Проза прочее

И верноподданных спасти; Дворец тайком покинул черт: Спугнули супостата. И черт к епископу проник; Там был безбожник, был блудник, Там было много разных шлюх, Червонец - там светило; Святыню там пускали в торг, И приходили все в восторг; Возликовал нечистый дух, Одно ему претило Бог не совсем там был забыт; Черт плюнул "Вот мерзавцы!" Бежал, не показав копыт, Он в суд, а там лукавцы; Там бедных грабит прокурат, Разбою черт, конечно, рад, Но кое-кто…

- Огонь... Огонь... Огонь... И в тот же миг ядра вырвались из пушек: некоторые их них упали в море, которое поглотило и погасило их, а другие обрушились на стены города, дома, городские площади... Император взглянул в подзорную трубу на ворота города, ожидая, что вот-вот там покажутся его жители, ему казалось, что те уже поднимают белые флаги и что уже раздаются их голоса, молящие о пощаде. Поднялось облако дыма, оно заполнило небеса, окутало стены города и поверхность моря. Император внятно…

ЭЗОП увидел однажды, как его хозяину преподнесли в дар только что сорванные сочные фиги. Крестьянин при этом сказал: - Вот, господин. Первый сбор урожая. Хозяин Эзопа ответил: - Славно! - и приказал слуге: - Агафопод, сейчас я выкупаюсь и позавтракаю. А затем ты подашь мне эти великолепные фиги. Ага, значит, подоспело время завтрака, подумал Эзоп. Оставил работу и пошел в дом. И увидел, как Агафопод схватил одну фигу и съел и тут же сказал другому слуге: - Так бы и съел их все, да страх…

И вот явились в древний, славный Тур Французский государь и Сицилийский И герцогов четыре: Орлеанский, Бретонский, Калабрийский, Алансонский, Семь графов и четырнадцать баронов И двадцать почитаемых прелатов; При них в соборе был я обручен. Теперь смиренно, преклонив колени, В присутствии английских гордых пэров, Свои права на королеву вам Вручаю, милостивый повелитель, Чью тень великую изображал я. Не приносил вассал богаче дара, Не принимал король супруги…

- Сюрприз. Клайв подвёз её на Родео Драйв к большому многоквартирному дому. - Здесь живёт мой друг. Я хочу тебя с ним познакомить. - А кто он? - Спортсмен, но не очень известный. Квартира друга могла произвести впечатление даже на Голди, которая привыкла к самому лучшему. В ней было много дорогих и антикварных вещей. А уютная обстановка способствовала расслаблению. - Кажется его нет дома, - сказал Клайв, обойдя все комнаты, - Но это не важно. Мы можем провести время и без него.…

"Боже мой!" -- проносится в голове у Никодима Антоновича. --"Боже мой!" Никодим Антонович видел на сцене театра как душили Дездемону, но перед открывшимся ему ужасным зрелищем даже Шекспир кажется бледным и ненатуральным. Накладные забыты. Бухгалтер безотрывно глядит на потолок, беззвучно шевелит губами и силится понять сопряжение вещей. Ему становится вдруг понятным, что как он периодически молится господу о том, чтобы ему не задержали зарплату, так и паук молится о том,…

В то же самое время кролики неожиданно проявили коллективизм, построились в стаи, выбрали себе предводителем дрессированного тюленя из приезжего цирка, и взяли штурмом склад брикетного пива в городе Армавир. Их примеру последовали кролики в Кустанае, Ижевске, Калуге, Новотроицке и Ростове-на-Дону. Затем явление приняло повальный характер. Под воздействием брикетного пива Кролики увеличились в размерах до средней человеческой особи, научились произносить вслух человеческую речь, а затем уравняли себя…

Вот так они и живут, и от этой жизни над джунглями постоянно поднимается зловонный липкий пар, который с трудом рассеивается под лучами палящего солнца. А на вершине самого высокого баобаба в удобном сплетении сучьев сидит огромная печальная обезьяна с длинными волосатыми руками. Она каждый день смотрит сверху на всю эту суету и скалит свои большие желтые зубы тоскливо и злобно. *** С таким же точно выражением смотрел крановщик Иван Иванович Непрухин из кабины своего козлового крана, держась…

Чугунные секции ограды тащили с завода волоком к дороге, вокруг которой росли кактусы, устанавливали и припирали друг к другу, а для прочности склеивали соплями пополам с пылью. Сопли были хилые, и поэтому ограды часто падали. Кому-то приходилось их поднимать. Говорили, что раньше сопли были сочнее, и ограды падали не так часто. Когда из земли выковыривали булыжник, ето тащили к дороге и вбивали в мостовую обухами тяпок - чтобы была прочнее. Мостовая и так была прочная, но не хотелось, чтобы булыжники…

- Про... что? - Она растет? - Кто? - Пенсия, вместе с ценами. - Да, да, конечно. - Ну что ж, это лучше, чем ничего. - Да, если не иметь особых запросов... - У вас есть какие-нибудь сбережения? - Да, на счету в банке. - И для каких же целей? - Хочу открыть свой магазин. - И много еще не хватает? - Целых десять тысяч. - Ну... не все сразу. - Да, да, вы правы. - Обер, еще стопку. Да, так что же я хотел еще спросить... - Спрашивайте, не стесняйтесь.…

Катарина как-то беспомощно глянула на белую чистую страничку, которая словно взывала к ней, потом на устремляющегося в ее теплую квартиру молодого человека. Замерзшее лицо, слезящиеся глаза и красные уши делали его еще более некрасивым. Куртка на нем была без подстежки: от холода он весь съежился и оттого казался особенно тощим. - Ну ладно, - неуверенно произнесла Катарина, - так и быть. Заходите, выпейте чашечку кофе... Я как раз... вот сюда, на кухню... Просиявший от благодарности студент…

Четыре дверцы открыты, папа стоит у машины. Почему же вы скопом лезете именно в эту? Ведь все дверцы открыты! Прекрати же наконец, говорит мама. Дай нам сесть так, как мы хотим, говорит бабушка. Она сядет вперед. Кто? Ты? Может быть, мне сесть рядом с папой? - спрашивает мама. Хватит, просит папа, мы трогаемся. Мне становится невмоготу. Вечно мы спорим, бормочет бабушка, и мне это даже нравится! Можно сойти с ума, шепчет мама. Успокойся, говорит папа, и немедленно пристегнись! Посмотри на свое платье,…

Кроме того, что на вешалках, в открытом ларе прицепа свалены еще разные разности: залежи блузок и рубашек, мешанина легких халатиков и шлафроков, детские пальтишки и убогие платья с вечными складками плиссе, змеиные гнезда колготок и экзотических легинсов, телесно-теплые сплетения спортивных костюмов, тут и там спокойная плоская синева джинсов, а рядом взрывы воланов жабо для праздников, именин и свадеб, связки ремешков, похожие на трофеи какого-то первобытного охотника, а внизу, подобные утонувшим…

Вы, вероятно, помните, как в романе Бальзака волшебная шагреневая кожа всякий раз уменьшалась, едва исполнялось очередное желание героя, и он видел по ней, как постепенно укорачивается его жизнь. А у меня столь сильное желание угодить публике, что я для этого готов пожертвовать своей любимой историей. Я собираюсь зарезать курицу, несущую золотые яйца. Когда этот очерк будет напечатан и разойдется по стране, я не смогу уже заводить речь о двух мальчиках в черном. Лишь только эти малютки уйдут к типографщикам,…

Я бывал в церквах и всегда считал, что проповедь тянется слишком долго. Но никогда еще настоящая служба не казалась мне такой длинной, как та, что мы увидели здесь. - Уведи нас отсюда, дедушка, - взмолились мои драгоценные крошки. Я бы, разумеется, так и сделал. Я стал подниматься (привыкшие к темноте глаза лучше различали тускло освещенную комнату, и мы заметили, что, кроме нас, в полумраке сидят еще двое несчастных), я стал, повторяю, подниматься, когда комната снова завертелась, и я опять…

Что касается до Вашего спора с "Экзаминером" о том, пристало ли литераторам получать от правительства награды и почести, то я, по правде сказать, не вижу, почему бы им, в полном согласии с мнением "Экзаминера", не принимать с великой радостью все почести, должности и деньги, какие им только посчастливится получить. Можно быть уверенным, что при том малом их числе, какое всего этого удостоится, государство наше не слишком обеднеет, и если у правительства в обычае награждать деньгами или почетными…

А в "Порт Сен-Мартен" идет пьеса "Бергами", в которой оживает другое полотно - хэйтеровский суд над королевой Каролиной в палате лордов. Сегодня утром пронесся слух, что из Англии прислан специальный курьер, чтобы добиться запрещения спектакля. Заключив отсюда, что в пьесе содержится нечто ужасное, я направился в "Порт Сен-Мартен" и был жестоко разочарован, не обнаружив в ней ничего, кроме пресного платонического диалога между ангелоподобным Бергами и угнетенной королевой. В начале пьесы Бергами…

Однако автор, столь пламенно возлюбивший монархию и столь ожесточенно высмеивающий всплывших на революционной волне нуворишей, полон самой горячей симпатии к простому народу и посвящает большую часть своего романа размышлениям о его будущем и описаниям его нынешнего состояния. Некоторые из этих картин производят потрясающее впечатление. Пожалуй, лучшие страницы во всех трех томах - это те, где описываются страдания батраков, которых хозяин, крупный землевладелец, согнал с их участков, чтобы сократить…

"Учитель гимнастики". 16. 58 И будешь моему добру наследником. "Учитель гимнастики". 17. 96 Коли узнаю, сын, что ты взаймы берешь Оплачивать дела твои любовные, Ей-ей, сошлю туда, где сплюнуть некуда! "Трифалл". 18. 87 ...Ого! И смеют здесь являться заодно со мной? "Тарентиночка". 19. 83 А где те двое молодцов, которые Здесь, за морем, отцовы тратят денежки? "Тарентиночка". 20. 86 Вам от нас привет сыновний, двум отцам от двух сынов! "Тарентиночка", 21. 88 Опять!…

Ваш будет суд, мое же представительство. B тут я проявлю то красноречие, С которым автор речи, предстоящей мне, Ее искусно создал. Зложелатели Пускают слухи, что перемешал поэт Комедий много греческих, творя из них Немногие латинские. Не спорит он: Так делал; но себя не упрекает в том И впредь намерен делать то же самое. 20 Пример ему - отличные писатели: Он думает, что и ему дозволено По их примеру действовать. А вот еще Твердит старик поэт из зложелательства,…