Проза прочее

Назар перевёл взгляд с белого потолка на того, кто так жестоко разрушал его рай. На стуле напротив него сидел милиционер с блокнотом. Наверное, этот вопрос тот повторил уже в десятый раз, судя по его раздражённому голосу. Видя погоны лейтенанта и лицо молодого служителя закона, ещё идейного и фанатичного в своём порыве в борьбе с преступностью, Назар окончательно осознал, что он не в раю, и то, что он жив. Молоденький лейтенант целый час пытал его своими расспросами. На вопрос о себе: имени,…

В отличие от Аниты в лице младшей сестры не осталось ничего детского, и это нравилось ей самой. Эля выглядела юной женщиной, а не вчерашним подростком. Высокая, тоненькая, такая же белокожая и светловолосая, как сестра, но холодноватая с виду, она только Аните позволяла называть себя «малышкой». В ее присутствии и мужчины, и женщины ощущали безотчетный благоговейный страх: «Бывает же такая красота!» Эля и сама сознавала, что отличает ее от большинства людей, но не придавала этому особого значения.…

– Ты его стукнула? – спросила тетя Галя, схватив Ирку за шиворот и развернув ее к себе. – Нет, он кубики хотел отнять, – ответила Ирка. – Дай кубики, – протяжно всхлипнул Шурик и выдул из левой ноздри один за другим три больших пузыря. – Что тут у вас? Она его стукнула, Сима? – с надеждой в голосе обратилась тетя Галя ко мне. – Нет, – лаконично ответила я, продолжая строить дворец. – Ирка только кусается и плюется. – А что, она его укусила? – испугалась Шуркина мать, выискивая на сыне следы…

P.S. Как бы ты ни старался меня разубедить, но все, присутствующее здесь, на этих страницах и вообще когда-либо выходившее из-под моего «пера» – все ты, для тебя и о тебе. Так уж вышло. Именно поэтому: «Даниилу, моему невероятному D . P . посвящается» Искренне и от всего сердца благодарю моего лучшего друга Виктора, знающего каждый текст и все его причинно-следственные изнутри, вечно распутывающего узлы и раскладывающего по полкам то, что слишком непонятно (то есть абсолютно всё);…

«Записки о реке Тонянхэ» Хуан Пэйхуа – это цикл миниатюр, связанных с исторической памятью. В трагических и комических сюжетах этих текстов отражены переживания народа, живущего на берегу реки. В основе историй лежат народные легенды о подлинных и вымышленных событиях, под умелым пером писателя прошедшие обработку и превратившиеся в его собственное творчество. Здесь собраны миф о том, как любовь матери и сына тронула Небо, легенда о ратных доблестях правителей прошлого, история о глупости чиновников…

Сельское хозяйство поднималось с большим трудом, все, как и в годы войны, вывозилось с полей – теперь в восстанавливаемые города. Теперь, имея на руках трех малолетних детей, она ломала голову над тем, как уберечь их от голодной смерти. Лишний рот ей был совершенно ни к чему. Да и племянница была достаточно взрослой и могла уже сама позаботиться о своей судьбе. – Поезжай в город, – посоветовала тетка, – тебе уже восемнадцать. В селе работы не найдешь, только надорвешься. А в городе можно попытаться.…

Я вспоминаю послевоенные годы, наши лыжные походы, и плаванья по речкам на плотах, и первые открытия в природе, которая тогда ещё не была так изуродована, как сейчас. В лесу, а не в зоопарке, мы видели лосей, волков, лисиц… О зайцах и белках и говорить не приходится – они забегали на городскую окраину. В те времена реки ещё были прозрачными – дно просматривалось на пятиметровой глубине; протоки забивали кувшинки, заводи – лилии; в лугах раскачивался высоченный травостой, в котором запросто исчезал…

Галина Дмитриевна превратилась в Пантеру не из-за какой-то особой свирепости, хотя она была женщиной волевой и строгой, умеющей держать класс в руках. Причина крылась в существовании большого родимого пятна у неё на шее под левым ухом, что причиняло душевные страдания всю жизнь. Правда, с годами пятно становилось всё более блёклым, а его краешек на скуле – и вовсе почти незаметным. К тому же пятно удавалось маскировать причёской. А главное, что муж никогда не попрекал Галину Дмитриевну этой особенностью…

Жизнь в больнице текла своим чередом. Медсестра раздавала пациентам лекарства. Она неторопливо толкала перед собой тележку, набитую доверху всякими мерными стаканчиками, градусниками и прочими медицинскими препаратами. Колёсики старой тележки лениво скрипели. И этот тихий скрип взбудоражил мою безжалостную память. Визг тормозов, скрежет скользящего по асфальту металла, искры. Отец, сидевший на водительском кресле, что-то крикнул мне. Тут нас ослепил свет фар, и резкий толчок выбросил меня из машины…

Но вот настал срок, и он окончательно повзрослел. Из него получился великолепный наследник королевского рода. Умён, силён, превосходно воспитан, высокого роста, строен, с глазами небесного цвета и русыми развивающимися волосами, он и вправду напоминал всем сказочного королевича. Но, к сожалению, волею судьбы ему было не суждено обнародовать своё истинное происхождение. Засланные ищейки злобного Лысого Леноса, давно уже разыскивали наследника престола, желая ему погибели. А поэтому для всех окружающих…

Глава 1 Неожиданное знакомство – Всем спасибо, размываемся. – Николай Васильевич вышел из операционной, снял и кинул в бак перчатки и одноразовый халат. Вымыл руки – в резиновых перчатках они потели, надел обычный халат и шапочку. Операция прошла успешно, можно перевести дух и не спеша записать её ход в операционный журнал и историю болезни. Но едва он успел зайти в свой кабинет, как зазвонил телефон: – Коленька, ты не забыл – сегодня вечером Лёша приведёт гостью? – Не забыл. – А…

Во второй половине дня Мэй ожидало мытье окон в другой части города, если ехать от дома Марджори, то это вверх по дороге. Возможно, Мэй заглянет к ней на обратном пути. Марджори всегда выглядела такой счастливой, когда могла с кем-нибудь поболтать, и ее так интересовали любые новости, которыми делилась Мэй. Возможно, причиной было то, что ее собственная дочь-подросток уделяла ей крайне мало времени – каждый раз, когда Мэй с ней пересекалась, Джуд казалась угрюмой и неразговорчивой. Бедная Марджори.…

– А им-то гордиться и нечем. – Почему? – Разве стали бы мои предки гордиться, узнав, что породили чертова бакалейщика для чертова хозяина-итальяшки в городе, который когда-то принадлежал им целиком? – Никакой ты не бакалейщик. Скорее управляющий – ведешь бухгалтерию, относишь деньги в банк и заказываешь товар. – Само собой. Еще я подметаю, выношу мусор и хожу перед Марулло на задних лапах, а будь я чертовым котом, то и мышей бы для него ловил. Мэри обвила мужа руками. – Лучше давай…

Вениамин Бычковский Бычковский Вениамин Николаевич родился в России, в Уфе. С 1995 г. проживает в Беларуси. Творческие пристрастия – литература и краеведение. Член Союза писателей Беларуси и Интернационального Союза писателей. Лауреат конкурса «Золотое перо Руси», лауреат Общества любителей русской словесности имени Л. Толстого, обладатель гран-при журнала «Российский колокол», дипломант Международного конкурса имени А. Платонова, лауреат второй премии в Международном Тютчевском конкурсе,…

А вечером за ужином Ручьёв, словно бы невзначай, обронил фразу, от которой совсем уж неожиданно сжалось сердце, заныло в какой-то сладкой тоске, и он, стараясь не выказать волнения, разлил по стаканам водку и предложил выпить за память: «За добрую память обо всём добром и светлом!» Его поддержали, шумно чокнулись и выпили. А Ручьёв, по своему обыкновению чуть боднув головой, вторично чокнулся с Михаилом, сказав привычное: – Быть добру! Спустя полчаса Михаил, близко наклонившись к Ручьёву и…

Любовь светла, потому что в ней – нежность и доброта . * * * Замечательный артист несколькими выразил мысли о Любовях Земной и Небесной, что еще несколько веков назад молча сказал своей картиной Тициан. * * * Телепередача подошла к концу, началось какое-то шоу про здоровье – какого никогда не было, нет и не будет у нормальных людей – а я все думал над словами Клюквина. И пытался понять, который из вариантов был главным для меня. Потом понял, что с годами отношение к женщине…

Анька махнула рукой и в сердцах почти швырнула пустой стакан в мойку. – Ну не злись, – попросила ее Стефа. – Если еще и тебе надо объяснять… Анька сдаваться не собиралась. – Да что там объяснять? Взрослая баба, тридцать лет, а висит хомутом на твоей шее. Вместе с дебилом-мужем и со своим отмороженным папашей. Доколе? Я тебя спрашиваю. Ну сколько это еще будет продолжаться? Стефа устало махнула рукой: – Всю мою жизнь. Разве это тебе непонятно? – А не ехать, забить? – не унималась Анька.…

Светлое чувство пытаются опорочить. Вечер откровений Не поймите меня неправильно насчет того, что я собираюсь сейчас сделать. Мне хочется поговорить обо всем подряд. Обо всем, что интересно и что заинтересует вас. Сколько ни опрашивал, не получил конкретного ответа. Что ж, вы сами вручили мне шанс. Так позвольте же им воспользоваться. Быть – не означает для человека, что его обязанности, интересы, вещи выстраиваются в круг и логическая цепочка цепляется за зарабатывание денег, а на другой…

Уезжая, даже не подозревал, что покидаю родной город навсегда, оставляя в нем самое дорогое – мое прошлое, где познавал мир, любил и страдал так искренне и чисто, как бывает только в детстве и юности. С тех пор как однажды осознал, что жизнь конечна, а «бессмертная душа» не более чем спасительная сказочка для слабых духом – разум заметался в поисках равноценной замены. Страх смерти грозил обратиться в устойчивый комплекс. Ведь если нет Бога, и после смерти не будет ничего, какой смысл к чему-то…

Что до лишнего веса, то впервые в жизни я начала худеть, когда мне исполнилось сорок три килограмма – я понимала, что нужно сорок. Зеркало показывало круглую попу и большую грудь, а ведь внутри себя я была почти мальчишка – тонкая, с широкими прямыми плечами, тощими бёдрами и короткими каштановыми волосами. Причёску я оставила в покое, но тело муштровала очень серьёзно. Литр кефира, горсть миндаля, апельсин и «французский салат красоты» – три столовые ложки овсянки, замоченной в воде, и тёртое яблоко, –…