на ва­лу сто­яли пуш­ки, всег­да го­то­вые встре­тить нез­ва­ных гос­тей, в кре­пос­ти…

Возле шеста с рамой, свернувшись в клубок, спит или притворяется спящим, обозный староста; но возле его головы торчит что-то; это ствол берданки, которую он держит в руках. За первыми санями несколько пустых; потом опять ямщики и тоже спят по-видимому; еще тоже неподвижная фигура. Позднее время, видимо, взяло свое и сон сомкнул глаза. Мерной и ровной «ступью» идут привычные лоша­ди; некоторые на ходу едят овес из нарочито приспо­собленных к передним саням сум; другие двигаются, понурив голову,…

- А чи знаєте ви, діду, що ваш Петро в цім році повинен жеребок тягти у москалі? Прийшла бомага, щоб всіх наших хлопців двадцятиодноліток на Кузьми-Дем'яна у волость везти до прийому. То ви скажіть Петрові, щоб лагодився. Неначе хто довбнею вдарив діда Грицька по голові. Він знав, що тепер усі двадцятиоднолітки тягнуть жеребок. Ще тоді дід про це розпитував писаря у волості, як задумав оженить Петра, і йому сказали, що син його має вільготу, як один робітник при старому батькові, і що він у москалі…

Але чи дівчата вже забагато нагрішили були, чи таки бог уже так дав,- прийшла рекрутація, Штефана остригли та й займили до Чернівців; більше вже його ніхто дома не видів. Про плачі та голоси старині його не хочу вам навіть і розказувати,- от хіба тілько уповім, що цілі наші гори одним голосом заплакали, як учули, що Штефан Славич пропав,- навіть і малі діти плакали, не то що. А що вже стара мати напобивалася, то аж годі розписати! Кілько, бувало, увійде у кліть та гляне на Штефанові убори, тілько,…

Бач! - і наш вдалий Василько приспів дарити нашу кня­гиню; хоть о пізній вечері, но стане він за теє зо своїми красними співаночками. - Щось ти нам сумний, та й сам... Кажи, може, яка лиха пригода?.. Приступив і старий батенько, сивий голубонько, та приніс спорий кухоль горілки з медом. - Но, жвавий козаче! Бодай здоров був! - надпив і подав єму. - Відав, утомив-єсь ся, покріпи сили. Відобрав, подякував, поставив, втер лице та й став промовляти: - Вертаю із Дубровнич, були-смо у дворі…

Сокрытый высокими пальмами и тамариндами, богатый двухэтажный дом Франсиско Меркадо-и-Рисаля, в котором рос Хосе, был, казалось, надежно защищен от произвола королевских властей и монашеских орденов. Ведь Франсиско являлся признанным представителем местной буржуазии, появившейся и существовавшей по милости испанской администрации. Отец Хосе Рисаля, несмотря на свое богатство, меньше всего напоминал тех метисов, какие преданно служили испанской короне. Местные чиновники и монахи хоть и относились…

А далі по­на­пи­наті ба­ла­га­ни - це ма­ня­чать пус­то­витівські (з Канівщи­ни) руш­ни­ки, по­цяцько­вані чер­во­ни­ми й синіми сму­га­ми, за ни­ми чернігівці (ста­ровіри й се­ля­ни) обвіша­ли свої ят­ки ко­ро­ле­вецьки­ми чер­во­но-смуг­нас­ти­ми руш­ни­ка­ми. Руш­ни­ки ма­ють на лег­ко­му вітрі, аж ся­ють на га­ря­чо­му сонці. За ни­ми в ят­ках бли­щать при­лав­ки-мис­ни­ки, обс­тав­лені об­ра­за­ми в зо­ло­че­них ра­мах та ша­тах. Тут на по­во­ротці ряд­ком при­ту­ли­лась ят­ка, уся по стінах…

Поверх їх чорніла насипана земля, поросла травою та дрібненьким зіллям. Хрест стояв високо і чорнів, як намальований, проти синього неба. Од заходу сонця на двох углах могили, на одному углі спіднього шару і проти його на углі верхнього шару, каміння трохи пообвалю­валось: тудою, видно, лазять на верх могили до хреста. Під хрестом земля дуже втоптана. На хресті, скільки можна досягти руками, повирізувані прізвища туристів, побувавших на могилі. Але негода й неублаганний час постирали ті надписи,…

— Нашел, что вспомнить, — бросил Смит. — Он, бывало, от меня ни на шаг — кореш мой, мы и на уроки вместе бегали. А на большой перемене он вечно яблоко грыз. Дожует и кричит: «Лети, огрызок!» А кто-нибудь из ребят отзывается: «Балтимор не близок». Тогда Расс спрашивает: «Кто твой друг?» Все тычут пальцами в мою сторону, и он фигачит огрызком — со всей дури — мне в физиономию. Так уж повелось — два года, примерно раз в неделю: «Лети, огрызок» — «Балтимор не близок». — И это твой лучший друг? …

I Все постояльцы наконец разошлись, на третьем этаже захлопали двери, потом с лестницы донеслась болтовня «неразлучниц», но и она вскоре смолкла. Теперь в гостиной будет хоть на часок тихо. Фру Кант сидела на своем излюбленном месте на диване под портретом матери. Она дремала, ежеминутно пробуждаясь, и ленты чепца мерно покачивались в такт ее движениям. А фрекен Кайя спала, как убитая, прямо на стуле перед швейной машиной. Рот у нее был открыт, она дышала громко и затрудненно, словно и во…

Мне возразили, что желательно было обнародовать самые письма, а не какое-то Произведение, по ним составленное, и что, если бы восемь или десять человек, принимавших участие в данной переписке, изъяснялись одинаково чистым языком, это противоречило бы и правдоподобию и истине. Я, со своей стороны, заметил, что до этого весьма далеко и что, напротив, ни один автор данных писем не избегает грубых, напрашивающихся на критику ошибок, но на это мне отвечали, что всякий рассудительный Читатель и не может…

И люди спокойно жили в Конинках, не заботились о том, что делается на свете, говоря, что у них хватает своих бед. Зато друг другом интересовались на совесть. Даже в поговорку это вошло. «Никто, — говорили, — без того не чихнет в деревне, чтобы с другого конца не поздравствовали». Всякий мог рассказать на ухо: от кого ребенок у Зоськи Запалы (той, что прислуживала у ксендза); за кем бегает Ганка Козера; чей мальчишка прошлый год утонул в пруду и сколько детей прижил на стороне Шимонек с того берега…

Он ворвался в её жизнь как шумный ураган.Цунами сдувающие всё на своем пути. Она приручила его.Приручила словно дикого котенка.И сама того не замечая полюбила его. Скарлетт никогда не подозревала что может влюбиться.Полюбить как в книгах или фильмах.Вот так вот сразу и навсегда.И уж точно никогда не подозревала что её будут любить. Она ждала его в своей квартире.Каждый день ровно в 6 часов вечера она ждала его в гостиной.С чашкой горячего чай и черной плиткой шоколада.Они съедали…

Итальянские власти высокомерно презирали маленькую славянскую «провинцию» и стремились навязать ее обитателям свои «цивилизаторские» услуги. Заключались они прежде всего в очередной попытке заставить словенцев забыть родной язык и искусство своего народа. В старших классах гимназий преподавание велось только по-итальянски, изучалась только итальянская литература. Стремление молодежи сохранить хотя бы такие традиционные очаги родной культуры, как читальни и просветительские кружки, строжайше преследовалось.…

Офелия История эта лишь кажется такой сложной; разобрав ее по частям, мы еще, может статься, удивимся тому, насколько она проста. А может, и не удивимся, зная, что литература живет небольшим числом простейших проблем, которые — Гамлет во фраке — предстают во все новых костюмах. Более того, вполне оправданно утверждение, что из всякого сколько-нибудь значительного художественного произведения (а я подозреваю, что и из любой бульварной строчки) можно вывести все литературные проблемы, какие только…

Везде и всюду — сума, еврейская сума! Да, дорогой друг, благодаря вам во мне снова вспыхнуло желание писать, и вот перед вами — грехи наши тяжкие! — снова сума: Фишка Хромой, с которым я выступаю после столь долгого молчания. Я сознаю, что мой Фишка Хромой не такой уж ценный дар, которым я мог бы отблагодарить вас за вашу дружбу. Но, зная ваше доброе сердце и расположение к людям, я надеюсь, что вы моего бедного Фишку примете приветливо. Возможно, что вы даже пригласите его к себе в гостиную, познакомите…

- Хто ви такі? - допитувався здивований я. - Ти хочеш знати, хто ми? Ходімо з нами - тоді сам побачиш. І вони повели мене за собою. Я бачив їх будиночки поміж садками, високі, просторі та чисті; чисті зокола і всередині. У кожному такому будиночкові жила сім’я: батько й мати з своїми дітками. Поки діти були малі, біля них піклувалася мати; вона ж і хатнього господарства доглядала; а батько, відбувши зазначений час на роботі, їй допомагав, бо треба було, щоб і біля хати було чисто, і в садку…

Через півгодини дощ перестав. Через шосе лилася вода з гір, як через греблю. З усіх долин в Дунаєць лилися скажені потоки каламутної води. Скрізь у горах шуміла та булькотіла вода. Грім падав на телеграфні стовпи, бо швидко ми налічили сім стовпів, на котрих дерево було обдерте смугами завширшки на два пальці або й на долоню. Обдерті смуги висіли по стовпах, неначе поначіплювані білі стрічки. Стовпи стали рябі, кострубаті, і дивна річ, що блискавка навіть не обсмалила їх, а тільки пообчахала смуги,…

  Так по разным причинам я не смог насладиться богатой красотой Италии, а роль туриста казалась мне смешной, неподходящей к моему положению, личному и общественному, неподходящей, пожалуй, вообще никому.   Что-то, видимо, перемешалось в мире, нарушился какой-то уже определившийся порядок человеческих переживаний. А люди, у которых привычка сильнее рассудительности и благоразумия и даже чувства, кружатся, точно лунатики в поисках впечатлений, для которых давно уже нет ни почвы, ни условий и которые…

Теперь он полностью владел собой. Легкое облачко, туманившее голову после ужина, которым угостил его несчастный Антонио, уже рассеялось. Винные пары не были причиной преступления, но вино, за которое платил этот бедняга, помогло совершиться преступлению. Если бы его голова не была затуманена винными парами, он бы, конечно, не упустил из виду, что плодами преступления сразу не воспользуешься, что с этим делом еще не оберешься хлопот; а ведь по натуре он был человек вялый и пассивный, он без конца…